Фамилия «Ротшильд» неизменно ассоциируется со знаменитой еврейской династией банкиров, пишет журналистка «The Times of Israel» Рен-Гердт-Занд. Причем обычно с мужчинами.

Конечно, в семье Ротшильдов также было бесчисленное множество женщин, но до недавно опубликованной книги их вклад и достижения игнорировались историей. «Я думаю, это было просто предположение, что они были женами и матерями, и невероятно гламурными, и ничего более», — заявила британская писательница и бывшая журналистка Натали Ливингстон. Опубликованная в прошлом году в Великобритании и 25 октября в США книга «Женщины Ротшильдов: нерассказанная история самой известной династии в мире» устанавливает рекорд, проливая свет на удивительные жизни некоторых из самых выдающихся и интересных матерей, дочерей и жен в британской ветви семьи Ротшильдов.

Ливингстон знакомит читателей с женщинами, которые выходили замуж за членов королевской семьи, боролись за еврейскую эмансипацию и были «мозгом» политических побед своих мужей. Некоторые из них были экономическими гениями, талантливыми спортсменками или великими учеными. Другие были среди самых ярых первых сторонниц сионизма. Одна летала на самолетах во время Второй мировой войны и участвовала в автогонках с великими джазовыми музыкантами Майлзом Дэвисом и Телониусом Монком. В интервью «The Times of Israel» из своего дома в Лондоне 45-летняя Ливингстон рассказала, что ее интерес к женщинам Ротшильдов был вызван эссе о «молчаливых членах» семьи, написанном в 1994 году опытным натуралистом Мириам Ротшильд для каталога, выпущенного в честь 250-летия со дня рождения основателя семьи Майера Амшеля Ротшильда. Его завещание 1812 года «явно запрещало его потомкам женского пола или женам его потомков мужского пола иметь какую-либо долю в богатстве банка или его процессах принятия решений», тем самым несправедливо отводя их в «сноски» к семейному нарративу.

Читателей можно простить за то, что они могут быть сбиты с толку тем, кто есть кто в огромной семье Ротшильдов. Автор приводит частичное генеалогическое древо в начале книги, но проследить генеалогию все еще несколько сложно из-за широко распространенной практики браков между кузенами среди Ротшильдов на протяжении 19 века. Ливингстон не возражает против того, чтобы читатели немного запутались в Ротшильдах. «Главный вывод из книги заключается в том, что это необыкновенные женщины. Если вы посмотрите на любую область жизни, от искусства до литературы, науки, политики и спорта, вы увидите женщину из Ротшильдов, которая стала пионером и проложила путь», — заявила она. В интервью «The Times of Israel» Ливингстон отметила, что было трудно найти нужные материалы, поскольку многие Ротшильды, особенно женщины, приказывали сжечь свои документы. «Но однажды мне удалось найти различные письма, дневники и журналы, которые действительно дали мне представление о том, как эти женщины писали, думали, чувствовали, и увидел мир. Это было так убедительно, полно и захватывающе, что в этот момент книга как бы написалась сама собой», – отметила она.

Эти документы были найдены в Архиве Ротшильдов, архиве Уоддесдона в Уиндмилл-Хилл (где нашлось собрание писем женщин Ротшильдов, написанных в самом начале Первой мировой войны, в которых они обсуждали сионизм и свою страсть к созданию еврейского государства) и архивах мужей этих женщин. Она отмечает, что быть женой Ротшильда было «напряженной и неблагодарной работой», поскольку у них было много обязательств и требований, в том числе родить несколько детей и обязательно мальчика, чтобы был наследник рода. Они должны были управлять большими домами, устраивать общественную жизнь и быть на побегушках у мужчин. «Это было неблагодарно, потому что это были необычайно яркие женщины, и большая часть их интеллектуальной работы, художественного и научного вклада не была им приписана», – подчеркнула Ливингстон.

Первым ярким примером такого рода стала Ханна Барент Коэн (1783–1850), вышедшая замуж за Натана Ротшильда. У нее была замечательная финансовая хватка. Она начала покупать и продавать французские государственные ценные бумаги летом 1830 года во время посещения Парижа. Она читала рынок, как прорицатель, и писала мужу, советуя ему, что делать. Она знала, как игнорировать краткосрочные колебания и смотреть на рынок в долгосрочной перспективе. Натан понял, что его самым ценным активом была жена, поэтому с этого момента она стала абсолютно незаменимой для бизнеса до такой степени, что на смертном одре Натан заявил своим сыновьям, что они не могут принимать решения, не посоветовавшись с матерью. «Это не та история, о которой мы слышим. Хранить такую ​​информацию было неудобно» – заявила Ливингстон. Кроме того, еврейская эмансипация в Англии во многом была делом Ханны. Она передала эстафету жене своего сына Лайонела Шарлотте. «Я уверена, что без вклада Ханны и Шарлотты Лайонел не стал бы первым необращенным евреем – членом парламента.

Шарлотта проделала огромную работу для своего мужа. Она писала его манифесты и ведущие статьи в «Таймс» — явно не приписываемые ей. Она агитировала на улицах Лондона. Она была абсолютно незаменима. Она была политическим мозгом. Тем не менее, когда дело дошло до присяги Лайонела в здании парламента, Шарлотта могла только смотреть вниз с галереи. Она также не появляется на знаменитой картине этого события (Генри Барро). Сразу же ее вклад был вычеркнут из истории»,- отметила писательница.

Некоторые из женщин Ротшильдов сыграли решающую роль в принятии декларации. Розика Ротшильд (1870-1940) была политическим идеалистом поэтому когда она встретила молодого химика и сионистского лидера Хаима Вейцмана, она поговорила с ним. Она была поражена тем, что он сказал. Розика увидела в нем потенциал. Она приняла его дело, и именно она познакомила Вейцмана со своим мужем Чарльзом и его братом Уолтерома. Именно она двигала и создавала отношения между Вейцманом и Ротшильдами. И она и ее кузина Долли (Дороти) Ротшильд (1895–1988) научили Вейцмана правильно общаться с представителями английской политической элиты.

Говоря о том, кто из ее героинь понравился ей больше всего, Ливингстон выделила Мириам Ротшильд (1908-2005). «Она была не только первопроходцем, ученым – самоучкой, но и защитником окружающей среды. До появления модного дизайнера Стеллы Маккартни и веганского движения была Мириам Ротшильд. Она отказалась носить кожу. Она очень внимательно относилась к тому, как убивают животных. Она была вегетарианкой. Она была пионером устойчивого развития. Она также внесла свой вклад в отчет Вольфендена 1957 года, который привел к декриминализации гомосексуализма в Великобритании. Она была самоучкой, но сумела сделать себе имя в столь многих областях, даже несмотря на то, что не была создана для этого. И несмотря на то, что она не была мужчиной. Она разбила все мыслимые «стеклянные потолки». Она была остроумна и обладала действительно злым чувством юмора. Она была поистине удивительной женщиной эпохи Возрождения, которая заслуживает того, чтобы быть нарицательной и, безусловно, заслуживает отдельной биографии», – рассказала писательница.