6 июня 2025 года исполняется 150 лет со дня рождения Томаса Манна — одного из центральных писателей XX века и символа немецкого культурного сопротивления нацизму. К этой дате в берлинском издательстве “Propyläen” вышла книга германского литературоведа Кая Зины — «Was gut ist und was böse. Thomas Mann als politischer Aktivist» («Что есть добро и что есть зло: Томас Манн как политический активист»). Книга сосредоточена на одном из малоисследованных сюжетов биографии Манна — его сложных, противоречивых и со временем радикально эволюционировавших отношениях с еврейством и сионизмом.

Она начинается с символического эпизода: 17 октября 1930 года — всего месяц спустя после пугающего успеха нацистов на выборах — Томас Манн произносит речь в берлинском Бетховензале. Перед ним — элитная публика, за его спиной — штурмовики Геббельса в чужих смокингах, срывающие выступление. Манн не прерывает речь и призывает буржуазию разорвать с национализмом и встать на сторону социал-демократии. Именно в этот момент рождается Манн-политик, Манн-антифашист.

На протяжении следующих лет Манн будет переходить от «высокого филосемитизма» к активной поддержке еврейского народа, в том числе после 1933 года — уже в эмиграции. Но, как подчеркивает автор книги, этот путь был далеко не прямолинеен.

От дистанции к вовлеченности

В юности и до Первой мировой войны Манн, как и многие представители своего времени, воспринимал еврейство амбивалентно: в его прозе встречаются как мотивы восхищения еврейской культурой, так и устойчивые штампы. В 1905 году он женился на Кати Прингсхейм — представительнице знаменитой мюнхенской еврейской семьи. А уже в 1907 году, отвечая на анкету о «еврейском вопросе», Манн пишет: «Я не еврей, но я убеждённый и безоговорочный филосемит».

И при этом — высказывается против сионизма как «эксодуса», называя его «катастрофой для европейской культуры».

Однако с течением времени — особенно после поездки в Палестину в 1930 году — его позиция начинает меняться. Он видит усилия еврейских поселенцев, восхищается культурной работой и выступает за культурный сионизм, хотя продолжает предостерегать от политической конфронтации с арабами.

Евреи — часть германского самосознания

Особенно важен для Кая Зины период 1933–1945 годов: в эмиграции Манн становится голосом не только антифашистской Германии, но и еврейского народа в изгнании. В 1936 году он официально порывает с нацистским режимом. В открытом письме, опубликованном в NZZ, он пишет о «моральной чуме» Германии. Уже в 1942 году, задолго до союзников, Манн публично называет уничтожение евреев «центральным преступлением Третьего рейха».

Именно в это время он завершает первые тома своей эпопеи «Иосиф и его братья» — эпической ретрансляции библейского мифа, которую нацистская цензура, парадоксальным образом, ещё допускает к печати. Её называют «книгой, полной еврейских историй», и именно она становится интеллектуальным ответом на расовое преследование: «Он вписывает еврейство в неразрывную ткань всемирной истории — не как чужое, а как центральное», — пишет Зина.

От сдержанности к поддержке государства Израиль

До 1944 года Манн остаётся сторонником умеренного, культурного сионизма и отказывается поддерживать проекты создания еврейского государства. Он даже отказывает Арнольду Шёнбергу, когда тот просит его подписать манифест о необходимости «скрупулёзного» восстановления еврейского государства. Манн, вежливо, но жёстко, указывает на опасную «воинственную интонацию».

Но Холокост меняет всё. В 1944 году он пересматривает свою позицию: «Евреи, пережившие эту бойню, имеют право на дом. И этот дом — в Палестине».

После 1948 года он сочувственно следит за Войной за независимость Израиля и называет новое государство «демократией трудящихся и культурных людей».

Книга не о портрете, а о драме

По мнению Кая Зины, история Томаса Манна — это не история благородного праведника, а история человека, который шёл, колебался, спорил — но не отступил. В политике, как и в литературе, он ставил перед собой один вопрос: «Что есть добро и что есть зло?» — именно эта формулировка дала название книге.