Когда несколько лет назад Стелла Флаттен купила свой дом с террасой в районе Флигерфиртель на юге Берлина, продавец поставил условие: она изучит историю его первого владельца, пишет журналистка «The Guardian» Кейт Коннолли.

«Это была большая ответственность, и хотя часть меня задавалась вопросом, почему предыдущий владелец этого не сделал, я охотно взялась за эту задачу», — рассказала она. Между шлифовкой оригинальных половиц и открытием первых слоев краски, использованной для украшения стен, она кропотливо собирала воедино жизнь Гертруды Ротгиссер, ведущего берлинского педиатра и борца за улучшение условий жизни для городских детей, переехавшей в скромный трехэтажный садовый домик 1926 года и обустроившей на первом этаже врачебную практику.

Экспериментальный город-сад Темпельхоф (каждый дом имел палисадники и задние сады) привлекал многих прогрессистов, от врачей и социальных работников до депутатов-социал-демократов и архитекторов. Как и Ротгиссер, многие из них были евреями, чья идиллическая жизнь была разрушена нацистским режимом. Людвиг Кох, звукооператор и орнитолог, сбежавший в Лондон и делавший записи птиц для BBC, Эльза Беренд-Розенфельд, социальный работник, вынужденная скрываться, которая писала о своей тоске по «тем славным, счастливым дням, которые мы провели в нашем маленьком домике на окраине Берлина», и многие другие были отправленные в изгнание или отправленные в концентрационные лагеря.

Ротгиссер бежала в Прагу, где основала детский дом, но была депортирована в Терезиенштадт, а затем в Аушвиц, где она была убита в 1944 году в возрасте 56 лет.

В рамках месячного фестиваля «Tage des Exils» (Дни изгнания), посвященного историческому и нынешнему опыту бегства из Берлина и в Берлин, люди, находящиеся в настоящее время в изгнании, от украинцев до сирийцев, собираются вместе с теми, кто был вынужден бежать. В ходе пешеходных экскурсий Флаттен расскажет истории потери идентичности и перемещения горстки людей, вынужденных покинуть город-сад. Фотографии некоторых бывших жителей, живших на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга, будут напечатаны на ткани и будут вывешены между домами. Официальная мемориальная доска, посвященная жизни Ротгиссер, будет открыта перед собранием примерно 20 ее потомков, которые приедут в столицу Германии со всех концов США и Чили. Флаттен также пригласила своих соседей собраться перед ее домом, чтобы начать собственное исследование – «живой вклад в историю», как она это называет – других историй бывших жителей квартала, которым помогают историки из городских университетов и местные исследователи.

«Заинтересованные люди смогут просмотреть все: от телефонных книг до списков депортированных и документов о требованиях о компенсации, которые позже подали выжившие или родственники убитых», — рассказал Миклас Вебер, ИТ-специалист и местный летописец. «Некоторые совершенно не хотят этого делать, опасаясь того, что они обнаружат. Другие считают привилегией и гражданским долгом интересоваться тем, кто когда-то жил в их доме».

Покровительница фестиваля, румынский нобелевский лауреат Герта Мюллер, которая сама была вынуждена уехать в Германию от коммунистического режима Николае Чаушеску в 1987 году, уже давно выступает за создание постоянного музея изгнания, обеспокоенная недостаточной освещенностью темы, которая во многом сформировала современную Германию. Место для музея было расположено недалеко от железнодорожного вокзала Анхальтер-Банхоф, откуда уехали или прибыли многие изгнанники, а датский архитектор разработал планы. Но денег по-прежнему мало. «Существует недостаток понимания и знаний о теме изгнания, что во многом связано с тем, как она переживалась в эпоху нацизма», — заявила она телекомпании DLF перед фестивалем. «После Второй мировой войны никто не хотел об этом говорить. Считалось, что тем, кто бежал, посчастливилось спастись». Она заметила, что тех, кто решил вернуться, наиболее известных немцев, таких как актриса Марлен Дитрих и социал-демократ Вилли Брандт, «обвиняли в том, что они избегали нести бремя страданий, в то время как те, кто остался, часто считали себя жертвами из-за разрушения своих городов».

Мириам Эйзенхардт, внучатая племянница Ротгиссер, которая, будучи профессором общественного здравоохранения в Университете Сэмюэля Мерритта в Калифорнии, была особенно поражена, узнав о стремлении ее родственницы предоставить детям доступ к садам и витамину D для предотвращения гриппа и рахита, благодарит Флаттена за воссоединение ее разбросанной по миру семьи. Она будет одной из многих потомков Ротгиссеров, совершивших паломничество в дом своей двоюродной бабушки в эти выходные, впервые встретив членов своей большой семьи, включая троюродных братьев и сестер из Чили и США, с которыми у нее одни и те же прабабушка и дедушка. «Это путешествие очень эмоциональное и интенсивное», — заявила она. «Такое ощущение, что, с одной стороны, мы чтим Гертруду, но это также важное признание того опыта, который прошла и продолжает проходить моя семья, будучи детьми жертв Холокоста, людей, изгнанных со своей родины и убитых, что продолжает оказывать огромное влияние на многие поколения».

Говард Уитт, директор по связям с общественностью в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния, и внучатый племянник Ротгиссер, который провел собственное всестороннее исследование семейной истории, рассказал, что он был поражен важностью личной истории. «Во всем мире существует умышленное искажение фактов о том, что произошло во время Холокоста, которое распространяется среди экстремистских партий в США и Европе, включая Германию, поэтому очень важно, чтобы людям не было позволено забыть то, что произошло», — заявил он. «Самый яркий способ воплотить это в жизнь, в большей степени, чем чтение книги или просмотр фильма, — это делать то, что делает Стелла, что заставляет людей сегодня дышать историей и, надеюсь, пробуждает любопытство. Если вы можете осмотреть дом, где жила эта замечательная женщина, и прикоснуться к стенам, которых она касалась, ничто не сравнится с тем, чтобы действительно оказаться в этом месте и позволить этой истории погрузиться в вас».