Мемуары, написанные одной из самых молодых выживших в концлагере Аушвиц-Биркенау, будут опубликованы в сентябре и расскажут ее историю выживания и упорства, когда она росла во время Холокоста, пишет журналистка «The Algemeiner» Ширин Гермезиян.

Това Фридман, которой сейчас 83 года, родилась как Тола Гроссман в Гдыне, Польша, в 1938 году, за год до начала Второй мировой войны. Ей было шесть лет, когда Аушвиц был освобожден в январе 1945 года. В «Дочери Аушвица», написанной в соавторстве с бывшим военным журналистом Малкольмом Брабантом, Фридман рассказывает о своем мучительном опыте жизни в еврейском гетто, нацистском трудовом лагере и Аушвице, где она много раз спасалась от смерти, в том числе, что невероятно, выжила в нацистской газовой камере.

Фридман и ее мать укрылись от нацистских расстрельных отрядов прямо перед освобождением Аушвица, спрятавшись среди трупов. В прологе к книге Фридман пишет, что ее целью было попытаться «увековечить то, что произошло, чтобы гарантировать, что ни те, кто умер, ни методы, которые были использованы для их уничтожения, не забыты». «Забыть — значит повторить», – заявила она «The Algemeiner». «Я думаю, что это верно для всего в любой ситуации. Если ты забудешь, что это опасно повторять, ты сделаешь это снова». «Я не проснулась вдруг в Аушвице», – продолжила она. «Так не бывает. Это происходило очень медленно. Процесс идет медленно. Книги были сожжены, а затем отобраны другие права. Гитлера можно было остановить на всем протяжении процесса. Я всегда думаю об этом как о раке. Если у вас в организме есть крошечная частичка рака, и вы не заботитесь об этом, в кратчайшие сроки все тело станет раковой опухолью».

Фридман делилась своей историей выживания в Холокосте в школах, колледжах, местах отправления культа и тюрьмах. У нее также есть аккаунт в «ТикТоке», который завел ее внук, где она делится воспоминаниями о Холокосте и отвечает на вопросы о нацистском геноциде. На ее странице в «ТикТоке» более 450000 подписчиков, а ее посты собрали более 7 миллионов лайков. Но это первый раз, когда она записывает свои воспоминания в печатную книгу, в которой также есть предисловие сэра Бена Кингсли, который назвал Фридмана «героиней правды и памяти».

Фридман призналась, что рассказывать о своих воспоминаниях о Холокосте для книги было психологически сложно, особенно когда она рассказывала о своей матери, которая также пережила Аушвиц, в то время как ее отец пережил концлагерь Дахау. «Теперь, когда я бабушка и мать, я знаю, как тяжело, должно быть, было ей иметь шестилетнего ребенка и пытаться защитить этого ребенка от неминуемой смерти. И давать мне свой хлеб, чтобы я могла жить, пока она голодала», – рассказала она. «Это было очень тяжело для меня. Это было тяжело, потому что, когда ты говоришь об этом на лекции, ты как бы заканчиваешь и идешь домой. Но, сочиняя, ты много думаешь об этом. Это был трудный процесс».

Фридман заметила «The Algemeiner», что, по ее мнению, ее мать умерла молодой, потому что она жила с чувством «вины выжившего» после Второй мировой войны. «Люди чувствуют вину за то, что они живы, и у них нет никакой радости», – заметила она. «Моя мать чувствовала то же самое. Вот почему она умерла очень молодой. Это чувство вины за то, что они выжили». Но Фридман заявила, что она предпочитает жить жизнью, основанной на концепции, которую она называет «развитие выжившего». «Я чувствую, что обязана говорить о них, и у меня есть обязательство вести хорошую жизнь и вносить свой вклад в мир, а не прятаться от мира», – сказала она. «Люди говорят о вине выживших, но забывают, что многие выжившие преуспели в Америке и во всем мире», – объяснила она. «Они восстановили семьи, они стали успешными в финансовом отношении, они вернулись в общество, удивительно, как много наших людей исцелилось и как они смогли это сделать».

В настоящее время Фридман живет в Нью-Джерси, работает терапевтом, у нее четверо детей и восемь внуков. Она страстно говорила о важности Израиля, где в начале своей жизни работала преподавателем в Еврейском университете в Иерусалиме. «Это (Холокост) никогда не может произойти на таком уровне, потому что у нас есть Израиль», – заметила она. «Такая потрясающая, сильная, уверенная в себе страна, и она является защитником евреев во всем мире. … Я очень расстроена тем, что происходит, но это никогда не достигнет уровня Холокоста. Теперь у нас есть Израиль, в который мы можем отправиться в поисках безопасности».