Слова «Барух ата Адонай», сопровождаемые звуками органа, эхом отдавались в стенах «Эффенаара», красивого серого здания рок-клуба Эйндховена в форме куба, когда концерт регги начался с еврейской молитвы.

У туриста нет особых причин заглядывать туда, но «Эффенаар», отдельное сооружение в парке рядом с центральным железнодорожным вокзалом города, является столь же жизненно важным культурным центром для окрестностей, как музей Ван Гога в полутора часах езды к северу. Акустика на удивление безупречна, за кулисами пусто и просторно, вестибюли настолько широки и логично организованы, что даже на аншлаговом концерте нет толп, через которые нужно протискиваться. Несколько сотен посетителей концерта собрались здесь для того, чтобы увидеть легенду регги, уроженца Кот-д’Ивуар, Альфу Блонди, отбрасывающего разделение по возрасту, расе, религии и другим категориям. Ум художника сосредоточен на другом.

«Я говорю своим поклонникам, что мы родились на этом поле битвы: битвы между добром и злом. Битвы между любовью и ненавистью. Битвы между Б-гом и дьяволом», – объяснил Блонди после концерта. «И Б-г – победитель. Если вы сидите здесь, проводя это интервью, это доказательство победы Всемогущего над дьяволом». «Я говорю вам, это точно», – заверил он меня. «Потому что, если бы победил дьявол, в мире был бы хаос».

На сцене, где он не выглядел даже особенно старым в 66 лет, он провел большую часть концерта, стоя в сверкающем кремовом костюме-тройке с группой из семи человек и трех женщин-бэк-вокалистов. Все они, кроме барабанщика, были одеты в черное. В середине 90-минутного концерта он сменил слегка мешковатую черную шляпу на бейсбольную кепку с надписью «Я взошел на Масаду». В песне 1992 года «Масада» Блонди поет о восхождении на гору на рассвете и понимает, что ничто в существовании не является абсолютно случайным: «Я собираюсь подняться на вершину скалы самопожертвования / Потому что теперь я знаю, жизнь — это не игра в кости».

Как и «Иерусалим», песня, открывавшая концерт в Эйндховене, «Масада» содержит в себе несколько важных строк на иврите: «Элохим еварех ата Масада», – поет он. В середине концерта в Эйндховене в зале зазвучали слова «Адонай элохим, мелех хаолам, адонай эхад». Идея произнести в середине концерта почти полностью молитву «Шма» состоит в том, чтобы «поднять людей на другой уровень», пояснил певец. «Бог послал нас сюда не только для того, чтобы мы курили, кайфовали, пили, трясли задницами и шли домой. Нет. Вы должны привести людей в это измерение». Б-г – «это не шутка. Это реальность». «Иерусалим» – дань религиозному разнообразию и духовной силе города, был написан вскоре после первого визита Блонди в Израиль в 1985 году. Клип к песне показывает, как он идет по Старому городу и поет перед Западной стеной. «Мои поиски Б-га привели меня в Израиль, и я влюбился в Израиль, в Иерусалим», – сказал он. «Нет рационального объяснения, почему я люблю Израиль. Просто, потому что я люблю Израиль».

Политика его мало интересует, сказал он. «Я хочу проповедовать любовь. Духовную любовь», – объяснил он. «В Иерусалиме есть энергия. Как сказал Раста, кто это чувствует, тот знает. Я плакал, когда я впервые приехал в Израиль», – продолжил он. «Я просто почувствовал энергию и последовал своему чувству». Он часто возвращался в Израиль с того первого визита. Кепка с надписью о Масаде была подарком израильского друга. «Вы знаете, что означает Масада на моем языке?» – спросил он меня. «На мандинго Маса — это царь, Г-сподь. «Да» — это рот. Получается «Слово Г-сподне». То есть Масада означает уста Г-спода. Вы понимаете, о чем я?» – продолжил он. «Я сказал Масада, но все люди мандинго, думали о Масаде, что это уста Г-спода. Поэтому вы можете что-то петь, говорить какие-то слова, для вас слова имеют одно значение. Но для тех, кто слушает, они могут иметь другое значение».

Когда я спросил его о том, как ему удалось писать так долго (его последний альбом Human Race вышел в прошлом году), он начал объяснять божественные истоки своего творчества: «Сказать, что я сидел на пляже с гитарой и у меня было вдохновение, и я написал эту песню — да, это тщеславие. Вы знаете почему? Потому что твой мозг не твой. Вам дали мозг. Это жесткий диск, который Господь дает тебе, а вся информация на этом жестком диске принадлежит кому? Вы используете это. Вам повезло использовать это. Вы понимаете, о чем я?» Для большинства других людей этот вопрос является отклонением или предметом рефлексий, но с Блонди это казалось разумным приглашением подумать над утверждениями, которые всегда имели смысл, но обычно только в отношении какой-то более высокой, другой логики.

«Я пытался сказать неверующим, что тот факт, что они не верят, является верой. Если я скажу, я не верю в Армина, по крайней мере, я знаю имя Армина. Вы понимаете, о чем я? … Верите ли вы или не верите, вы являетесь частью этого творения».

