Пять лет назад, 12 августа 2014 года, ушла из жизни Лорен Бэколл, последняя кинодива золотого века Голливуда. Бэколл никогда не скрывала своего происхождения и упорно, хотя и бездоказательно, настаивала на родственной связи с Шимоном Пересом. По легенде, которую она поддерживала после встречи с ним в начале 1950-х, Лорен Бэколл приходится девятому президенту Израиля кузиной.

Первым человеком, которому Даниил решил рассказать о своих близких, был его учитель Мейерхольд. Всеволод Эмильевич долго слушал исповедь артиста, глядя на него серыми задумчивыми глазами; «Да, история любопытная, — сказал он, — но ничего страшного не вижу, хотя есть еще много людей, способных извратить любые факты. Родные есть родные. Думаю, что когда‑нибудь все придет на круги своя. Работайте спокойно... но распространяться не советую».

Важная особенность МЕКФ — смелость, порой даже дерзость контента. Хотя основная часть фильмов по‑прежнему крутится вокруг тем Холокоста и религии, в программу всегда попадают картины экспериментальные и провокационные. МЕКФ не боится ЛГБТ‑тематики, арабо‑израильского конфликта, религиозных противоречий, непривычных киноформ. Редкое качество для российских фестивалей.

1 июля американскому кинорежиссеру Сидни Поллаку исполнилось бы 85 лет. Несмотря на всемирную известность и статус «живого классика», Поллак до последних дней оставался очень порядочным и приятным в общении человеком.

Фильмы, отобранные Максимом Павловым и Ольгой Улыбышевой из Третьяковки при деятельном участии посольства Израиля в России, оказались бы лучшими адвокатами Израиля на международной арене, если бы их увидели сейчас в мире, как увидели в Москве. Речь идет не о картинах, созданных в последние годы, когда израильтяне вовсю завоевывают награды в Каннах, Венеции и Берлине, а о тех, что были сняты 40–50–60 лет назад.

Актриса играла простых русских женщин, чаще крестьянок, оказавшихся в сложных и драматических жизненных обстоятельствах. Лион Фейхтвангер назвал ее в шутку «баба рязанская», а Соломон Михоэлс, встретив в театре, спросил: «Эмма, как тебе удается так выразительно играть простых, деревенских русских женщин?» 110 лет назад родилась звезда советского кино Эмма Цесарская.

31 мая исполнилось 90 лет со дня рождения легендарного продюсера и режиссера Менахема Голана, который, среди прочего, снял c Годаром «Короля Лира», вытащил Ван Дамма из официантов и открыл Кончаловскому путь в Голливуд. Голан — придуманное имя. В 1948 году 19-летний Менахем Глобус поменял имя на волне патриотического подъема. Тогда он служил в военно-воздушных силах Израиля.

Ошеломляющий успех первого фильма из еврейской жизни объяснялся и тем, что он открыл русскому зрителю новый и естественный мир человеческих отношений, далекий от тех домыслов и клеветнических слухов, которые широко распространяли облеченные властью антисемиты. В одном из отзывов на фильм было написано: «До сих пор нам приходилось видеть еврея в большинстве случаев в унизительной роли человека, который чувствует, любит и страдает, как и мы, русские, — этого на экране не приходилось видеть».

Попыток поставить «Дневник...» делалось много. Спектакль по «Дневнику...» сегодня, в 2019 году, должен отличаться от всего, что могли бы мы себе в этом сюжете вообразить. На вопрос, почему поставили именно «Дневник Анны Франк», переживший столько экранизаций, сценических воплощений и оперных постановок (замечательная моноопера «Дневник Анны Франк» Григория Фрида идет по всему миру, но не в России), ответ, конечно, есть. Потому что «Дневник...» — это бренд.

Одни израильские сериалы получают награды, другие растворяются в славе римейков, сюжеты третьих покупают иные страны, чтобы переснять дома, и получается не у всех. От Израиля с его недолгой кинематографической историей никто не ожидал такой прыти. От других евреев, американских например, ожидали много — и получили, а от Израиля нет. С другой стороны, маленькая, но гордая страна привыкла удивлять. И публика замерла в ожидании новых сериалов, будто это очередные кунштюки вроде прочих израильских изобретений — флешки или компьютера, управляемого без рук.

Лапида наверняка обвинят в том, что он снял антиизраильский фильм. Прежде всего, потому, что имел наглость сделать фильм об израильтянине (наверняка, отслужившем в армии), который бежит в Париж в то время, когда многие французские евреи, спасаясь от антисемитизма, делают алию — переезжают в Израиль. Но подобные хулители полностью упускают суть фильма. Ибо «Синонимы» это, прежде всего, размышления о надеждах и опасностях идентичности, ассимиляции, самоутверждения и перевоплощения, изобретения себя заново. И в этом смысле фильм одновременно общечеловеческий и очень еврейский.

Неудивительно, что сериал вышел в разгар леволиберальной войны с Трампом и мужчинами вообще — #metoo и вот это все. И кажется, что Мириам — воплощение побеждающего феминизма, а ее мужеподобная агент Сюзи Майерс — дань политкорректности. Но все с точностью до наоборот. Оба этих образа всего лишь «крылатая ракета», призванная доставить в каждый американский телевизор настоящий «заряд»: называйте вещи своими именами! Называйте черное черным, а голубое голубым! Вора вором, насильника насильником, идиота идиотом, а шантажисток шантажистками! Если вы точно поставили диагноз, есть шанс победить болезнь!