В документальном фильме «Натанизм» художник – еврей Натан Хилу почти никогда не бывает без маркера или мелка в руке и рисует что-то из своих воспоминаний, пишет журналистка «New York Jewish Week» Линда Бухвальд.

Хилу был уроженцем Нижнего Ист-Сайда, который, будучи американским солдатом в 19 лет, был назначен охранять нацистских военных преступников на Нюрнбергском процессе. Этот опыт оставил в нем неизгладимый след: в последующие десятилетия Хилу обрабатывал эти воспоминания, одержимо создавая картины этого периода своей жизни, часто повторяя одни и те же образы, простые фигуры со словами, написанными вокруг них беспорядочными, но убедительными каракулями.

«На самом деле я не великий художник. Я человек памяти», — говорит Хилу, который умер в 2019 году в возрасте 93 лет, в фильме, премьера которого состоится в Нью-Йорке на фестивале «Doc NYC» 14 ноября. «Вот откуда мои фотографии». В 2012 году журнал «Tablet» назвал Хилу «самым значительным еврейским художником – аутсайдером, о котором вы никогда не слышали».

Своим документальным фильмом израильско-американский режиссер и монтажер Элан Голод надеется изменить ситуацию. Последние восемь лет он посвятил созданию «Натанизма», в котором рассказывается как о повседневной жизни Хилу как одинокого стареющего ветерана, так и история Нюрнбергского процесса. Результатом стал фильм, который переносит нас в одержимый разум и захламленную квартиру уникального нью-йоркского художника, который отчаянно хочет, чтобы его история как свидетеля одного из самых значительных судебных процессов в истории была услышана.

«Дело не в том, что ему хочется рисовать, он должен рисовать — это способ общения», — рассказала «New York Jewish Week» о Хилу в 2019 году куратор Лаура Крюгер, которой приписывают «открытие» Хилу. «Я действительно верю, что он – исключительный талант».

Голод впервые узнал о художнике восемь лет назад, когда прочитал статью о небольшой ретроспективе творчества Хилу в музее Хибру Юнион-колледжа, куратором которого была Крюгер. «Я был очарован обстоятельствами его истории, а также диссонансом между очень тяжелым сюжетом, выполненным красочными красками «Crayola»», — рассказал Голод «New York Jewish Week». «Мне это показалось кинематографичным».

Голод представлял свой проект как короткометражку, и поначалу Хилу, не понимая намерений Голода, не решался участвовать в этом. Но после нескольких телефонных звонков и личных встреч без камеры Хилу потеплел к режиссеру. В итоге Голод снимал Хилу последние четыре года его жизни; каждый раз, когда он приезжал — обычно раз в неделю или две — Хилу показывал ему сумку, полную произведений искусства, которые он сделал со времени их последней встречи. В итоге у него осталось более 300 часов фильма о Хилу, который делится с Голодом своими воспоминаниями о том, как хорошо обращались с нацистами в тюрьме, а также о том, как главный архитектор Гитлера Альберт Шпеер сказал ему, что Гитлер совершил ошибку и не должен был убивать евреев.

Хилу щедро тратил свое время и столь же щедро дарил свои работы: по оценкам Голода, у него хранится около 1000 произведений искусства Хилу. «Он не очень дорожил своим искусством», — заметил он. «Он просто хотел, чтобы это увидело свет». Голод рассказал, что он также пожертвовал часть произведений искусства Хибру Юнион-колледжу от имени Хилу, а некоторые автопортреты Хилу висят в офисе Голода в Нью-Йорке.

Среди других экспертов в фильме, которые оценивают важность, объем и значимость его работ, – Крюгер; советник Министерства юстиции США по вопросам ответственности за военные преступления Эли Розенбаум; и арт-журналист Джинни Розенфельд. Фильм также демонстрирует важность устной истории — в частности, исторических событий, которые помнят те, кто там был, — а также борется с ошибочной природой памяти. Рисуя и рассказывая часто повторяемые истории о своих встречах с нацистскими преступниками, Хилу сразу же подчеркивает, что, хотя некоторые из его историй не кажутся правдой, он настаивает, что все они таковы. Как говорит Хилу в фильме: «Я не историк. Все, что я могу сделать, это показать вам свою часть истории».

В фильме Голод пытается проверить рассказы Хилу, хотя и с неоднозначными результатами — главным образом потому, что пожар 1973 года уничтожил военные дневники Хилу. И все же, даже если подробности становятся туманными, Голод настаивает на том, что Хилу никогда не пытался кого-либо намеренно обмануть, он просто высказывал свою версию событий так, как он их помнил. «Я думаю, он, очевидно, говорит правду», — заявил Голод. Хилу был сложной темой. Он многое рассказал Голоду о том, что следует включить в фильм, и многие «заметки» Хилу вошли в конечный продукт.

«Натан не очень-то поддавался режиссуре», — заметил Голод. «Каждый раз, когда я снимал его, он, по сути, демонстрировал свои последние работы и рассказывал о них. И единственным способом, которым я мог направить разговор, было выбрать, о каких фрагментах я хочу, чтобы он рассказал. Или задавать конкретные вопросы о чем-то в произведении, которое он показывал. Отклонение от этой структуры для него не сработало, и он не хотел сходить с пути, который он для нас установил».

Но, проведя так много лет вместе, Хилу начал открываться Голоду за пределами своего обычного повествования. «Нам потребовалось несколько лет совместной жизни, чтобы он потерял бдительность», — заметил Голод, имея в виду часть фильма, в которой Хилу обсуждает свои сложные отношения с отцом, иммигрантом из Сирии, чьи ожидания в отношении сына не соответствовали творческой натуре Хилу. «Мне кажется, что если бы я попытался снять этот фильм в более короткие сроки, я, вероятно, не получил бы такого уровня открытости от Натана», — заявил Голод.

Хотя Хилу умер четыре года назад, Голод рассказал, что в каком-то смысле он только недавно начал горевать о нем. «Это поразило меня больше в прошлом году, когда фильм вышел. А не тогда, когда он действительно ушел, потому что я все еще постоянно монтировал отснятый материал. И было такое ощущение, что он все еще был жив», – заметил он.

После нью-йоркской премьеры на следующей неделе «Натанизм» продолжит свой путь по фестивалям. Голод больше всего воодушевлен специальным показом, запланированным на февраль в зале суда 600 Нюрнбергского дворца правосудия, где проходили печально известные судебные процессы. «Что касается наследия Натана, это невероятно и удивительно, как история проходит полный круг», — заявил Голод.