С конца 1950-х годов Бабий Яр «стал частью собственной жизни Некрасова — личной, общественной, гражданской и писательской». Он много лет выступал за мемориализацию этого места. До своих последних дней, уже будучи в эмиграции, Некрасов регулярно публиковал статьи к годовщинам чудовищных событий в Бабьем Яре, в которых напоминал, что память погибших не почтили должным образом

В декабре 1965 года в Ростов-на-Дону на имя руководителя восстания в лагере смерти «Собибор» Александра Печерского пришло письмо из Нью-Йорка. Письмо было подписано Любавичским Ребе. «Рад познакомиться с Вами, — писал Ребе. — Слышать о Вашем героическом подвиге во имя жизни, еврейских жизней». За спасенными Ребе видит тысячи «детей, внуков и правнуков». И в этом великая «заслуга перед евреями». «Ваше имя будут помнить в поколениях». Я прочитал тысячи писем Ребе. Но никогда еще не встречал обращенных к кому-либо подобных слов.

В письмах шла речь о том, что в Турции евреям — но только обрезанным — предоставляются всяческие блага, что там можно ездить верхом на христианах, что Мессия уже родился и живет рядом с Константинополем или же что вот‑вот придет Антихрист, разрушит христианские храмы и превратит их в конюшни, евреям же и их синагогам выкажет почтение

За несколько месяцев до изгнания испанские короли не только, как хорошо известно и часто упоминается, возобновили договоры с придворными евреями‑финансистами, но и, например, санкционировали расширение слишком тесного еврейского квартала в одном маленьком городе.

Читая переписку 1930–1935 годов, задумываешься, что эти годы, возможно, были короткой передышкой и относительно счастливым временем в жизни Кушнировых, а если обобщить, то и небольшого круга формирующейся советской творческой интеллигенции. Позади революция и гражданская война, и еще никто не знает о предстоящих ужасах Второй мировой и Холокоста. Сталинские репрессии уже начались, но многие еще слепо верят в правоту партии...

В последние советские десятилетия почти не было подцензурной еврейской прессы, за исключением «Советиш геймланд» и «Биробиджанер штерн». Однако еврейские периодические издания все же выходили — в самиздате. Самиздат был одним из направлений деятельности еврейского национального движения, известного также как движение отказников, которое занималось борьбой за выезд и возрождением еврейской культуры среди советских евреев.

Вкратце описать жизненный путь Соломона Штерна можно так: трудный подросток, доставлявший немало хлопот родителям, проявил вдруг на войне самоотверженность и героизм, стал полным георгиевским кавалером, а после, будучи убежденным социалистом‑революционером, испытал всю горечь большевистских репрессий, проведя вторую половину жизни в лагере, тюрьмах и ссылках и закончив ее в тюремной больнице.

Хорошо ли мы знаем Филипа Рота? Многие считают 27 романов Рота, с виду таких личных, лучшим источником определенного рода информации о Роте — о его наваждениях, о его способах защиты, о том, как он пропускал через себя мир. Но эта башня из художественных текстов — всего лишь частица написанного Ротом. У Рота, как и у многих писателей, были скрытые от публики сочинения — россыпь писем, записные книжки, черновики, о существовании которых известно главным образом работникам архивов.