Новый нацистский порядок уже воцарился в Европе, и Симона видела бежавших от нацизма из Германии и Польши. Они приходили к ним домой. С ними Симона ощущала свое родство и общность. Со своей не слишком-то благозвучной для арийского уха фамилией Каминкер Симоне было опасно попадаться в облавы. Друзья достали ей документы на фамилию дяди. Так она стала Симоной Синьоре.

До нуара американские фильмы славились своим оптимизмом. Создатели нуара впрыснули в американские остросюжетные детективы смесь экспрессионистского темперамента и экзистенциального страха. Они знали — об этом писала их современница Ханна Арендт в статье «Мы беженцы», опубликованной в журнале «Менора» в январе 1943‑го, «Ад уже не верование и не выдумка, но нечто столь же реальное, как дома, камни и деревья».

Новый фильм Вайтити — это комедия, действие которой разворачивается во время Второй мировой войны. Сняв этот фильм, Вайтити пополнил горстку ярких и смелых режиссеров (в их числе Ален Рене и Клод Ланцман), искавших сложности и неоднозначности в самой страшной истории ХХ века. Фильм Вайтити вызывает еще больший интерес, если знать, что его центральная сюжетная линия — дружеские отношения немецкого мальчика с его воображаемым другом — Адольфом Гитлером.

18‑й фестиваль израильского кино, прошедший в Москве 12–15 сентября, против обыкновения был устроен не летом и не open air — все фильмы демонстрировались под крышей «Пионера» на Кутузовском. Из других нововведений со знаком плюс — динамичная программа и поддерживающие мероприятия в формате Pioner talks. Со знаком минус — сокращение длительности фестиваля с недели до четырех дней и отсутствие представителей израильской киноиндустрии, выступление которых раньше предваряло или завершало кинопоказ.

Это бесконечно грустный фильм — и одновременно очень светлый, даром что начинается с разговора об эвтаназии. И явно это фильм, который Сергей Ливнев, много лет занимавшийся как продюсер кассовым кинематографом, снял исключительно для себя. И снял блестяще, обозначив в нем все самое для себя главное, дав зрителям шанс обрыдаться над вымыслом как над правдой и под занавес приготовив почти хэппи‑энд с теми самыми пестрыми «Ван Гогами», и стариками, и их историями.

Взлет и гибель «Леман бразерс» превращаются в пьесе в притчу об изъянах современного капитализма. Рост «Леман» при жизни трех поколений и ее крах в 2008 году, оказавшийся даже еще фееричнее ее расцвета, становятся, как выразился Бен Пауэр, талантливо переделавший пьесу для постановки, «эпической театральной поэмой», почти «гомеровский» эпос о «150 годах существования западного капитализма, рассказанный через историю одной семьи». Это «“Крестный отец” с посредниками, а не с гангстерами», — сострил журнал «Вэрайти» в одной из немногих более скептических рецензий.

30 лет назад, 19 сентября 1989 года, ушел из жизни режиссер театра и кино Наум Бирман. Об одной из самых ярких работ Бирмана в кинематографе, фильме «Хроника пикирующего бомбардировщика», на страницах «Лехаима» рассказывает Ирина Мак.

Пять лет назад, 12 августа 2014 года, ушла из жизни Лорен Бэколл, последняя кинодива золотого века Голливуда. Бэколл никогда не скрывала своего происхождения и упорно, хотя и бездоказательно, настаивала на родственной связи с Шимоном Пересом. По легенде, которую она поддерживала после встречи с ним в начале 1950-х, Лорен Бэколл приходится девятому президенту Израиля кузиной.

Первым человеком, которому Даниил решил рассказать о своих близких, был его учитель Мейерхольд. Всеволод Эмильевич долго слушал исповедь артиста, глядя на него серыми задумчивыми глазами; «Да, история любопытная, — сказал он, — но ничего страшного не вижу, хотя есть еще много людей, способных извратить любые факты. Родные есть родные. Думаю, что когда‑нибудь все придет на круги своя. Работайте спокойно... но распространяться не советую».

Важная особенность МЕКФ — смелость, порой даже дерзость контента. Хотя основная часть фильмов по‑прежнему крутится вокруг тем Холокоста и религии, в программу всегда попадают картины экспериментальные и провокационные. МЕКФ не боится ЛГБТ‑тематики, арабо‑израильского конфликта, религиозных противоречий, непривычных киноформ. Редкое качество для российских фестивалей.

1 июля американскому кинорежиссеру Сидни Поллаку исполнилось бы 85 лет. Несмотря на всемирную известность и статус «живого классика», Поллак до последних дней оставался очень порядочным и приятным в общении человеком.

Фильмы, отобранные Максимом Павловым и Ольгой Улыбышевой из Третьяковки при деятельном участии посольства Израиля в России, оказались бы лучшими адвокатами Израиля на международной арене, если бы их увидели сейчас в мире, как увидели в Москве. Речь идет не о картинах, созданных в последние годы, когда израильтяне вовсю завоевывают награды в Каннах, Венеции и Берлине, а о тех, что были сняты 40–50–60 лет назад.