Во время седера мы читаем о четырех сыновьях: мудром, злодее, простом и том, кто не умеет спрашивать. Это не просто литературный прием или педагогическая модель. Это рассказ о нас — о каждом поколении, о каждом человеке, о каждой душе в поиске.

Мудрый сын задает вопрос с уважением и интересом. Он хочет знать: «Каковы законы, свидетельства и уставы, которым заповедал Господь Бог наш?» В его голосе — не только интеллект, но и стремление к смыслу. Ответ ему дан подробно, потому что мудрость требует диалога. Он учит нас: традиция живет там, где ее изучают, где к ней подходят с вопросами и с желанием понять, а не просто повторить.

Злой сын звучит вызывающе: «Зачем вы это все делаете?» Он отделяет себя от народа, как будто Песах — не его история. Но он спрашивает. Он не молчит. И в этом уже надежда. Его отстраненность — это, возможно, форма боли, раны, утраты связи. Ответ ему кажется жестким — но, может быть, это не отвержение, а попытка встряхнуть, вернуть в разговор. Иногда именно те, кто бросает вызов, сильнее всего нуждаются в том, чтобы их услышали.

Простой сын спрашивает прямо и без лишних слов: «Что это?» Его вопрос — не менее важен. Он напоминает, что великое начинается с малого. Мы отвечаем ему просто и с любовью: «Сильной рукой вывел нас Господь из Египта…» Не каждый должен быть знатоком. Но каждый может быть частью. Простота — это тоже путь к глубине, если она идет от сердца.

А тот, кто не умеет спрашивать, — молчит. Не от безразличия, а от того, что он не знает, с чего начать. Бывает, что человек вырос без языка веры, без контакта с традицией. Бывает, что он боится спросить. Ему мы не отвечаем — мы начинаем говорить сами. Мы открываем перед ним дверь, не дожидаясь стука. Потому что молчание — это тоже форма присутствия, и задача традиции — разбудить вопрос там, где он еще не сформулирован.

Все эти сыновья — не только разные люди. Это мы в разные периоды жизни. Бывает, мы ищем смысл, как мудрые. Бывает, отстраняемся, как злые. Бывает, спрашиваем просто. А иногда — просто молчим. И Песах учит: для каждого из нас есть место за этим столом. Главное — не переставать рассказывать. Ведь в рассказе мы не просто вспоминаем Исход. Мы каждый раз выходим — из безразличия, из забвения, из внутреннего Египта — и становимся частью истории.