Сейду Коне, будущий Альфа Блонди, родился на юге Берега Слоновой Кости в 1953 году у отца-мусульманина и матери-христианки. Он сказал, что в детстве в его город приходил журнал «Rock and Folk», который предупредил его о революции, происходящей в британской и американской музыке: «Мы принадлежали к тому поколению, где музыка много «путешествовала»», – сказал он. Блонди открыл регги в 1970-х годах, когда жил в Соединенных Штатах, где он учился в Хантер-колледже в Нью-Йорке. Там он услышал Джимми Клиффа, Burning Spear и Боба Марли, и, хотя эта музыка пришла из Карибского бассейна, в ней были «африканские оттенки», которые Блонди узнавал по вокалу, ритмам и басовым линиям. «В Африке нас очень беспокоит тяжелый бас», – сказал он. «И послание. Я не хочу играть музыку без позитивного послания».

В ряде знаменитых песен 1980-х Альфа Блонди пел на более чем полудюжине языков, часто используя более одного в одной песне. Он благодарит своих израильских друзей за то, что они научили его ивриту, который появляется в его музыке. Он писал песни о поисках Б-га и другие о конфликтах в Западной Африке и жестокости ивуарийской полиции. Он вставлял цветистые западноафриканские гитарные аккорды в традиционные даб-биты, только чтобы потом разорвать их на более жесткие, почти индустриальные ритмы. «Иерусалим» и остальная часть дискографии певца утверждают, что регги может быть создан кем угодно и посвящен любой теме.

Иконы жанра были тронуты его гением: Блонди записал «Иерусалим» с Wailers Боба Марли в качестве его бэк-группы, а в 2007 году он выпустил альбом с ямайской группой Sly and Robbie. Альфа Блонди никогда не отклонялся от мысли, что «все» в регги также включает евреев. Он назвал альбом 1998 года в честь Ицхака Рабина, а в одноименной песне, открывающей альбом, Блонди поет песню на иврите в память об убитом премьер-министре. Как человек, находящийся в духовном поиске, Блонди не мог игнорировать иудаизм или его родину: «Если вы заботитесь о Боге, вы, конечно же, не можете избежать Израиля».

В прошлом году Блонди отправился в Мекку во время хаджа, присоединившись к миллионам других мусульманских паломников к месту рождения ислама. «Когда вы видите всех этих людей с одинаковой верой, вы больше не говорите о числах. Вы говорите об энергии», – вспоминает он. Через несколько дней Блонди вернулся в Иерусалим после короткой остановки в Париже. «И смотрите, – добавил он, – мой приезд в Мекку заставил меня любить Израиль еще больше».

«Cocody Rock», обманчиво простая песня Альфа Блонди 1984 года, описывающая, казалось бы, другой вид собрания, регги-вечеринку в районе Абиджана, крупнейшего города Кот-д’Ивуар. Песня о распространении универсального языка регги далеко за пределы того места, где он возник, 35 лет спустя она приобретает второе значение как память о доме. Карьера Блонди была направлена ​​на то, чтобы как можно больше вкладывать в музыку, с акцентом на еврейские темы, показывающие, как далеко регги может пойти и сколько смысла и тайны он может содержать. И все же для артиста, чьё звучание и бытие раскинулись так широко, песня о чем-то столь ограниченном, как дом, приносит внутреннее напряжение. В Эйндховене «Cocody Rock» приобрела элегический оттенок, как будто вспоминала что-то слишком далекое, чтобы когда-либо полностью восстановиться. «Я родился в Кот-д’Ивуаре, но мой жизненный опыт заставил меня почувствовать, что я отовсюду», – сказал Блонди, прежде чем вспомнить о том, что сказал ему Феликс Уфуэ-Буаньи, первый президент Кот-д’Ивуара. «Он сказал, что когда ты делаешь то, за что люди любят тебя, ты больше не принадлежишь себе. И иногда у меня есть такое чувство, понимаете?»

В Эйндховене Альфа Блонди всегда стоял на расстоянии вытянутой руки от своих поклонников, которым он пожимал руки посреди песни. Концерт никогда не отставал от графика, и номера плавно переходили друг в друга, с небольшими промежутками между ними. Еще одним напоминанием о том, что это определенно не Соединенные Штаты, стало что, что поклонники иногда поднимались на сцену, осматривали аудиторию вместе со своим героем, обнимали его за плечи, а затем отступали в толпу, как только охрана сердито смотрела на них из-за кулис (в Соединенных Штатах они делали больше, чем просто сердились). Один из зрителей, худой и слегка лысеющий мужчина в очках с металлической оправой и рубашке с воротничком, возможно, самый угловатый человек во всей толпе, довольствовался тем, что безмолвно стоял рядом с Альфой и улыбался прекрасной сцене перед ним, в то время как певец кивал в сторону охраны, как бы говоря: «дайте человеку постоять здесь еще секунду или две».

Следующей ночью, в ночном клубе «Паарда» в Гааге, женщина в черном платье обнимала Альфу за талию целый куплет, достаточно долго, чтобы можно было задаться вопросом, планировала ли она когда-нибудь уйти. Когда темп ускорился, она начала раскачиваться и кружиться, а когда песня закончилась, она повернулась и поклонилась группе, как будто все время концерта было посвящено ей. В конце концов, он провел большую часть концерта, исполняя песни на ивуарийских языках, которые понимали немногие из присутствовавших (или вообще никто не понимал).

Когда я сказал ему, что в следующий раз направляюсь в Израиль, Блонди сказал: «Передайте привет всем моим братьям и сестрам в Израиле, скажите им «тода раба» и скажите им, что вы знаете, что по милости Б-жьей я возьму туда и свою жену» – сказал он. «Нашего следующего ребенка назовут Авраамом».

tabletmag.com