Больно в груди кольнула мысль о Розе. Пропала, пропала сестра в этой своей Москве. До 1936 года еще как‑то переписывались. Муж ее, кузен Лева, стал большим ученым. Живут в самой Москве, все хорошо. Лева и своих родителей особенно письмами не баловал, а с 1937‑го все, как корова языком слизала. Пропали...

«Мне необходимы три сотни золотых для раздачи бедным, — продолжил между тем ребе Хаим. — Ах, если бы я успел раздобыть деньги и раздать их до начала праздника! Это помогло бы мне раскаяться по‑настоящему! — Он вопросительно поглядел на хасидов: — Не могли бы вы одолжить мне эту сумму? У бедняков Цанза нет денег на еду. А без еды какая радость от Суккос? Если удастся помочь нескольким десяткам семей достойно встретить праздник, мне не стыдно будет войти в сукку»

Накануне Суккос помощь ребе Хаима страждущим возрастала вдесятеро. Традиция, идущая от святого Ари, предписывает перед этим праздником жертвовать больше, чем обычно. Ребе раздавал все наличные, занимал у богачей, закладывал вещи. Однажды, когда он распорядился отнести в заклад серебряный кубок для кидуша, один из сыновей спросил с немалой горечью: «Отец! Я не нашел ни в одной из святых книг указания на то, что человек должен жертвовать бедным, когда у него самого гроша не осталось в кармане...»