В конце 1990‑х она была задумана как камерное мероприятие, своего рода смотр интеллектуальных сил, но год от года становилась все более заметной и массовой по мере того, как вырождалась традиционная сентябрьская ярмарка на ВДНХ. В результате к 20‑летию non/fiction подошла в статусе безусловно главного события книжного года. Яркие мероприятия, важные обсуждения, иностранные гости, наконец, много новых книг, чей выход издатели приурочили именно к ярмарке, — все это non/fiction, какой мы ее знаем и любим. Или знали и любили?

«Он сказал: „Я приглашаю, ты будешь жить у моего брата, никто ничего не узнает, и ты попадешь в Эрмитаж“. Мама не возражала против моей поездки, и я поехал в Петербург. Было лето. Эрмитаж оказался закрыт, его открыли для меня, и все дни я проводил там. Этот человек везде меня водил, мы были одни, и меня потрясло скифское искусство. В Эрмитаже сильнейшая, невероятная скифская коллекция! Все время удивляюсь — то ли кровь кочевников есть в моих венах, или Эрмитаж так повлиял на меня.»

На территории Еврейского музея и центра толерантности в Москве был заложен камень будущего мемориала героям сопротивления в концлагерях и гетто. Его доставили с места расстрелов евреев в Любавичах Смоленской области – особого для евреев места, известного как родина любавичского хасидизма.

«Пройдет сколько‑то лет, и все скажут, что это мы получили от него, что ему обязаны этим, этим и этим, что в его творчестве есть что‑то специфическое и очень драгоценное для нашей культуры, на что можно по‑настоящему опереться...»

Открывая церемонию, главный раввин России Берл Лазар напомнил, как еще недавно люди опасались зажигать менору даже у себя дома. «Боялись, — продолжил раввин, — что скажет сосед. Сегодня быть евреем стало не стыдно, нечего стесняться...» И можно публично отмечать Хануку, добавили мысленно зрители, славить Маккавеев и в память о чуде, случившемся в 165 году до нашей эры в Иерусалиме, чествовать в зимней Москве героев наших дней.

Сегодня третий день работы Международной ярмарки интеллектуальной литературы non/fictio№19, проходящей в Москве на Крымском валу, в Центральном Доме художника. Издательство «Книжники» представило более 400 наименований книг. На двух стендах издательства («детском» и «взрослом») можно увидеть как вышедшие в последнее время книги, так и бестселлеры издательства.

Хотя оценить события вековой давности до сих пор не каждый решится, можно попытаться взглянуть на них непредвзято. И показать реальный срез искусства тех времен. В нем не было комиссаров и взятия Зимнего. Большевика, подчеркнуто гротескного, видим только у Кустодиева и Репина — его большевик отнимает хлеб у голодного ребенка. И Ленина никто не писал в 1917‑м. А писали, напротив, Керенского, персону исключительно популярную в среде творческой интеллигенции, и мы видим сразу два его великолепных портрета.

Ощущение неслучившегося счастья — главное, от которого здесь трудно отделаться. И щемящая тоска по родине, которая, против нашей воли, могла бы ею стать. Дело не только в почти не дожившем до наших дней местном баухаусе и уехавших евреях. Дело в самом месте, не евреями выбранном. Хотя вроде синагогу и старую восстановили, и новую построили, и даже открыли мемориальную доску Тиунэ Сигухарэ — японскому консулу в Каунасе, который в 1940 году давал визы евреям и спас тысячи человек. 

Жизнь двух энергичных европейских городов передана в этих кадрах в прическах и одежде, в объятиях и поцелуях, в занятиях и нравах обывателей, в лицах стариков, детей и спортсменов, улыбающихся миру, которому скоро — они еще этого не знают — придет конец. Города разные, но сюжеты повторяются. Демонстрация с флагами течет по Дворцовой площади, штурмовики маршируют на Паризеплатц. Респектабельная пара вскидывает руки в нацистском приветствии, участники парада физкультурников вскидывают винтовки — не предполагая еще, в кого через несколько лет будут целиться.

Павильон Израиля на открывшейся в мае 57‑й биеннале современного искусства в Венеции (работает до 26 ноября) оказался в числе самых интересных. Но в российском проекте вы тоже обнаружите еврейскую тему.

Футляр сектантства — очень точная аналогия. На протяжении всей своей жизни художник последовательно отходил от подражательного реалистического метода, приближаясь к пониманию знаков духовной иерархии.