После освобождения Парижа Адольфо Камински стал помогать военной разведке, которая на тот момент также нуждалась в фальсификаторах. После окончания алжирской войны Камински помогал противникам Франко в Испании, чешским диссидентам, грекам, что боролись с «черными полковниками», противникам диктатуры Салазара в Португалии, работал на сеть Кюриэль и Организацию латиноамериканской солидарности при посредничестве Жоржа Маттеи, подделывал документы американским уклонистам во время войны во Вьетнаме...

Танах ведь не чудесная сказка с привычной победой добра над злом и не ходульная мудрость с демонстративным глубокомыслием. Это рассказ о страданиях и поражениях, об ошибках и искуплениях, о похоти и властолюбии, о смерти, наконец, не говоря уже о множестве непонятных заповедей, которые евреи радостно принимают и исполняют, раз таков завет — договор со Всевышним. Говорить обо всем этом с детьми невероятно сложно.

В книге «Синагоги. Свет иудаизма» представлены фотографии почти 90 синагог из 27 стран. Хотя кажется, что еврейское архитектурное наследие хорошо изучено, есть целые регионы, в которых синагоги доступны исследователям только благодаря экспедициям Центра еврейского искусства Еврейского университета в Иерусалиме и фотофиксации, сделанной ими же. Так, некоторые синагоги Кавказа и Средней Азии были описаны в начале 1990‑х годов, и новой съемки с тех пор не проводилось.

От этого клана тянутся во все стороны нити дружеских и профессиональных связей, охватывающих очень многое и многих в русской и еврейской культурной жизни за век без малого. Эта история началась в Молодечно и Минске продолжилась в Москве, а ныне развивается в Иерусалиме.

Порой фотография, случайно выпавшая из семейного альбома, скатерть из родительского дома в украинском местечке на столе в хайфской квартире или тиканье часов в гостиной «с видом на Средиземное море», чудом вывезенных из Рижского гетто, заставляют героев книги вспоминать события прошлого, даже те, о которых хотелось бы забыть навсегда. Большинство героев книги прошли через нацистские концентрационные лагеря и еврейские гетто и сумели выжить в нечеловеческих условиях, когда каждый день мог оказаться последним

Писать нужно так, будто война уже закончилась, не испытывая страха ни к немцам, ни к юденрату, ни к соседям по гетто, которых авторы критикуют в своих очерках. В «Ойнег Шабес» верили, что материалы архива подпольной еврейской группы Варшавского гетто будут важны для будущего трибунала, который после войны привлечет к ответственности немцев, поляков и еврейскую полицию за их преступные деяния.

Идея выставки и альбома принадлежит Аркадию Майофису — человеку весьма известному в России, а теперь и в Израиле. Он родом из Томска, создал там в начале 1990‑х независимую телекомпанию ТВ2, просуществовавшую до 2015 года. Потом — Израиль: все с нуля, новый бизнес, о котором сам он в шутку говорит: «Торгую финиками». Теперь к финикам и другим израильским сувенирам компании Yoffi добавилась художественная выставка с роскошным каталогом.

«Любовь питает человека, и тот, у кого по жилам не течет любовь, высыхает», — эти слова бабушки Розы лучше всего выражают суть нашумевшего романа израильской писательницы Сарит Ишай‑Леви «Королева красоты Иерусалима», ставшего основой популярного телесериала и темой многочисленных дискуссий

Под именем знаменитого фотографа Роберта Капы с самого начала «скрывались» два человека. Он — венгерский еврей Эндре Фридман. Она — польско‑немецкая еврейка Герта Похорилле, она же Герда Таро. Два молодых всеевропейца, экспаты, встретившиеся в Париже, увлеченные левыми идеями, оба — характернейшие человеческие типы посттрадиционной, межвоенной Европы. Прекрасно знавшие свою уязвимость в атмосфере нараставшего антисемитизма — и всей своей жизнью бросавшие ей вызов. Совсем скоро она погибнет, и вся слава «Роберта Капы» достанется ему.

На исходе ХХ века и по ходу XXI, с открытием границ и появлением совершенно новых технических возможностей, многие, в том числе среди русско‑еврейской интеллигенции, занялись реконструкцией семейной истории, заполнением белых пятен, обращаясь к генеалогам и генеалогическим сайтам, изучая семейные архивы и отправляя запросы в государственные, посещая бывшие местечки в Белоруссии и на Украине и еврейские кладбища.

В каком‑то смысле это роман воспитания. Совершенно независимо от того, что в Израиль героиня приехала уже взрослым, вполне сложившимся человеком, со своими привычками, представлениями, предрассудками, с приобретенной уже профессией и опытом работы (искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, — казалось бы, это далеко от израильских сюжетов): с ее переездом на землю предков начинается воспитание новой личности. Рост ее навстречу еврейской памяти, не только личной, но и надличной тоже: полноправному вступлению в символическое наследство.

Трудно отрицать тот факт, что идеи капитализма были не чужды христианам. Несмотря на то, что католицизм долгое время препятствовал капиталистической экспансии, с зарождением протестантизма все изменилось. Христиане начали делать то, за что с древних времен осуждали иудеев. Однако отношение к еврейским предпринимателям от этого лучше не стало...