На заброшенной старой фабрике в Бельгии выживший во время Холокоста Симон Гроновски 3 октября отпраздновал свое 90-летие, сыграв главную роль в опере, вдохновленной его жизнью — истории любви, веры и прощения, преодолевающей самую ужасную трагедию, сообщает «The Algemeiner».

Гроновски было 11 лет, и он жил в Брюсселе, когда в 1943 году его, его мать и сестру посадили в поезд, направляющийся в Аушвиц, печально известный лагерь смерти в оккупированной нацистами Польше. Поезд ненадолго остановили три бельгийских бойца сопротивления в Боортмербеке, в 19 милях к северо-востоку от Брюсселя. В последовавшем хаосе Гроновски спрыгнул на землю. Он выжил во время Второй мировой войны, скрываясь. Его семья погибла в Аушвице, где было убито более 1 миллиона человек, в основном евреев.

«Я здесь из-за чуда. Я выпрыгнул из поезда смерти», — заявил Гроновски. «Я был очень несчастен, когда мне было 14, 15, 20 лет. Я много плакал. Но у меня никогда не было ненависти. Для меня ненависть — это болезнь. Этого у меня никогда не было». По его словам, то, что он был очень любимым ребенком, дало Гроновски силы преодолеть свою трагедию. В честь своей любимой сестры, которая хорошо разбиралась в классической музыке и любила джаз, он стал джазовым пианистом, на пике своей карьеры юриста.

После десятилетий молчания о своем прошлом Гроновски в 2000-х решил написать мемуары. Это привело к встрече в 2012 году с Коэнрадом Тинелем, сыном фламандских нацистов, брат которого служил тюремным надзирателем, который охранял семью Гроновски. Скульптор Тинель, который на три года младше Гроновски, попросил у него прощения. «Дети нацистов не виноваты», — рассказал Гроновски о своих словах Тинелю. «На его плечах была вина отца, он чувствовал себя виноватым. Эти слова, которые я сказал, были важны для него, потому что они исходили от жертвы нацистов». «Наша боль не одинакова. Но я понимал его боль. И теперь он больше, чем друг. Он мой брат».

Ода любви

Почти 80 лет прошло с тех роковых событий, спина Гроновского сгорбилась от возраста, и он не может долго стоять. Но его живые глаза, улыбка и жесты придают ему вид более молодого человека, когда он рассказывает о своей жизни, отмеченной ужасами Холокоста, который также превратился в оду любви к человечеству. Британский композитор Ховард Муди был настолько вдохновлен историей Гроновски после встречи с ним на театральном представлении несколько лет назад, что написал оперу, основанную на жизни Гроновски и его необычайной дружбе с Тинелем. Опера «Толчок» несколько раз исполнялась в Бельгии и Великобритании, но, чтобы отметить 90-летие Гроновски, которое он будет праздновать 12 октября, Муди 3 октября устроил специальный спектакль, в котором Гроновски и Тинель сыграли самих себя. Спектакль был поставлен на старой мебельной фабрике недалеко от Боортмербека, где Гроновски спрыгнул с поезда почти 80 лет назад, и его восторженно приняли 300 зрителей.

«Толчок» сочетает классические арии с джазовыми вставками и хоровым пением. В одной грандиозной сцене, действие которой происходит в вагоне, хор, коллективно изображающий мать Гроновски, выталкивает маленького Симона из конвоя. «Это не то, о чем можно легко или просто говорить. Нужно дать представление о том, что произошло и почему это произошло», — заявил Муди. «Но также и эта замечательная позитивность, которая есть в его духе, которая так вдохновляет. Это тронуло меня так же сильно, как и боль его истории». Позже охранник-нацист становится на колени, умоляя о прощении в мощной арии, на которую главный герой отвечает мягким, высоким голосом: «Я прощаю тебя».

Гроновски заявил, что опера выступает за мир, толерантность и демократию. По словам Тинеля, хотя прошлое не может быть отменено, эта история несет в себе пророческое послание. «Это важно сегодня, потому что эта история непрерывно повторяется во всем мире», — заявил Тинель. «Мы должны продолжать свидетельствовать». Между сценами дуэт отдыхал на скамейке на сцене, временами вытирая слезы. В грандиозном финале они обнялись, стоя в окружении хора, исполняющего фрагмент, повторяющий девиз Гроновского. «Несмотря на прошлое, я верю в силу человеческой добродетели», — пели они, пока зрители, некоторые из которых тоже аплодировали стоя.