Когда Михаэль Шафир подростком переехал в Израиль из своей родной Румынии в 1960-х годах, это было не потому, что он горел сионистским рвением, пишет журналист JTA Марсель Гаскон Барбера.

Скорее всего, это была первая страна, которая согласилась принять его. «Я бы уехал туда, где не было коммунизма, потому что я больше не мог жить с ощущением, что вы говорите одно вне дома, а другое дома», – сказал однажды Шафир в интервью румынским СМИ. Более четырех десятилетий спустя Шафир вернется в страну, где он родился, в качестве профессора международных отношений. Работая в университете Бабеш-Боляй на северо-западе Румынии, Шафир много писал о том, как посткоммунистические правые националисты искажали прошлое и тривиализировали или отрицали Холокост в Восточной Европе.

Шафир, скончавшийся 9 ноября в возрасте 78 лет, был известен своим прямым и часто юмористическим изложением трудных истин. «Он был одним из первых, кто увидел раннее появление национализма в политике румынского коммунистического режима», – заявил JTA его друг и коллега израильский историк румынского еврейства Ливиу Ротман. Ротман заявил, что книга Шафира 2004 года «Между отрицанием и тривиализацией. Отрицание Холокоста в посткоммунистических странах Центральной и Восточной Европы» представляла собой «настоящую энциклопедию» отрицания Холокоста, поскольку в ней описывались три формы, которые Шафир наблюдал в посткоммунистических государствах – прямое, отклоняющее (которое «сводит к минимуму участие собственной нации») и избирательное (сочетание двух остальных). Шафир также изучал то, что он назвал «сравнительной тривиализацией» Холокоста, или отрицанием его уникальности, когда его приравнивают к преступлениям коммунистов.

«Я часто шутил с Михаэлем и сказал ему, что он создал таблицу Менделеева для отрицателей Холокоста», – написал Ротман на своей странице в «Фейсбуке» (управляющая социальной сетью компания «Meta» признана в РФ экстремистской организацией) после смерти своего друга, имея в виду официальное название периодической таблицы, которая упорядочивает элементы в соответствии с их характеристиками. Известного в Румынии своим непочтительным чувством юмора и постоянным курением, Шафира, одетого в тренч, а иногда и в шляпу, часто можно было увидеть в преддверии конференций и мероприятий, которые он посещал. «Он был человеком с исключительным чувством юмора, который всегда посылал своим друзьям шутки, который всегда находил, над чем посмеяться», – рассказала JTA специалист по еврейским исследованиям Фелиция Вальдман. «Ему нравилось делиться всем, что он обнаружил, всем, что он думал», – добавила Вальдман, которая также вспомнила «недипломатичную» горячность Шафира. «Иногда это создавало для него проблемы».

Шафир развивал свои идеи в книгах, научных статьях и на конференциях, а также в румынской прессе, где он проявил себя как грозный полемист. Будучи членом Международной комиссии по Холокосту в Румынии, он работал над тем, чтобы люди в его стране понимали правду о Холокосте и сотрудничестве румынских властей с нацистским режимом. Эту историю скрывали в коммунистическую эпоху и оспаривали после нее. Комиссия была учреждена президентом Румынии Ионом Илиеску в 2003 году и ее возглавлял уроженец Румынии, переживший Холокост, Эли Визель. Шафир и его коллеги- члены комиссии пришли к выводу, что во время Второй мировой войны на территориях, находившихся под контролем Румынии, было убито от 280000 до 380000 евреев. В 2004 году их доклад был официально принят румынским государством, которое впервые признало свое участие в уничтожении европейских евреев. «У сегодняшнего отрицания больше не может быть оправдания. Я не читал, у меня нет доступа к информации», – заявил Шафир в подкасте Института Визеля в 2021 году, в котором он предупреждает о коварной и запутанной природе большинства современных отрицаний Холокоста.

На момент своей смерти Шафир все еще работал в Национальном институте изучения Холокоста имени Эли Визеля в Румынии, что подтвердили институт и члены его семьи.

