Во время седера мы читаем о четырех сыновьях: мудром, злодее, простом и том, кто не умеет спрашивать. Это не просто литературный прием или педагогическая модель. Это рассказ о нас — о каждом поколении, о каждом человеке, о каждой душе в поиске.
Мудрый сын задает вопрос с уважением и интересом. Он хочет знать: «Каковы законы, свидетельства и уставы, которым заповедал Господь Бог наш?» В его голосе — не только интеллект, но и стремление к смыслу. Ответ ему дан подробно, потому что мудрость требует диалога. Он учит нас: традиция живет там, где ее изучают, где к ней подходят с вопросами и с желанием понять, а не просто повторить.
Злой сын звучит вызывающе: «Зачем вы это все делаете?» Он отделяет себя от народа, как будто Песах — не его история. Но он спрашивает. Он не молчит. И в этом уже надежда. Его отстраненность — это, возможно, форма боли, раны, утраты связи. Ответ ему кажется жестким — но, может быть, это не отвержение, а попытка встряхнуть, вернуть в разговор. Иногда именно те, кто бросает вызов, сильнее всего нуждаются в том, чтобы их услышали.
Простой сын спрашивает прямо и без лишних слов: «Что это?» Его вопрос — не менее важен. Он напоминает, что великое начинается с малого. Мы отвечаем ему просто и с любовью: «Сильной рукой вывел нас Господь из Египта…» Не каждый должен быть знатоком. Но каждый может быть частью. Простота — это тоже путь к глубине, если она идет от сердца.
А тот, кто не умеет спрашивать, — молчит. Не от безразличия, а от того, что он не знает, с чего начать. Бывает, что человек вырос без языка веры, без контакта с традицией. Бывает, что он боится спросить. Ему мы не отвечаем — мы начинаем говорить сами. Мы открываем перед ним дверь, не дожидаясь стука. Потому что молчание — это тоже форма присутствия, и задача традиции — разбудить вопрос там, где он еще не сформулирован.
Все эти сыновья — не только разные люди. Это мы в разные периоды жизни. Бывает, мы ищем смысл, как мудрые. Бывает, отстраняемся, как злые. Бывает, спрашиваем просто. А иногда — просто молчим. И Песах учит: для каждого из нас есть место за этим столом. Главное — не переставать рассказывать. Ведь в рассказе мы не просто вспоминаем Исход. Мы каждый раз выходим — из безразличия, из забвения, из внутреннего Египта — и становимся частью истории.
Ма ништана ха-лайла ха-зэ… — «Чем отличается эта ночь от всех других ночей»?
Это не просто детская часть седера. Это начало величайшего диалога в еврейской традиции. Здесь не дают сразу ответов. Здесь учат, что свобода начинается с вопроса.
В рабстве никто не спрашивает. Там приказы, там тишина, там страх. Только свободный человек может поднимать вопросы. Только свободный может интересоваться, почему все так устроено — и можно ли изменить это. И потому Песах — праздник свободы — начинается не с деклараций, а с удивления: почему эта ночь — другая?
Это удивительно: религия, которую часто представляют как набор заповедей, начинает свою самую важную ночь с вопросов ребенка. Это показывает, насколько высоко в еврейской культуре ценится мысль, диалог и участие. Ребенок, задающий вопрос, — это человек, которого принимают всерьез.
Посмотрим на сами вопросы:
Почему во все другие ночи мы не макаем даже один раз, а в эту ночь — дважды?
— Здесь — внимание к деталям, к символам. Макаем карпас в соленую воду — напоминание о слезах. Макаем марор в харосет — сладость, сквозь горечь. Мы учим ребенка видеть нюансы. Свобода — это не поверхностная радость, а глубокое внимание к каждому элементу истории.
Почему во все другие ночи мы едим и хамец, и мацу, а этой ночью — только мацу?
— Маца — это хлеб бедности, но также и хлеб спешки. Она символ страдания, но и выхода. В этом — двойственность свободы: она начинается не с праздника, а с побега, с риска, с дороги в неизвестность. Мы учим ребенка, что свобода не бывает мгновенной и легкой. Ее вкус — простой, почти безвкусный. Но она — своя.
Почему во все другие ночи мы едим разную зелень, а в эту — марор, горькие травы?
— Мы не скрываем горечь прошлого. Мы не прячем страдание. Память — основа идентичности. Тот, кто забывает, откуда он вышел, не знает, куда он идет. Важно не только праздновать свободу, но и помнить рабство. Это делает нас более чувствительными к чужой боли.
Почему во все другие ночи мы едим сидя или лежа, а в эту — обязательно возлежим?
— Возлежание — знак свободы в древнем мире. Мы учим: теперь ты не раб. Ты имеешь право на достоинство, на комфорт, на свободу быть собой. Символ становится телесным действием. Мы буквально учим тело чувствовать свободу.
Ма ништана — не просто ритуал. Это модель. Мы учим детей не только заповедям, но мышлению. Мы формируем поколение, которое умеет спрашивать — с уважением, но и с любопытством. Потому что тот, кто не спрашивает, может стать пассивным. А тот, кто спрашивает — становится участником.
С каждым поколением еврейский народ не только пересказывает историю — он пересматривает ее, переосмысляет, делает своей. В этом — сила традиции, которая не боится вопросов, а рождается из них.
И, может быть, самый важный вопрос Ма ништана — не «почему эта ночь другая», а: как сделать так, чтобы каждый ребенок чувствовал, что его вопрос имеет значение. Когда мы достигаем этого — мы уже передали свободу.
На пасхальном седере, в ночь исхода, за столом в городе Бней-Брак собрались величайшие мудрецы своего поколения: рабби Элиэзер, рабби Йеошуа, рабби Элазар бен Азарья, рабби Акива и рабби Тарфон. И они сидели и рассказывали об исходе из Египта — всю ночь, пока их ученики не пришли и не сказали: «Учителя, пришло время читать утренний Шма!»
