Картины, представленные суду во время судебного процесса над оберштурмбанфюрером СС Адольфом Эйхманом в 1961 году, и их роль в осуждении нацистского военного преступника будут рассматриваться доктором Батьей Брутин на онлайн-семинаре 27 января в рамках онлайн-лекции, организованной «Бейт Лохамей Хагетаот» в честь Международного дня памяти жертв Холокоста, сообщает «The Jerusalem Post».
«Точно так же, как религиозный человек не оставляет свой тфилин, когда ему нужно выйти из дома, художник никогда не выходит за дверь без этюдника и художественных материалов», – пояснила Брутин. «Люди рисовали и зарисовывали в лагерях смерти, в гетто, в поездах, в которых их перевозили, и даже когда они жили в лесу как партизаны». Кроме того, немцы иногда использовали заключенных-евреев с навыками художников для собственных нужд. Создание запрещенного искусства было одновременно актом неповиновения и выражением надежды на то, что однажды мир спросит, как были совершены такие ужасы.
Представленные суду в качестве юридических документов, 18 картин четырех художников и один художественный альбом, содержащий 20 акварельных и чернильных работ Зофии Розенштраух (Наоми Юдковски), были представлены, чтобы полностью описать бедствия, перенесенные евреями в оккупированной Европе. В случае Розенштрах, которая была заключенной Аушвица с июля 1943 года, в альбоме есть описания того, как новые сокамерницы («куганги» на лагерном сленге) были раздеты и обриты. Она писала свои работы в Варшаве в 1945 году после освобождения.
Четырьмя друними художниками были Лео Хаас, Фердинанд (Феликс) Блох, Франтишек Моржич Нагл и Иегуда Бэкон. Опытный художник, Хасс был принужден немцами принять участие в операции «Бернхард», направленной на подрыв британской экономики путем подделки британских банкнот, как это показано в фильме 2007 года «Фальшивомонетчики». Он смог спрятать сотни картин в гетто Терезиенштадта и найти их после окончания войны, дав драгоценные доказательства того, что пережили он и его друзья. В то время как большинство картин было представлено в сочетании со свидетельствами выживших и обсуждениями экспертов, Бэкон представил свои собственные работы и рассказал о своих свидетельствах очевидца.
Когда он представил свою работу 1945 года «Крематорий II в Аушвиц-Биркенау», он добавил, что однажды зимой один из офицеров СС сжалился над еврейскими детьми и предложил им подойти к печам, чтобы согреться. Нацисты разрушили все пять крематориев в Аушвице, пытаясь скрыть свои преступления от мира, поэтому такие картины необходимы для понимания того, как функционировал лагерь смерти.
Евреи были не единственной группой, подвергшейся жестокому обращению со стороны нацистов. Дина Бэббит смогла выжить в Аушвице, потому что Йозеф Менгеле попросил ее нарисовать портреты цыган для его расового исследования. Однако суд был сосредоточен на страданиях евреев, а судебные заседания использовались для того, чтобы открыто говорить по радио о предмете, который большинство предпочитало вообще не обсуждать. Суд сформировал две концепции, которые оставили неизгладимый след в понимании Холокоста. Первая, о «банальности зла», была придумана Ханной Арендт, которая с удивлением обнаружила, что Эйхман не демон или фанатик, ненавидящий евреев, а «всего лишь» мелкий бюрократ. Другим было свидетельство писателя Иехиэля Динура (Каацетника), писавшего о Холокосте, который потерял сознание, когда давал показания как свидетель, и высказал идею, что Аушвиц находится «на другой планете». Зло настолько чуждое и ужасное, что говорить о нем с точки зрения «нормального» человека невозможно.
Динур был одним из немногих узников-евреев Аушвица, который встречался с Эйхманом и выжил.
Ожидается, что Брутин, исследователь памятников и изобразительного искусства, посвященного Холокосту, в Израиле и во всем мире, выпустит в этом году еще одно исследование о номерах заключенных Аушвица в искусстве. Книга под рабочим названием «Запечатленные в плоти и душе», как ожидается, будет издана в Германии и будет включать работы Макса Мейера Буэно де Мескиты, Эллы Либерман-Шибер и Хаима Маора. У Мескиты и Динура был один врач, доктор Ян Бастианса, который был одним из первых, кто использовал ЛСД как часть процесса исцеления, предназначенного для помощи пережившим Холокост.
Мескита и Либерман-Шибер обратились к искусству как к средству восстановления своей жизни после Холокоста. «Нацисты не смогли уничтожить эту часть души», – отметила Брутин. «Когда кто-то рисует, даже если изображаемые воспоминания о Холокосте болезненны, он чувствует себя живым».
Картины, которые помогли осудить Адольфа Эйхмана, будут представлены 26 января, в 18:00 на онлайн-лекции бывшего директора образовательной программы о Холокосте колледжа «Бейт Берл» доктора Батьи Брутин. 27 января, в 21:00, в сотрудничестве с «Бейт Лохамей Хагетаот» и Национальным театром «Габима» будет проведена дискуссия о том, как суд над Эйхманом повлияла на три поколения израильтян. Актеры прочтут специальный отрывок из предстоящего спектакля о суде.