Родившийся в Бухаресте в 1944 году, Шафир сумел переехать в Израиль подростком в 1961 году, в один из периодов, когда Румыния смягчила правила эмиграции для своих евреев. Он столкнулся с коммунистическим режимом и стремился бежать от него. В Израиле Шафир служил в армии, прежде чем переехать в Мюнхен, чтобы работать исследователем аудитории на «Радио «Свободная Европа»», финансируемой США радиостанции для коммунистической Европы. С тех пор он совмещал журналистику с научной работой: затем он вернулся в Израиль, получив степень бакалавра в области политологии и английской литературы в Еврейском университете, одновременно руководя иностранными новостями на радиостанции “Кол Исраэль”, должность, которую он занимал до 1982 года. Он также получил степень доктора политических наук в Еврейском университете после написания диссертации о румынской интеллигенции при коммунистическом диктаторе Николае Чаушеску. Шафир вернулся на «Радио «Свободная Европа»» в середине 1980-х и занимал там должности значительно позже падения Железного занавеса.

Его возвращение в Румынию и восстановление румынского гражданства в 2005 году вдохновили прогрессивных левых в стране. «Шафир много значил для меня; он был эталоном в своей честности и интеллектуальной смелости, а также человеком, способным, как не многие другие, пересмотреть свои позиции, когда этого требовали новые данные или исторические источники», – сказал JTA румыно-американский инженер-программист, ставший историком Андрей Урсу. Урсу недавно был назначен научным директором Института румынской революции 1989 года, организации, миссия которой заключается в изучении румынской антикоммунистической революции того года. Двое его прадедушек и прабабушка, и дедушка были убиты во время Холокоста.

Урсу, чей отец Георге умер после жестокого избиения во время политически мотивированного задержания коммунистической тайной полицией Румынии, печально известной «Секуритате», десятилетиями боролся с обелением «Секуритате» в общественном дискурсе страны. Он описал Шафира как «человека с бесконечным юмором» и «без преувеличенного тщеславия, свойственного многим румынским интеллектуалам». По словам Урсу, несмотря на свое слабое здоровье, Шафир согласился отрецензировать часть последнего проекта Урсу, посвященного румынской антикоммунистической революции 1989 года, «Падение диктатора». Как и другие специалисты, сотрудничавшие с Шафиром, Урсу высоко оценил его трудовую этику и точность в поиске источников информации и проведения расследований. Его комментарии в средствах массовой информации и публичные выступления часто были пересыпаны шутками и анекдотами. В 2019 году, говоря в интервью о десятках тысяч евреев, которым Чаушеску позволил эмигрировать в обмен на денежные выплаты из Израиля, Шафир рассказал старый румынский анекдот, который начинается с того, что румынский диктатор посещает кооператив по производству кукурузы. «Сколько вы получаете за тонну кукурузы?» спросил Чаушеску аппаратчика, отвечающего за кооператив. «Только это? Я получу больше, если продам 10 евреев». На что аппаратчик парирует: «Тогда было бы хорошо, если бы мы начали сеять евреев».

В интервью Шафир также напомнил, что в штаб-квартире еврейской общины в Бухаресте раньше висел плакат, предупреждающий неевреев, отчаянно желающих получить визу в Израиль и избежать коммунизма, что «обращенные в другую веру не принимаются». «В конце концов, обращение в другую веру гораздо менее опасно, чем пересечение Дуная вплавь», – заметил Шафир. Хотя Шафир покинул Израиль, он оставался там рядом со своей семьей и участвовал в политической​ жизни еврейского государства. Активист движения «Мир сейчас», который определил себя как «критического сиониста», Шафир отверг характеристику Израиля как государства апартеида, но считал продолжающееся военное присутствие Израиля на Западном берегу и в секторе Газа несовместимым с демократией в долгосрочной перспективе. «Он очень беспокоился о нашем будущем здесь, в стране, которая дрейфует вправо», – написала его дочь Маурит Беери на своей странице в «Фейсбуке» после смерти своего отца. Она сказала, что недавно он провел время в Израиле со своей семьей, включая внуков. Тело Шафира было обнаружено 13 ноября в одном из зданий университета в Клуже, где он жил со своей женой Анетой Фельдман-Шафир.