На первый взгляд, эпизод короткий и почти будничный. Но в нем — тайна Песаха, суть еврейского переживания времени, и мощное послание о том, как строится народ.
Почему мудрецы рассказывают историю, которую уже знают? Почему всю ночь? Почему в Бней-Браке, а не в Иерусалиме?
Ответ не в исторических деталях — а в духе момента. Эти мудрецы жили после разрушения Второго Храма. Весь привычный мир был разбит. Центр веры — сожжен. Народу грозила не только физическая, но и духовная смерть. Именно тогда они собираются не просто на ужин — а на акт сопротивления забвению.
В ту ночь они говорят: если у нас больше нет Храма — у нас есть рассказ. Если у нас нет жертвы — у нас есть память. Если у нас нет алтаря — у нас есть слова. Они превращают трапезу в манифест: история продолжается, пока её рассказывают.
И всю ночь они говорят о выходе из Египта.
Зачем? Потому что это — основа идентичности. Не вера в Бога как абстракцию, а вера в Бога как Освободителя. Бог не только Творец мира, но и Тот, Кто вмешивается в историю. Кто слышит крик угнетенных. Кто выводит из рабства. Это и есть тот Бог, Которому служат эти мудрецы.
И еще — потому что рассказ формирует народ. Каждый год евреи пересказывают эту историю как свою. Мы не читаем ее как летопись, мы входим в нее. Мы становимся теми, кто выходит из Египта. Мы передаем этот опыт — через вопросы, через символы, через трапезу, через ночь, не предназначенную для сна.
И ученики приходят сказать: «Время читать утренний Шма».
Это не просто напоминание о времени. Это символ. Пока мудрецы говорили — была ночь. Когда ученики приходят — начинается утро. Они — новое поколение. И именно они продолжают то, что начали их учителя: делают рассказ частью молитвы, частью повседневной жизни, частью себя.
Бней-Брак — это не только география. Это духовное пространство, где история становится живой. Где ночь изгнания превращается в утро смысла. Где народ восстает из пепла — не силой, не мечом, а словом. Словом, которое передается от учителя к ученику, от родителя к ребенку, от поколения к поколению.
И потому мы повторяем: «Всякий, кто рассказывает об исходе из Египта — достоин хвалы». Потому что рассказ — это акт веры. Потому что рассказывая, мы говорим: мы — не то, что у нас забрали. Мы — то, что мы помним. И то, что мы передаем.
Какой изначальный смысл жертвоприношений? Что такое благодарность Б-гу? И когда приносят благодарственные жертвы? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Цав.
Благодарность: традиция, текст, смысл
Часть I. Жертва благодарности: основа в Торе
Тема благодарности впервые оформляется как заповедь в книге Ваикра — в форме корбан תודה — жертвы благодарности, упомянутой в недельной главе Цав:
«Когда они спасаются — обязаны благодарить открыто»
Именно на основе этой идеи в дальнейшем была установлена жертва תודה, а позже — благословение гомель в синагогах.
Эти четыре категории, упомянутые Раши, напрямую связаны с Псалмом 107, который и станет темой следующей части. Уже здесь видно: благодарность — это не только чувство, а действие, заповедь, сопровождаемая хлебами и общественным участием.
Часть II. Псалом 107: гимн избавления и благодарности
Псалом 107 (תהילים ק״ז) описывает четыре кризисные ситуации, в каждой из которых человек:
1. Терпит бедствие,
2. Взывает к Б-гу,
3. Получает спасение,
4. Должен поблагодарить публично.
– Мальбим: речь о моральной, а не только тюремной изоляции.
– Это пример возвращения через раскаяние и крик — «וַיִּצְעֲקוּ אֶל־ה׳».
Сюжет 3: Больные
יִשְׁלַח דְּבָרוֹ וְיִרְפָּאֵם
«Он послал Своё слово и исцелил их»
Толкование:
– Радак: “слово” — не заклинание, а Б-жественный смысл, возвращённый в жизнь.
– Мецудат Давид: исцеление начинается не с тела, а с духа.
Сюжет 4: Мореплаватели
וַיְנַחֵלֵם אֶל־מְחֹוז חֶפְצָם
«И привёл их к желанному берегу»
Толкование:
– Мальбим: море — символ судьбы, хаоса, утраты контроля.
– Только Б-г ведёт к «желанному порту» — состоянию покоя и целеустремлённости.
Часть III: Галаха
Почему и насколько благословение «а-Гомель» (ברכת הגומל) рассматривается как современный аналог жертвы תודה (благодарственной жертвы), и как это влияет на практические законы (הֲלָכָה):
1. Основная идея: Гомель вместо жертвы תודה
Источник — Рош (Рав Ашер бен Йехиэль):
В трактате Брахот (гл. 9, галахa 3) Рош пишет:
Когда существовал Храм, человек, переживший опасность, приносил жертву благодарности — קורבן תודה. После разрушения Храма — он произносит благословение «гомель».
Вывод:
Благословение «гомель» — это духовный заменитель жертвоприношения. Это также объясняет, почему его говорят публично и с миньяном, как и жертва приносилась публично.
«Пусть приносят жертвы благодарности и рассказывают о делах Его с радостью»
Это подтверждает: жертва и рассказ — две стороны одного акта. Благословение «гомель» — это и рассказ, и благодарность, и замена приношения.
3. Можно ли учить законы гомеля из законов жертвы?
Рош отвергает обычай, согласно которому каждый, кто путешествует между городами, обязан произнести «гомель».
Почему? Потому что, говорит он, не каждый путешественник в эпоху Храма приносил жертву תודה, а только тот, кто реально подвергался опасности. Поэтому и сегодня — гомель обязателен только после настоящей угрозы жизни.
4. Вопрос о сроках: до какого момента можно говорить гомель?
Три мнения:
– Шулхан Арух и Тур: Можно произносить гомель “в любое время, когда пожелает”.
