Только избранным дано умереть у авмона во время завершающей Йом Кипур молитвы, когда Б-г простил все грехи. Если такой праведник покидает город, весь город — от мала до велика — обязан его проводить, если такой праведник умирает в городе, весь город — от мала до велика — должен его оплакать.

Одним из миллиона был раввин Штейнзальц. Абсолютно свободомыслящий человек, для которого ни одна область знаний не находилась под запретом. Зоология, биология, буддизм, христианство, философия, художественная литература — все у него было пищей для ума. Как голодному человеку вкусно все, так и жадному до знаний интеллекту всегда не хватает пищи. С другой стороны, это был человек с выдающимися познаниями в еврейской книжности — Талмуде, Танахе, хасидизме... Тридцать дней назад ушел из жизни раввин Адин Штейнзальц (Эвен-Исраэль)

Сорок лет назад умер Владимир Семенович Высоцкий. Ко времени своей смерти в нашей жизни он занимал место, сравнимое разве что с «нашим всем АлександрСергеевичем». Пусть ищут погрешности в его рифмах, и на гитаре он играл не как Джимми Хендрикс, и голос его хриплый не был совершенством вокального искусства — но вот поди же, всё вместе это стало коллективным «я» народа. И частью этого «я» был русско‑еврейский симбиоз. Кажется, о своих еврейских корнях он думал гораздо больше, чем принято считать.

Перед нечеловеческой этой мавританской красотой планируется построить шестиэтажный жилой дом. В паре метров от древнего здания из ракушняка!.. Интересно, синагога упадет до начала строительства, во время или по окончании?! Так бывает, когда все это — чужое, когда не обмирал в детстве ежедневно, проходя мимо... Планомерно уничтожается славный город.

Его теория помогла многим узникам концлагерей, а впоследствии пережившим Катастрофу и потерявшим близких, жить дальше. Но у самого Виктора Франкла бывали моменты душевного падения. В 1959 году они и привели его к полной апатии. Слова хасидского раввина, дошедшие до него из‑за океана, потрясли Виктора Франкла и вернули его к жизни. Вскоре после того основополагающий труд Франкла под названием «Человек в поисках смысла» был переведен на английский, а вслед за этим на все мыслимые языки. Десятки миллионов людей получили жизненно необходимую им поддержку.

Почему раньше он считался пропавшим без вести? Не понимаю. Лезу искать и нахожу еще один документ. Первый был из медсанбата под Сталинградом, на брата деда. Указана его жена. А этот — донесение о потерях в то же время. Полный тезка. Но не он. Другая жена, год и место рождения. Похоронен в том же месте. Не может же такого быть! Путаница какая‑то. В медсанбате запись явно со слов и по военному билету — ошибка в фамилии жены, место призыва указано местом рождения. Как тут разобраться? А, вот в чем дело!..

Ребе Рашаб прозрел этот страшный грядущий век, когда «связи со Шнеерсоном» станут пунктом обвинения в расстрельных делах. И ему надо было подготовить поколение людей, которые, несмотря ни на что, будут дорожить этой связью больше, чем жизнью.Я еще застал этих людей — прошедших тюрьмы и лагеря, но сохранивших свою связь. Я счастлив, что удостоился учиться у некоторых из них. Удостоился видеть непокоренных: просто смотреть, как они молятся, как относятся к другим людям...

Давайте выйдем на балкон. Посмотрим друг на друга — и поаплодируем труду, который обычно не так заметен и не так ценим. Мы вернемся к нормальной жизни. Мы снова будем торопиться, здороваться на ходу, минуя детали. Но пусть эти чувства — благодарности и признания чужого труда — останутся с нами на память об эпидемии. 

Рабби Йосефу‑Ицхаку выпало возглавить Хабад в самый тяжелый момент его существования. В Советской России 1920 года было многое неясно, но одно было почти очевидно: эта власть надолго, и она прольет много крови. Отец Раяца — как принято называть рабби Йосефа‑Ицхака — пятый Ребе, рабби Шолом‑Бер, Рашаб, незадолго до своей смерти в Ростове‑на‑Дону, в январе 1920‑го, увидел в окно буденновцев, шедших парадом после взятия города. Ребе подумал и сказал: «С этими мне не ужиться». А сыну его предстояло с этими жить.

Я рад, что был здесь не в официальной делегации, а в качестве журналиста. Иначе мне было бы неуютно на этом великосветском рауте. Накануне нас водили по Яд ва-Шему. Я взял с собой дочь, которая учится в Иерусалиме. 

Время итогов. Но вместо десяти главных политических событий года я расскажу о десяти главных книгах, которые мы издали в 2019‑м.

На юбилее нашего общего друга они были втроем — он, Сара и Авнер. Биби хвастался, что Авнер победил в конкурсе на знание Танаха. Симпатично хвастался. Вот это все человеческое мне в нем очень нравится. Он знает, как разговаривать с разными людьми — и с Трампом, и с Путиным, — и умеет им нравиться. Это очень важно. Но когда‑то он должен будет уйти.