Новости

Режиссер Роберт Бобер снял фильм об истории своей семьи в довоенной Австрии

10 декабря 2017, 09:38 Кино
Поделиться

В своем последнем документальном фильме сценарист и режиссер Роберт Бобер («Новое посещение Эллис-Айленда») рассказывает о трагической истории своей семьи в предвоенной Австрии.

«Вена до наступления ночи» (Vienne avant la nuit), последний документальный фильм 86-летнего режиссера и сценариста Роберта Бобера – это рассказ о людях, чьи жизни оказались искорежены ужасами Второй мировой войны.

Одним из таких людей был прадед кинорежиссера Вольф Лейб Френкель, еврейский иммигрант из Польши, который умер в Вене в 1929 году, за несколько лет до того, как родился сам Бобер, и память о котором отправляет режиссера на поиски, чтобы раскрыть замученное, но интеллектуально живое прошлое города – прошлое, в котором писатели, такие как Стефан Цвейг и Йозеф Рот нашли свое место в жизни на фоне укрепления Третьего рейха.

Бобер родился в Берлине в 1931 году в семье немецких евреев, которым пришлось бежать от нацистского режима и в конце концов обосноваться во Франции. Он, пожалуй, наиболее известен своими документальным фильмом «Истории Эллис-Айленда», который он создал совместно с французским писателем Жоржем Переком. До этого он был помощником режиссера Франсуа Трюффо, работая над такой классикой, как «400 ударов», «Жюль и Джим».

Бобер рассказывает историю своей семьи, и ее трагическая история оттеняет большие события и движения, которые захватили Европу в 1930-х годах. «Чтобы заставить мертвых оставаться настоящими» – так он описывает свой метод, отправившись в путешествие из Парижа в Вену, чтобы найти какие-то следы своего предка Френкеля, которого можно увидеть на нескольких сохранившихся фотографиях. Эти фотографии дают представление о еврейской жизни перед событиями Аншлюса и Хрустальной ночи. Рассказы о Френкеле переплетаются с историями еврейских интеллектуалов, таких как Рот, который жил в Вене до краха Империи Габсбургов, и Цвейг, который сбежал из Австрии в 1934 году и восемь лет спустя покончил с собой в Бразилии.

В какой-то момент Бобер читает предсмертную записку Цвейга, в которой подчеркивается картина процветающей довоенной культуры, которая будет разрушена под натиском фашизма: «Я посылаю приветствия своим друзьям: пусть они будут жить, чтобы увидеть рассвет после этой длинной ночи. Я, самый нетерпеливый, иду перед ними». Наряду со всеми биографическими данными Бобер делает нарезку кадров венской жизни в 1920-х и 30-х годах, включая изображения еврейских кварталов, которые были уничтожены после 1938 года, наряду с фрагментами из фильмов Макса Офюльса «Ла-Ронд» и «Письмо от неизвестной женщины».

Сочетание прошлого и настоящего, когда режиссер задерживается в кафе и вагонах-троллейбусах, когда он ищет остатки жизни до ее падения, создает тревожный эффект, как и предвидение того, что почти все члены семьи Бобера исчезнут из города. Печальная ирония заключается в том, что в то время как «Истории Эллис-Айленда» Бобера остаются его самой известной работой, он в какой-то момент объясняет, как его прадед Френкель фактически был выдворен с того же острова, когда он пытался иммигрировать в США на рубеже прошлых веков. Если бы он смог остаться, некоторые из его детей и внуков, возможно, узнали бы другую судьбу, чем ту, когда они погибли от рук нацистов, и единственная существующая фотография всей семьи была бы не просто доказательством того, что так много жизней было утеряно.

Hollywood Reporter

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Выбор редакции