– Рамбан (через Орхот Хаим): Только в течение трёх дней после спасения. Основание — Гемара Эрувин 65а: “возвращающемуся с дороги нужно три дня, чтобы прийти в себя”.
– Рабейну Йона (через Рашбу): до пяти дней.
Вопрос: А что с исцелившимся от болезни? Или с освобождённым из заключения?
Ответ Минхат Ашера: эти сроки (3 или 5 дней) касаются всех четырёх случаев, не только путешественника. Потому что суть одна: благодарность должна быть вовремя, пока событие не стало «прошлым».
5. Спор по поводу «ограниченности времени»
Книга «Цедa л’дерех» утверждает:
Так как гомель — аналог жертвы, а жертву можно принести в любое время — то и гомель можно говорить когда угодно.
Но автор «Минхат Ашер» возражает:
Да, жертва תודה не ограничена по времени, но гомель — это благословение. А все благословения (например, после еды) — имеют временной предел. После «отключения» от пережитого события (היסח הדעת — отвлечение мысли), гомель уже не уместен.
6. Заключение: сколько времени всё-таки есть?
– По Тур и Шулхан Арух — формально нет предела: «в любое время».
– Но по логике Минхат Ашера, этот предел существует, просто он не жёстко фиксирован (не 3 и не 5 дней), а зависит от ощущения связи с событием.
Главное правило:
Гомель нужно говорить, пока благодарность свежа, пока память жива, пока человек ощущает себя спасённым. Позже — он уже не тот, кто обязан благодарить.
Есть любопытный фрагмент из Шу”т Хатам Софер (Орах Хаим, симан 51) — редкий и очень интересный источник, в котором обсуждается практический случай, затрагивающий природу благословения “гомель” и его сравнение с жертвой תודה. Давайте разберём его подробно:
Сюжет: Раввин из Триеста, возвращение с моря и гомель ночью
Раввин из города Триест (Италия) вернулся после морского путешествия (одно из четырёх обстоятельств, требующих благодарности). Его встретила община с радостью, в синагоге, с барабанами, плясками и торжественностью — как полагается при благодарственном событии. И в том же торжественном собрании он произнёс благословение гомель — ночью.
Однако один из членов общины возразил:
«Нельзя говорить гомель ночью, ведь это аналог жертвы תודה, а жертвы нельзя приносить ночью».
Позиция Хатам Софера
Хатам Софер согласился с этим возражением:
«Действительно, благословение гомель — как жертва תודה, а жертвы приносятся только днём. Следовательно, гомель также следует говорить днём».
Но Хатам Софер добавляет важную оговорку:
– Так как вся община уже с искренней радостью и намерением приготовилась к этой церемонии,
– И сделано это от чистого сердца, без знания о тонкостях закона,
– То можно было благословить гомель и ночью — но только в этом конкретном случае, как исключение.
Он пишет:
«Если бы я оказался в подобной ситуации — я бы тоже благословил гомель ночью. Но при этом обязательно объяснил бы публике, что это — лишь временное разрешение, “הוראת שעה”, и нельзя учиться от этого на будущее».
Вывод и обнаружение нового (חידוש)
Из этого случая следует важный галахический принцип:
“ברכת הגומל הוי כקרבן תודה”
«Благословение гомель рассматривается как аналог жертвы благодарности»
И это — не только символически, но даже в галахическом смысле:
– Жертву תודה нельзя приносить ночью → и гомель — по строгому мнению — не следует говорить ночью.
– Но при особых обстоятельствах — можно это разрешить в виде исключения, при условии, что община знает: это не норма.
Практический урок:
– Лучше говорить гомель днём, желательно в присутствии миньяна.
– Если ситуация вынуждает, и есть уважительные причины — возможно сделать исключение, особенно если будет пояснено слушающим, что это не обычная практика.
Этот отрывок из Шу”т Маhарам Шик (Орах Хаим, симан 88) представляет собой подробное обсуждение позиции его учителя — Хатам Софера, относительно природы и законов благословения гомель. Маhарам Шик с уважением разбирает слова своего учителя, но в то же время ставит под сомнение их практическое применение. Давайте разберём это пошагово:
1. Вопрос: Можно ли говорить «гомель» ночью?
Хатам Софер, как мы видели ранее, склонялся к тому, что нельзя, потому что:
– «Гомель» — аналог жертвы תודה (благодарственной жертвы). Маhарам Шик сомневается в этом и задаёт встречный вопрос:
Если мы так строго приравниваем гомель к жертве תודה, то… почему же тогда мы говорим гомель в Шаббат, поднимаясь к Торе?
Ведь жертва תודה не приносилась в Шаббат!
– Причина: у неё был ограниченный срок (есть её нужно было в течение одного дня), а в Шаббат нельзя готовить еду.
– Кроме того, жертвы, связанные с личным спасением, не «отодвигают Шаббат», в отличие от, скажем, ежедневных (тамид) или общинных жертв.
Следовательно: если бы гомель действительно полностью соответствовал жертве, то в Шаббат его тоже нельзя было бы произносить.
Но мы ведь произносим гомель в Шаббат, и это — общепринятая практика!
Вывод Маhарама Шика:
Маскана (заключение): нет препятствия говорить гомель ночью.
Почему?
– Потому что, несмотря на схожесть с жертвой תודה, гомель — это не буквально жертва.
– Он может быть духовным аналогом, но его законы — не тождественны законам жертвоприношений.
– Следовательно, ночное время не препятствие, точно так же, как и Шаббат не препятствие.
Что мы учим из этого?
