После пандемического 2020 года осень 2021‑го стала самым желанным временем для проведения фестивалей. МЕКФ — не исключение. Открывала фест новая работа Ари Фольмана — израильского режиссера, запустившего в 2008 году своим «Вальсом с Баширом» мировой тренд на документальную анимацию. «Где Анна Франк» — настоящий «долгострой». В кропотливую работу над рисованной историей самой знаменитой жертвы Катастрофы подключались новые и новые страны, к которым в конце концов добавилась и Россия.

«Как ты мог все это смотреть тысячи раз, бедный мой мальчик», — написал Сергею Лознице Отар Иоселиани, посмотрев фильм «Бабий Яр. Контекст». Лозница упоминает об этом в одном из интервью, которых много дал в Каннах. Видеодокументы, свидетельства, доказательства преступлений, занимающие на экране минуту‑две, а иногда секунды, режиссер, отсмотревший для фильма дикое количество хроники 1941–1946 годов, вынужден был многократно пересматривать. И в конце концов нашел кадры, позволившие реконструировать события 80‑летней давности, использовав последний шанс вытащить их из небытия, не дав уйти в давно забытое прошлое.

Сванидзе рассказывает о том, как евреи оказались один на один с нацистами, не нужные никому, кроме разве что Доминиканской республики. Вот американские евреи с того домашнего видео проезжают через Париж — а во Франции как раз в это время, комментирует автор, проходит Эвианская конференция, на которой представители 32 стран оправдываются друг перед другом, почему они не могут помогать еврейским беженцам.

Это мультипликационный сериал о традициях иудаизма, рассмотренных на примере отдельно взятой семьи. В этой семье есть мама, папа и трое детей: начитанный старший Даня, его веселая сестренка Дина и малыш Яша. Он еще не научился говорить, но готов стать супергероем и день за днем оправдывать прозвище Раби‑Мэн. Некоторые серии проверял лично главный Раввин России Берл Лазар.

В «Королеве красоты Иерусалима» вообще не упомянуто ни об арабских восстаниях, ни о росте антисемитизма, ни о нацизме. О халве телесериал сообщает больше, чем о надвигающемся Холокосте. А британские чиновники, хоть сериал и кишит ими с начала до конца, — в подавляющем большинстве персонажи положительные, к сионизму и евреям относятся без тени предвзятости.

Для съемок этой разорительно дорогой, смехотворно вычурной и совершенно безумной военной киноэпопеи Геббельса, увековечившей победу немецких войск над Наполеоном, понадобились 6 тыс. исторических костюмов, 2 тыс. лошадей и 100 тыс. расквартированных в тылу солдат (для массовых сцен) — и это в то время, когда рейх со всех сторон осаждали противники: умопомрачительное доказательство преданности нацистов царству кинематографических грез.

Интонацией «Колено Ахед» напоминает раннего Годара, хотя название отсылает к другому герою «новой волны» — Эрику Ромеру, снявшему «Колено Клер». Лапид же обращается к истории четырехлетней давности, когда палестинская активистка Ахед Тамими, участвовавшая вместе с членами своей семьи в избиении израильских солдат, села за это в тюрьму, а некий политик предложил прострелить Ахед колено, чтобы та не смогла ходить.

Рингельблюм сотоварищи отыскал в гетто и привлек к участию в проекте около 60 писателей, ученых, преподавателей, общественников, раввинов, бедных ремесленников, богатых дельцов и даже детей. Поняв, что обречены, они спрятали архив в два больших алюминиевых молочных бидона и почти 20 жестяных коробок.

Фильм «Меер Лански», снятый американским режиссером Итаном Рокуэем и только что вышедший в российский прокат, во всем следует традициям банальных заокеанских байопиков. Но посмотреть его все же стоит — ради Харви Кейтеля, сыгравшего главную роль. С самим Меером Лански Кейтеля многое роднит. Как минимум, общее происхождение, с поправкой на время и место рождения. Этот фильм, по большому счету, про правила жизни Меера Лански, которые он перечисляет, словно отливая в бронзе.

В нежной и трогательной картине о старой фрау, сначала изгнанной из родного Берлина, а потом по воле мужа в него вернувшейся, нет ничего от привычных фильмов о Холокосте, составляющих в последние годы чуть ли не отдельный жанр. На протяжении всего фильма меланхолическая история о выжившей в Катастрофе немецкой еврейке стремится к печальной развязке — но в финале режиссер приготовил зрителям почти хэппи‑энд.

Карнавальный, абсурдистский фильм, торжество гротеска и черного юмора. Ярмарочная игра с культурными стереотипами. В сущности, это визуализированная психодрама ассимилированного американского еврея, отправившегося во внутреннее путешествие к своим еврейским корням: finding roots, и что из этого вышло.

В «Американском огурчике», снятом по мотивам повести Саймона Рича «Продано», еврей‑иммигрант, в начале XX века перебравшийся из Восточной Европы в Америку, устраивается работать на консервную фабрику в Бруклине, нечаянно падает в кадку с рассолом, проводит там 100 лет, после чего, все такой же молодой, попадает в современный Бруклин и встречается со своим правнуком.