«Я осталась жива, чтобы рассказать», – выжившие в Аушвице рассказывают об ужасах нацистского лагеря смерти
Полоса кожи с вытатуированным в лагере смерти Аушвиц номером 99288 находится в серебряной рамке на полке в гостиной Авраама Харшалома. Это его номер заключенного, вытатуированный на его предплечье в 1943 году. В преддверии 75-й годовщины освобождения лагеря 27 января 1945 года, 95-летнему Харшалому ясно, почему он сохранил ее.
«Для истории. Рассказать об этом следующим поколениям», – сказал он. «В Аушвице никто не знал имен. Когда офицер СС разговаривал с вами, он разговаривал с номером». Харшалом является одним из примерно 200000 человек, переживших Холокост, живущих сегодня в Израиле. Но с каждым годом остается все меньше непосредственных свидетелей зверств, совершенных нацистами во время Второй Мировой войны. Шесть миллионов евреев были убиты во время Холокоста.
«Вторая Мировая война больше не является семейной историей, которую вы слышите дома. Для многих это стало историей из учебника», – говорит Павел Савицкий, пресс-секретарь Мемориала Аушвица, на месте лагеря, построенного в оккупированной нацистами Польше. «Самая большая проблема заключается в том, как рассказать эту историю таким образом, чтобы она была актуальна для них сегодня и в будущем». Более миллиона человек, почти все евреи, погибли в Аушвице, название которого стало синонимом убийств в промышленных масштабах, совершенных в нацистских лагерях смерти.
Харшалому, который родился в маленькой польской деревне, было 17 лет, когда он прибыл в Аушвиц. Харшалом, урожденный Авраам Фридберг, был отобран эсэсовцами для работы в лагере. Это спасло ему жизнь: тех, кого считали непригодными к труду, немедленно отправили на смерть в газовые камеры лагеря. Среди убитых были его родители и его брат. Харшалом удалил свою татуировку вскоре после переезда в недавно основанное государство Израиль в 1949 году, где он создал семью и сделал карьеру в качестве бизнесмена. В послевоенные годы татуировка продолжала вызывать вопросы; люди просто не знали, что это значит, даже в Израиле, сказал он. «Поначалу, скажем, лет 20 после войны, все пережившие Холокост, и особенно заключенные Аушвица, вообще не говорили о своем опыте», – сказал он. «Мы не говорили, потому что люди не верили … что, то, что мы говорим, правда».
Спасена с помощью шубы
Артемисии Мерон из небольшой еврейской общины в Греции было 15 лет, когда в 1944 году ее перевезли в Аушвиц вместе с матерью и девятилетним братом. Она и другие евреи, схваченные в Греции, были сотнями набиты в грузовые вагоны, и им едва хватало места для движения. В одном ведре была вода для питья, а в другом – единственный туалет. Многие погибли в пути, их тела лежали в одном из вагонов. По прибытии в Аушвиц они были выстроены в ряды – молодые мужчины с одной стороны и молодые женщины с другой. Стоявших посередине пожилых людей, матерей с детьми заталкивали в грузовики. «Мы хотели остаться вместе. Мы держали друг друга крепко. Шел сильный снег, и моя мама дала мне свою черную шубу, поэтому я выглядела старше, чем была», – говорит Мерон. Ее отобрали для работы. Когда они направились к машинам, охранник – эсэсовец ударил ее, отделяя ее от ее семьи. «Он посадил моего брата и маму в машину, закрыл ее и поехал. У меня не было времени попрощаться, вспоминала она, и глаза ее наполнились слезами. «Я надеялась, что мы увидимся позже вечером. Что я должна была думать? Что всех тех, кого посадили в машины, в тот же вечер доставили в газовые камеры, в крематорий? Мы ничего не знали», – говорит она. «Хуже всего было, когда мы слышали слухи … а потом мы узнали правду. Нам сказали: «Разве ты не видишь, как поднимается дым?»»
«Ангел смерти»
Другая выжившая в Аушвице, 81-летняя Вера Гроссман Кригель, сказала, что она страдает от роста антисемитизма в последние годы и опасается, что история может повториться. «Это может случиться где угодно», – говорит она. «Ненависть рождается из невежества. Никто не учится у прошлого, никто не хочет учиться». В возрасте шести лет Вера и ее сестра – близнец были подвергнуты псевдомедицинским экспериментам доктора Йозефа Менгеле, который использовал заключенных в Аушвице в качестве объектов исследования, в результате чего он получил прозвище «Ангел смерти». Вера и ее сестра были двумя из немногих детей, переживших его жестокость. Она рассказывает о том, как ее держали голой в клетке, вводили болезненные уколы прямо в позвоночник и избивали, если она плакала, когда видела, как многие другие дети страдают и умирают. «Почему я осталась в живых? На то была причина. Я осталась в живых, чтобы молчать? Нет — чтобы рассказывать».
