В ночь на среду 15 июня 1927 года в Ленинграде агенты ОГПУ ворвались в квартиру шестого Любавичского Ребе, рабби Йосефа-Ицхака Шнеерсона, и арестовали его. В последующие трудные месяцы многие люди, среди которых были и евреи, и неевреи, сыграли важную роль в борьбе за освобождение Ребе. Но один человек выделяется особо — Мордехай Дубин. То был влиятельный лидер еврейской общины в независимой тогда Латвии: Дубин был рош а-каалом Рижской еврейской общины и выборным представителем, участвовавшим во всех заседаниях сейма вплоть до его роспуска в 1934 году.

Насилие, объяснил Ребе, не так просто сдержать. Быстрые результаты, достигнутые насилием, могут показаться легкой победой в краткосрочной перспективе, но по своей природе они вредят долгосрочному прогрессу. И общество, поддавшееся насилию, не борется с несправедливостью, а, скорее, расчеловечивает людей, которым якобы помогает, лишая их возможности и способности вернуться к уготованной свыше миссии.

Коммунизм — беспримерно страшная глава еврейской истории. С первых дней и на протяжении семидесяти с лишним лет своего существования Советский Союз неустанно вел безжалостную борьбу с еврейской душой. Коммунизм отрезал три поколения советских евреев от их религиозной жизни и наследия, рассчитывая тем самым лишить их еврейства. Вот чем примечательны сталинские расстрельные полигоны. Они словно объявляют: евреи — как все.

Соблюдение шабата и посещение синагоги были самыми публичными, но не единственными аспектами его верности еврейской жизни и традициям. Либерман соблюдал кашрут, каждое утро в будни накладывал тфилин, каждый день молился три раза, регулярно изучал недельный раздел Торы. С Ребе Менахемом-Мендлом Шнеерсоном, благословенной памяти, он познакомился еще студентом и многие годы поддерживал тесные отношения с ним самим и c движением «Хабад Любавич».

Вначале МГБ и ухом не вело, когда в 1946 году любавичские хасиды покидали СССР, но ситуация стремительно изменилась. Во‑первых, к концу года во Львове собралось так много явно ненастоящих польских евреев, что МГБ больше не могло это игнорировать. Разумеется, более существенным фактором стало резко переменившееся отношение Сталина к еврейскому вопросу: те годы, вплоть до смерти Сталина в 1953 году, врезались в память как самые черные годы советского еврейства. Евреев вообще и хасидов в частности ожидали тяжелые времена.

Действительно, благодаря обещанной Наполеоном свободе материальная сторона жизни евреев улучшится, но их духовная жизнь придет в упадок. Кожницкий магид и рабби Мендл из Риманова считали, что стоит пойти на этот риск, Алтер Ребе так не считал. Противоcтояние Наполеону виделось Алтер Ребе экзистенциальной битвой за спасение еврейского народа.

После освобождения Ребе из советской тюрьмы летом 1927 года началась международная геополитическая игра... В конце напряженного лета русские наконец согласились выслать Ребе вместе с семьей и даже с библиотекой; в начале октября им выдали необходимые разрешения на выезд за границу. Ребе также понадобился советский паспорт, и при подготовке к выдаче паспорта Ребе сфотографировали. Как предполагается, именно эта фотокарточка на паспорт осталась в стране.

«До этого времени люди, приезжавшие молиться на могиле раввина Леви‑Ицхака из Бердичева, на самом деле стояли над могилой», — говорит Талер. И это правда, хотя рабби Леви‑Ицхак, который прилагал массу усилий, чтобы найти добро в каждом человеке — даже в воре или еретике, — вряд ли бы обиделся. Теперь Талер планирует восстановить первоначальный мавзолей.

«Я был свидетелем того, как он общался с каждым человеком... Он приветствовал их так, будто они были его лучшими друзьями, которых он не видел 10 лет... Я никогда не встречал такого раньше: молодой раввин, который смог найти общий язык со всеми. Это было поразительно. Но дело было не только в этом. Он действительно всех любил, Бенни не устраивал шоу. Каждый еврей в его городе действительно был его другом».

«Эзрат Ахим» изучала американские еврейские телефонные книги в поисках людей, чьи однофамильцы жили в Советском Союзе, чтобы имя отправителя на посылках, отправляемых в СССР, совпадало с именем адресата — так можно было сделать вид, что посылку отправили родственники, чтобы не возникло подозрения в организованной деятельности. Склады «Эзрат Ахим» в бруклинском подвале, где чемоданы с двойным дном заполняли, в числе прочего, тфилин и камерами Nikon, вошли в легенду. Одним из лидеров всей этой деятельности был Гедалья Корф.

Евреи обитали на территории Персии 2500 лет, и к моменту революции эту страну считали своим домом 100 тыс. евреев. Это была богатая и крепкая община. Но вот случилась Исламская революция, и к власти пришли исламисты. Улицы захлестнуло насилие. За угрозами в адрес евреев последовали аресты и казни лидеров еврейской общины. Земля под ногами персидских евреев зашаталась, и они отчаянно искали возможности бежать из страны, особенно для детей.

Герман Вук добился больших успехов, получал награды, продал миллионы экземпляров книг и права на экранизацию своих произведений и всегда твердо придерживался своих убеждений. Он учил и преподавал Тору не как любитель, а как ученый, и однажды назвал себя «евреем Талмуда». Превыше всего была в нем любовь к еврейскому народу.