Маhарам Шик говорит:
– Благословение «гомель» действительно вдохновлено жертвой תודה
– Но оно не подчиняется всем её ограничениям
– И в частности:
– Можно говорить его в Шаббат
– Можно говорить его ночью (при необходимости)
Итог:
– Хатам Софер считал, что лучше избегать гомеля ночью, по аналогии с жертвами
– Маhарам Шик возражает: если мы не боимся говорить гомель в Шаббат, то и ночью — не проблема
– Следовательно, гомель — это благодарность, а не ритуальное жертвоприношение в строгом смысле
Разберём подробно еще один интересный галахический вопрос: должен ли ребёнок (катан) произносить благословение “ברכת הגומל” после спасения из опасной ситуации — например, после болезни, путешествия, заключения или другой угрозы жизни.
1. Мнение Маhарам Минца (שו”ת מהר”ם מינץ, סימן י״ד)
Маhарам Минц рассматривал случай: мальчику 12 лет, он тяжело заболел, но выздоровел. Следует ли ему сказать благословение гомель?
Ответ: НЕ должен. Почему?
– Смысл благословения гомель:
«הגומל לחייבים טובות שגמלני טוב»
«[Благодарю] Того, кто дарует добро тем, коту полагается (наказание), что Он дал мне всё хорошее».
– То есть: человек признаёт, что он заслужил наказание (из-за грехов), но Б-г его всё же спас.
– А ребёнок не считается ответственным по Торе (לא בר חיובא). Следовательно, он не может говорить, что он “обязан” наказанию.
– Дополнительные доводы:
– Может быть, спасение ребёнка — из-за грехов в прошлой жизни? — тогда он как бы безосновательно признает свои прежние проступки.
– Или, может быть, из-за грехов отца был навлечён вред? — Но тогда это неуважительно к отцу (против заповеди “почитай отца”), ведь он, получается, “виноват”.
Этот подход приводит и Маген Авраам (Орах Хаим 219:1) и Мишна Брура (там, ск2).
2. Мнение “Авней Незер” (או”ח סימן ל״ט)
Авней Незер приводит слова Маhарам Минца, но дополняет их идеей из Роша: гомель — это аналог жертвы תודה.
Он приводит каббалистическую символику из книги “Цафнат Панеах”:
– Хамец в жертве תודה символизирует грех.
– Маца символизирует чудо спасения
– Благословение гомель говорит:
«Даже если я — חייב (достоин наказания), Ты, Б-г, дал мне добро».
Следовательно, если нет “хиюв” (обязанности за грех) — неуместно произносить эту формулировку.
3. Критика: почему не обязать ребёнка по закону “хинух”?
Минхат Ашер возражает:
«Если бы решение зависело от меня (בדידי תליא), я бы сказал, что надо обучать ребёнка говорить гомель».
Вот его аргументы:
– Формулировка благословения — общая, отражает средний случай.
Но не требует буквального признания вины.
– Даже цадик (праведник) — он что, не может говорить гомель?
Очевидно, что может, и никто не считает, что он совершал грехи.
– Закон хинух (обучение ребёнка) обязывает приучать к исполнению мицвот. Почему бы не приучать к благодарности Б-гу?
4. Поддержка мнения о разрешении
Минхат Ашер с радостью отмечает, что его мнение не одиноко:
– Мор укциа и Шаарей Тшува (Орах Хаим 219:1) — соглашаются: ребёнок может и должен говорить гомель
– Рабби Акива Эйгер цитирует Лахмей Тода (Рав Йосеф Бассан) — что ребёнок благословляет
– Так же написал Биркей Йосеф, что в его общине — таков обычай: дети, которые подверглись опасности — говорят гомель.
Галахическая рекомендация (на практике):
– В общинах, где принято, — дети говорят гомель, особенно начиная с возраста 9–10 лет и выше, если понимают смысл происходящего.
– Особенно если речь о серьёзной опасности — болезнь, авария, операция.
– Важно объяснить ребёнку смысл благодарности и научить с уважением произносить эту браху.
Еще одна галахическая тема:
Нужно ли говорить «ברכת הגומל» (благословение за спасение) только в четырёх указанных Талмудом случаях, или в любой ситуации, когда человек был спасён от опасности.
Разберём это поэтапно.
1. Основной вопрос:
В Талмуде (Брахот 54б) сказано, что четыре категории людей обязаны благодарить Б-га:
– Те, кто спустились в море (путешествие по воде)
– Те, кто шли через пустыню
– Излечившиеся от болезни
– Вышедшие из тюрьмы
Вопрос:
Только эти четверо обязаны говорить «гомель»?
Или все, кто был в опасности и спасся, тоже обязаны?
2. Разногласие между мудрецами:
Мнение Рибаша (рава Ицхака Бар Шешета, Сефарад, XIV в.)
– Ответ: Нет, не только эти четверо.
– Просто они упомянуты потому, что это часто бывает.
– Но все, кто пережил реальную опасность и спасся, — должны говорить гомель.
– Его мнение поддерживает также Меири.
Вывод: Любая спасённ опасность = гомель.
Мнение Абудархама и Орхот Хаим:
– Нет! Только те самые четыре категории, которые упомянуты в Талмуде, обязаны говорить гомель.
– Остальные — не говорят, потому что нет источника, чтобы распространить закон на них.
Вывод: Только четыре категории.
3. Решение Шулхан Аруха (Орах Хаим 219:9):
Шулхан Арух приводит оба мнения:
– Сначала пишет:
“Четыре категории — не строго, аналогично, если кто-то спасся от несчастья:
— например, упала стена,
— бык напал и не заколол,
— лев стоял рядом и не тронул,
— грабители пришли, и он спасся,
— и т. д. — все говорят гомель.”
– Но добавляет:
“А есть мнение, что только те самые четыре категории.”
– И заключает:
“В таком случае (если не уверен), лучше говорить без упоминания Имени и Царства (‘барух а-гомель… без ‘Адо-ной Эло-эйну Мелех…’)”
4. Как поступают на практике (решение последующих авторитетов):
Большинство галахических авторитетов следуют мнению Рибаша и Шулхан Аруха, и считают, что:
“Нужно благословлять гомель после любого спасения от опасности.”
