Еврейка говорит, что польская церковь после Холокоста захватила землю, принадлежащую ее семье
Австралийская еврейка вступила в спор с польской церковью из-за земельного участка возле Кракова, который, по ее словам, ранее принадлежал ее семье, но после Холокоста был захвачен соседями и незаконно передан приходу.
Энн Дриллих много лет борется с польскими религиозными властями в судах. Согласно недавнему репортажу в «The Guardian», они неоднократно выносили решения в ее пользу. Но теперь церковь заручилась поддержкой правительства, а министр юстиции Збигнев Зиобро использовал особые полномочия для отмены этих судебных постановлений и возобновления дела. Семья Дриллих жила в Тарнове, пока нацистская оккупация не вынудила их перебраться в гетто, где все они погибли. Однако матери Энн, Бланке, удалось спрятаться в соседней семьей Поетшке. Наследник семьи Ежи был позже удостоен звания «Праведник народов мира».
После войны Бланка вернулась в свой дом, но антисемитизм в городе заставил ее уехать в Австралию, оставив Ежи Поетшке управлять ее делами. Но, по словам Дриллих, десятилетия спустя семья узнала, что Ежи предал их доверие. После самоубийства Бланки он продал часть земли и пожертвовал другую часть церкви. С 2010 года Энн Дриллих ведет кампанию, чтобы вернуть собственность ее семьи. «Они украли не только нашу землю, но и историю моей семьи», – говорит она. Церковь утверждает, что претензии Дриллих и ее документы являются мошенничеством. Но суды всегда принимали решение в ее пользу.
Министр юстиции Зиобро, является членом националистической партии «Право и справедливость», вызывающей скандалы из-за своего отношения к истории страны во время Холокоста и поощряющей общественное возмущение из-за претензий по реституции еврейского имущества. Дриллих рассказала «The Guardian», что ее законное требование о возврате собственности ее семьи привело к тому, что она подверглась неоднократным антисемитским оскорблениям со стороны поляков в социальных сетях и была объектом клеветнических статей в местных СМИ.
Дриллих говорит, что противоборство носит принципиальный характер. «Если я выиграю, я хочу извинений, я хочу компенсации и подлинного примирения. Я бы не хотела разрушать стоящую там церковь», – подчеркнула она. Она сказала газете, что не сожалеет о том, что посвятила так много времени юридической борьбе. «Холокост уничтожил мою семью. Я знаю, как много эта собственность значила для моей матери. Как она была храбра, чтобы вернуть ее после войны», – отметила она. «Как я могла отказаться?»