Вывод: В современной практике — говорят гомель после любого спасения.
Особое мнение: «Яд а-Мелех» на Рамбама
– Он пишет, что даже в случае моря или пустыни — гомель говорят только если была реальная опасность.
– Например: шторм на море, заблудились в пустыне и не находили выход.
– Основание: Талмуд ссылается на Псалом 107:
– “תעו במדבר… עיר מושב לא מצאו” — «заблудились в пустыне… не нашли города»
– “ויעמד רוח סערה…” — «встал ураган»
Значит, если не было явной опасности, — не говорят гомель.
Но сам Яд а-Мелех добавляет:
“Лично я сомневаюсь в этом (לולי דמיסתפינא)… это только идея, но не установленный закон.”
Мнение Биур Халаха (Шаар а-Циюн):
Отвергает Яд а-Мелеха:
“Нет такого мнения среди ранних авторитетов.”
Даже если не случилось беды, но была потенциальная опасность, человек должен благодарить.
Пример: человек пересёк море спокойно — всё равно говорит гомель.
Вывод: Суть гомеля — не только факт спасения, но и сам проход через опасное место.
Часть IV: Мидраши — голос мудрецов
Мидраш Теѓилим:
הנעשה לו נס ואינו מודה — ככופר בטובה
«Тот, кому сделали чудо, а он не благодарит — словно отрицает добро»
Берешит Раба 14:11:
כל האומר שירה מוסיפין לו חיים
«Кто поёт песнь благодарности — тому прибавляют жизнь»
Шмот Раба 43:9:
אין הקב״ה עושה נס אלא למי שעתיד להודות
«Бог совершает чудо только тому, кто готов поблагодарить»
Толкование:
– Благодарность = условие, следствие и свидетельство чуда.
– Молчание после спасения — духовное преступление.
.
Часть V: Зо’хар — благодарность как мистический акт
«Кто благодарит перед Святым Благословен Он — становится известным в высших и нижних мирах и пребывает в сфере жизни»
Зо́хар подчёркивает, что благодарность открывает духовные каналы между мирами. Это не просто молитва, это энергетическое включение в высшую реальность.
Часть VI: Хасидизм — благодарность как переворот во взгляде
Баал Шем Тов:
“מודה אפילו על דבר קטן — פותח שערים לאור גדול”
«Кто благодарит даже за малое — открывает ворота для великого света»
Сфат Эмет (Цав תרנ״ט):
Это не частный акт. Корбан תודה — публичная трапеза, в которой участвуют многие. По мнению Сфат Эмет (Цав תרנ״ט), именно ограничение во времени (до следующего утра) подчёркивает срочность и широту: «Ты должен поделиться благодарностью с другими — сейчас».
“הודאה צריכה להיות מיידית ובפומבי כדי לעורר אחרים”
«Благодарность должна быть немедленной и публичной, чтобы пробудить других»
Любавичский Ребе: благодарность как раскрытие Б-жественного в будничном
В учении Ребе Менахема-Мендла Шнеерсона тема благодарности занимает центральное место. В ряде бесед (Ликутей Сихот, т. 25; т. 10; «Тода והודאה») он рассматривает благодарность не как эмоциональный отклик, а как ключевую форму духовной работы еврея в этом мире.
1. Благодарность — соединение веры, признательности и радости
По словам Ребе, благодарность объединяет три еврейские добродетели:
Это «добро» — не только в возвышенном, но и в повседневном: воздух, утро, здоровье, даже сам факт пробуждения. Поэтому день еврея начинается со слов “מודה אני לפניך…” — «Благодарен я Тебе…».
3. Благодарность как сосуд для благословений
Ребе объясняет: благодарность — это духовный сосуд, который «удерживает» добро в жизни человека. Чем больше мы благодарим, тем более заметным становится Б-жественное влияние, и тем шире раскрывается источник благословения.
4. Публичная благодарность — часть миссии еврея
Человек, разделяющий свою благодарность с другими — будь то через рассказ, молитву или песнь — тем самым раскрывает Б-жественное присутствие в реальности. Это одна из форм шлихут — миссии еврея в мире.
Цитата из Ребе (Ликутей Сихот, т. 10):
“תכלית עבודת היהודי — לראות את ההשגחה בכל רגע, ולהודות; ואז נמשך טוב בגלוי”
«Цель служения еврея — видеть Провидение в каждом мгновении и благодарить; тогда добро спускается в этот мир в явной форме»
(Сихот תשמ״ח):
“המודה רואה אלוקות גם בתוך החולין”
«Кто благодарит — видит Б-жественное даже в будничном»
Вывод: благодарность — это духовная оптика. Она меняет взгляд на реальность. Через неё раскрывается присутствие Б-га в повседневной жизни.
Заключение
Благодарность — не просто итог спасения. Это начало новой связи. Связи с Творцом, с собой, с прошлым и будущим.
В каких случаях можно спорить с традицией? Должны ли евреи подчиняться неврейскому суду? И когда народ несет ответственность за действия властей? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Ваикра.
Ошибка учителей: границы подчинения, поиск истины и ответственность за знание
Признание возможности ошибки со стороны высших авторитетов
Тора уже в книге Ваикра (4:13) рассматривает ситуацию, когда «вся община Израиля ошибется», что Раши интерпретирует как ошибку Санхедрина (высшего суда) в учении, когда запрещенное Торой объявляется разрешенным.
«И если вся община Израиля ошибется, и будет скрыта от глаз общества ошибка, и сделают что-то из заповедей Господа, которых не следует делать, и будут виновны…» (Ваикра 4:13).
Раши комментирует:
“עדת ישראל – אלו סנהדרין: ונעלם דבר – טעו להורות באחת מכל כריתות שבתורה שהוא מותר”
«Община Израиля — это Санхедрин, а “скрытая вещь” — это ошибка в учении, когда они постановили, что запрещенное Торой разрешено.»
Этот пример подчеркивает, что даже высший религиозный орган не застрахован от ошибок в толковании и применении закона.
Обязанность подчиняться решениям высшего суда (Бейт Дин Ха-Гадоль)
Рамбам в Хилхот Мамрим (1:1-2) утверждает, что Великий суд Иерусалима является “основой устной Торы, столпом учения”, и его решения обязательны для всего Израиля.
“בית דין הגדול שבירושלים הם עיקר תורה שבעל פה, והם עמודי ההוראה ומהם חק ומשפט יוצא לכל ישראל, ועליהן הבטיחה תורה שנאמר על פי התורה אשר יורוך זו מצות עשה… כל מי שאינו עושה כהוראתן עובר בלא תעשה שנאמר לא תסור מכל הדבר אשר יגידו לך ימין ושמאל…”
«Великий суд Иерусалима — это основа устной Торы, столп учения, и от него исходит закон для всего Израиля. На основании их решения должно устанавливаться право. … Каждый, кто не поступает согласно их указанию, нарушает запрет, как сказано: “не отклоняйся от того, что они скажут тебе, ни вправо, ни влево…”»
Книга Дварим (17:11) прямо предписывает следовать указаниям учителей, “не отклоняясь ни вправо, ни влево”:
«На основании Торы, которую они научат тебя, и на основании суда, который они скажут тебе, делай; не отклоняйся от того, что они скажут тебе, ни вправо, ни влево».
Парадокс подчинения даже при явной ошибке (Комментарий Рамбана на Дварим 17:11)
Рамбан, комментируя слова “не отклоняйся ни вправо, ни влево”, приводит, на первый взгляд, экстремальные примеры безусловного подчинения:
“אפילו אם אומר לך על ימין שהוא שמאל או על שמאל שהוא ימין, תעשה כמצותם, ואל תאמר איך אוכל החלב הגמור הזה או אהרוג האיש הנקי הזה, אבל תאמר כך צוה אותי האדון המצוה על המצות שאעשה בכל מצותיו ככל אשר יורוני העומדים לפניו במקום אשר יבחר”
«Даже если они скажут тебе о правом, что это левое, или о левом, что это правое, ты должен следовать их постановлению и не говори: “Как я могу есть этот запрещенный жир или убить невинного человека?”. Но скажи: “Так мне заповедал Господь, повелевая исполнять все Его заповеди в соответствии с указаниями стоящих перед Ним в избранном месте”.»
Однако возникает вопрос: может ли Тора требовать следования постановлениям, явно противоречащим ей?
Освобождение от ответственности при следовании ошибочному постановлению суда по незнанию
Мишна в Орайот (1:1) устанавливает, что человек, который непреднамеренно нарушил заповедь, следуя ошибочному постановлению суда, освобождается от ответственности.
“הורו בית דין לעבור על אחת מכל מצות האמורות בתורה והלך היחיד ועשה שוגג על פיהם… פטור מפני שתלה בב”ד”
«Если суд ошибся и вынес постановление, а человек действовал по их решению, он освобожден от ответственности, ибо он полагался на суд».
Однако Талмуд в Орайот (2:1) делает важное уточнение:
“ידע אחד מהן שטעו או תלמיד וראוי להוראה, והלך ועשה על פיהם – חייב”
«Если один из них (судей) знал, что они ошиблись, или ученик, достойный давать указания, и все же последовал за их постановлением – он несет ответственность».
Логика ответственности заключается в том, что заповедь подчинения мудрецам (“לא תסור”) действует, когда человек сомневается, но не уверен в ошибке суда.
Если же ошибка очевидна, следование ей является неправильным пониманием самой заповеди подчинения.
Талмуд в Орайот (2:1) объясняет это так:
“קא טעי במצוה לשמוע דברי חכמים”
«Он ошибся в заповеди слушаться мудрецов».
Согласование комментария Рамбана с принципом ответственности при знании ошибки
Рамбан говорит о ситуации, когда у человека есть сомнение, но нет уверенности в ошибке суда. В таком случае необходимо подчиниться.
Талмуд же в Орайот (2:1) рассматривает ситуацию, когда человек точно знает об ошибке суда. В этом случае подчинение недопустимо и влечет за собой ответственность.
Заключение
Представленные источники раскрывают сложную и многогранную тему взаимоотношений между авторитетом мудрецов, возможностью их ошибок и обязанностью следовать их указаниям.
Несмотря на важность подчинения решениям высших религиозных инстанций как основы сохранения традиции и единства народа, еврейская мысль признает возможность ошибок и устанавливает границы этого подчинения.
Ключевым моментом является ответственность индивидуума, обладающего знанием, за следование очевидно ошибочным постановлениям.
Подчеркивается важность критического мышления и поиска истины, даже при уважении к авторитету традиции.
В конечном итоге, целью является не слепое подчинение, а осознанное следование закону, основанное на глубоком понимании и стремлении к истине.
Как с нами общается Всевышний? Кто может удалить Б-жественное присутствие? И до каких пор в мире будет побеждать добро? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Пкудей.
Когда Шхина уходит — ответственность, грех и провидение в еврейской мысли
Вопрос о том, когда и почему Божественное Присутствие — Шхина — покидает народ Израиля, сопровождает всю историю еврейской мысли. С одной стороны, источники подчеркивают индивидуальную ответственность: каждый отвечает за свой грех. С другой — множество текстов указывают на коллективные последствия, вплоть до удаления Шхины и прекращения Божественного Провидения. В этом напряжении между личным и общественным, между законом и судьбой, между поступком и присутствием, рождается глубокая драма еврейской теологии.
I. Облако уходит: Библейская модель движения Шхины
Этот образ — облако, определяющее путь народа — становится не только символом, но и физическим индикатором присутствия Шхины. Движется облако — движется Израиль. Стоит — стоят. Это не просто мистика: это метафизика в действии.
Рамбам (Морэ Невухим I:23) объясняет: облако — отражение меры השגחה, Божественного Провидения. Народ двигается, когда он — под Божественным руководством. Когда нет Провидения — нет движения. Израиль становится הפקר — “оставленным”, объектом случая. Маймонид восклицает:
“מה קשה האיום הזה!” — “Как тяжка эта угроза!”
II. “Пойду, возвращусь на Мое место”: Когда Шхина уходит
“אֵלֵךְ אָשׁוּבָה אֶל מְקוֹמִי…” (Ошеа 5:15)
Этот стих — ключ к пониманию духовной изоляции. Рамбам читает его как метафору удаления Шхины. Божественное начало не покидает мир полностью, но отступает, перестает вмешиваться, оставляя человека наедине с собой. Результат этого — הסתרת פנים (“сокрытие Лика”).
“וְהִסְתַּרְתִּי פָנַי מֵהֶם וְהָיָה לֶאֱכוֹל”
(Дварим 31:17)
Иными словами: не просто «Я уйду», но — «Я больше не буду заботиться о вас».
III. Космос как лестница: Танхума и путь Шхины
Мидраш Танхума (Пкудей) рисует образ Шхины, уходящей на семь небес после семи коллективных грехов:
Адам, Каин, Энош, поколение Потопа, Вавилон, Содом, Амрафел. Это не просто нарратив — это архитектура утраты. Но за ней — структура возвращения: Авраам, Ицхак, Яаков, Леви, Кеат, Амрам, Моше — каждый праведник спускает Шхину ближе к земле.
Это двойная модель истории: грех отдаляет, заслуга приближает. При этом важен именно масштаб — грешит поколение — Шхина уходит; ведут себя праведно отцы — она возвращается.
IV. “Один человек согрешит?” — напряжение между индивидуальным и коллективным
Погибли 36 человек. Почему? Где индивидуальная ответственность?
Рабби Шем-Тов бен Йосеф ибн Шем-Тов спрашивает:
“איך זה מתיישב?” — “Как это согласуется?”
Он отвечает: мир судится по большинству:
“העולם נידון אחר הרוב והיחיד נידון אחר הרוב”
То есть: даже индивидуальный грех может “сдвинуть чашу” в сторону вины. Это учение из Талмуда (Кидушин 40b), комментируемое Рамбамом в «Мишне Тора» (Законы о раскаянии, 3:4). Один поступок способен изменить участь всего мира.
VI. Когда разрушение — не кара, а естественное следствие
Рабби Шем-Тов предлагает радикальную интерпретацию: поражение Израиля у города Ай не было наказанием, а следствием. Израиль вошёл в землю великанов, и победа была возможна только при пребывании Шхины среди них. Но если Шхина удаляется — народ возвращается в пределы природы. Без Божественного Присутствия — нет чудес, и значит, нет победы.
“ובהסתלקות השכינה נשארו לטבעם”
«И с удалением Шхины они вернулись к своей природе».
То есть: и не наказание это, а естественный результат духовного состояния.
VII. Два уровня Провидения: естественное и чудесное
Шем-Тов различает השגחה כללית (общее Провидение) и השגחה ניסית (чудесное). Первое действует по закону большинства — оно не различает, как сказано:
“כיון שניתנה רשות למשחית לחבל אינו מבחין בין צדיק לרשע”
«Как только дана власть губителю вредить, он не различает праведника и грешника».
Но чудесное Провидение — особая форма присутствия Шхины — возможно только при праведности всего народа. Это и есть истинная угроза удаления Шхины — не кара, а утрата возможности жить сверх природы.
Каждое действие — не только личный акт, но вклад в судьбу общества. Поэтому удаление Шхины — не просто Божественная реакция, но духовная метафизика: Шхина уходит туда, где Её больше не держат.
Финал: присутствие как вызов
Шхина — не абстрактное сияние. Это присутствие Бога в мире, но не данность, а ответ. Мир, Израиль, каждый человек — могут как пригласить Шхину, так и изгнать её. Не наказание это, но отражение. В каждом поколении — и в каждом из нас — Шхина стоит на пороге:
ждёт, пригласят ли Её, или Ей снова придётся подняться на небо.
Источники:
I. Облако уходит: Библейская модель движения Шхины
Какую заповедь важнее всего исполнить? Что общего у заповеди с мацой? И когда хороша спешка? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Ваякгель.
Принцип расторопности в исполнении заповедей и его проявления в традиции
Духовный смысл расторопности: почему важно не откладывать добро?
Есть моменты в жизни, когда нужно действовать без промедления. Мы видим несправедливость — и должны вмешаться. Мы замечаем возможность помочь другому — и должны воспользоваться ею. Мы ощущаем вдохновение сделать доброе дело — и не должны позволить сомнениям или лени нас остановить.
В еврейской традиции этому учат на примере заповеди: «Усердные опережают в исполнении заповедей» (Талмуд, Псахим 4а).
Этот принцип говорит о том, что исполнение заповеди — это не просто обязанность, а момент духовного роста. Когда человек тянет с добрым делом, он рискует его упустить. Но если он действует без промедления, это становится не просто актом послушания, а проявлением его души, его внутреннего горения.
Пример из истории: главы колен и их запоздалое пожертвование
Когда народ Израиля собирал пожертвования для Скинии, главы колен решили не спешить. Они хотели посмотреть, сколько принесёт народ, а потом восполнить недостающее. Но когда увидели, что народ дал больше, чем требовалось, они осознали, что упустили свою возможность. В знак этого их титул записан в Торе с пропущенной буквой йуд «והנשאם» вместо «והנשאים» (Шмот 35:27).
Этот эпизод показывает, что, даже имея самые благие намерения, можно допустить ошибку, если не действовать вовремя. Мы не всегда знаем, какая возможность будет у нас завтра, но то, что есть сегодня, — это шанс, который нельзя упускать.
Разные взгляды на их поведение
Рабби Моше Софер (Хатам Софер) объясняет, что главы колен поступили так не из-за безразличия, а потому что хотели получить особую награду — завершить заповедь. В Талмуде (Кидушин 40а) сказано:
«Заповедь называется только по имени того, кто её завершил».
Их мотив был понятен: они хотели завершить великое дело. Но это не оправдало их промедления.
Рабби Цви Гирш Ашкенази (Хахам Цви) не согласен с этим подходом. Он приводит галахический случай: если заключённому разрешили выйти из тюрьмы на один день, должен ли он ждать важной заповеди (например, чтения отрывка о Амалеке в Шаббат Захор) или воспользоваться первой же возможностью исполнить любую заповедь?
Он отвечает, что он должен исполнить первую же доступную заповедь, потому что действует принцип:
«Усердные опережают в исполнении заповедей» (Псахим 4а).
Вывод ясен: откладывание заповеди в надежде на что-то лучшее может привести к тому, что человек не сделает ничего.
Спешка не всегда хороша
В Псахим 4а обсуждается вопрос о проверке хамеца перед Песахом:
«Если хамец запрещён с шестого часа, то почему бы не проверять его тогда? Если скажешь: “Усердные опережают в исполнении заповедей” — то проверяли бы с утра!»
Почему же проверку проводят ночью? Рабби Нахман бар Ицхак объясняет:
«Поскольку ночью люди находятся в своих домах, и свет свечи хорош для проверки, мы предпочитаем проверять хамец в ночь на 14-е число».
Этот отрывок показывает, что, хотя заповедь надо исполнять без промедления, иногда важнее учитывать практическую пользу. Быстрота хороша, но не во вред эффективности.
Разные грани расторопности в заповедях
Принцип «Усердные опережают в исполнении заповедей» не единственный, который учит о быстроте в добрых делах. В еврейской традиции есть несколько схожих, но всё же отличающихся принципов, которые раскрывают разные аспекты отношения к заповедям.
1. Не упускают заповеди — необходимость действовать вовремя
Этот принцип говорит о том, что если у человека есть возможность выполнить заповедь, он должен это сделать немедленно. Его источник находится в Мехильте (Бо 9), комментарии к Торе, где обсуждается стих:
«И храните мацу» (Шмот 12:17).
Рабби Йошия объясняет:
«Не читай “мацу”, а “заповеди” — как не дают тесту закваситься, так нельзя упускать заповеди. Если представилась возможность исполнить заповедь, делай это немедленно.»
Этот комментарий намекает на то, что если слишком долго тянуть с выполнением заповеди, можно потерять момент.
2. Не проходят мимо заповедей — нельзя игнорировать заповедь, с которой столкнулся
Этот принцип означает, что когда человек сталкивается с возможностью выполнить заповедь, он не имеет права её игнорировать в пользу другой.
В Талмуде (Йома 33а) обсуждается порядок служения коэна в Храме. Вопрос ставится так:
Почему при входе в Храм очищение жертвенника предшествует очистке меноры?
Ответ:
«Не проходят мимо заповедей».
То есть коэн, войдя в Храм, сначала встречает жертвенник, а уже потом менору.
3. Пусть человек стремится первым исполнить заповедь — быть не просто участником, а инициатором
В Талмуде (Назир 23б) рассказывается история о дочерях Лота. После разрушения Содома и Гоморры они решили, что на земле не осталось мужчин, и вступили в связь со своим отцом, чтобы продолжить род.
Старшая дочь сделала это первой, младшая последовала её примеру на следующий день.
Талмуд замечает, что потомки старшей дочери (моавитяне) раньше получили разрешение присоединиться к народу Израиля, а потомки младшей дочери (аммонитяне) получили это право намного позже.
Раши объясняет, что старшая дочь проявила инициативу первой, и поэтому её потомки удостоились более раннего милосердия от Всевышнего.
4. Пусть человек бежит к исполнению заповеди — спешка во имя добра
В Талмуде (Брахот 6б) сказано:
«Всегда пусть человек бежит к исполнению заповеди, даже в субботу».
Эта фраза говорит о том, что хотя в Шаббат запрещено быстро ходить, если человек бежит, чтобы выполнить заповедь, это не только дозволено, но и приветствуется.
Вывод: почему это так важно?
Рабби Пинхас бен Яир (Авода Зара 20б) приводит лестницу духовного роста:
«Рвение приводит к чистоте, чистота — к воздержанию, воздержание — к ритуальной чистоте, ритуальная чистота — к Святому Духу».
Расторопность в исполнении заповедей — не просто техническое правило, а ключевой элемент духовного роста.
И в нашей жизни…
Мы живём в мире, где откладывание стало привычкой. Нам кажется, что у нас есть бесконечно много времени, чтобы сделать доброе дело завтра. Но Тора учит нас иначе:
Когда у нас есть возможность сделать добро, мы должны действовать.
Когда перед нами стоит заповедь, мы должны её исполнить.
Когда у нас появляется шанс изменить мир к лучшему — нельзя ждать.
Ибо тот, кто откладывает, рискует никогда не сделать. А тот, кто действует вовремя, становится частью великой истории.
Когда у евреев появилась система управления? Какие задачи у раввина? И кто является признанным представителем еврейского народа? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Ки Тиса.
Как еврейская традиция относится к запахам? Почему жертвенник для воскурения имел особое значение в Храме? И чем пахнет праведность? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Тецаве.
Где находится самое священное место на Земле? Что освящала скиния Завета? И является ли площадь перед Стеной Плача синагогой? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Трума.
Что такое большинство в еврейском законодательстве? Когда нельзя следовать мнению большинства? И в каких случаях мнение одного ценнее десяти? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Мишпатим.
Какое наказание еврейский закон предусматривает за непредумышленное убийство? В каких случаях нет ответственности за дружественный огонь? И когда врач невиновен в смерти пациента? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Итро.
