Во Франции успешная защита невменяемости убийцы еврейки вызывает негодование
Решение апелляционного суда о том, что мужчина, который убил еврейку в ее квартире, не может предстать перед судом, вызвало возмущенную реакцию французских евреев, опасающихся, что это создает опасный прецедент, который подорвет борьбу против антисемитизма.
Кобили Траоре признался в убийстве 67-летней Сары Халими в 2017 году в результате долгого и ужасного избиения, во время которого, как слышали соседи, он цитировал Корана и называл свою жертву «демоном». Но, несмотря на то, что у Траоре ранее не было психических заболеваний, парижский Апелляционный суд ранее в этом месяце оставил в силе решение суда низшей инстанции о том, что Траоре не может предстать перед судом, потому что он находился в «невменяемом состоянии», вызванном употреблением марихуаны. Судья по делу также установил, что Траоре был антисемитом.
Это «лишило меня дара речи», – написал на прошлой неделе в эмоциональном открытом письме главе суда Франсис Калифат, президент организации французских еврейских общин CRIF. «Хочет ли суд установить новую судебную практику в нашей стране, сделав марихуану, которая обычно является отягчающим обстоятельством, смягчающей вину за убийство на почве антисемитизма?» – спросил Калифат.
Траоре не первый убийца еврея, который избежал суда во Франции. В 2003 году Абель Амастайбу сказал своей матери, что «собирается попасть на небеса» за убийство еврея после того, как зарезал Себастьяна Селама. Амастайбу, мусульманин, был признан невменяемым, несмотря на то, что ранее у него не диагностировали психических заболеваний. В 2015 году еще один мусульманин, у которого ранее не было психических заболеваний, Фарид Хаддуш, был признан не подлежащим суду ввиду невменяемости за нанесение ножевых ранений евреям в Марселе — хотя дальнейшее расследование, проведенное на фоне протестов, в конечном итоге привело к тому, что его приговорили к четырем годам тюрьмы.
В своем письме Калифат поинтересовался, было ли решение суда вызвано желанием избежать рассмотрения роли мусульманского антисемитизма в преследовании евреев во Франции, добавив, что он не может заставить себя поверить, что это так. Жиль-Вильгельм Голднадель, бывший член исполнительного совета CRIF и юрист, представляющий семью Халими, не испытывал подобных сомнений. Постановление о Траоре «было идеологическим решением, порожденным огромным нежеланием осуждать тех, кого считают жертвами общества», сказал он журналистам.
Дело «разрушило мою уверенность в том, что антисемитские преступления на почве ненависти во Франции рассматриваются должным образом», – сказал JTA бывший комиссар французской полиции Сэмми Гозлан, который в настоящее время возглавляет службу по борьбе с антисемитизмом BNVCA. Расследование Гозлана привело к обнаружению того, что несколько полицейских стояли за дверью квартиры Халими, когда ее избивал Траоре. Соседи вызвали полицию, услышав шум, но офицеры остались снаружи из-за того, что, по словам пресс-секретаря, было обеспокоенностью «террористической деятельностью». «Я лично считаю, что решение не преследовать в судебном порядке Траоре было принято с целью избежать проверки того, как в ту ночь действовала полиция», – сказал Гозлан. «Это единственное объяснение, что я могу придумать для цепочки событий, которые иначе необъяснимы, по крайней мере для меня».
Решение не предавать Траоре суду было основано на трех этапах психиатрических экспертиз, которые установили, что он не несет ответственности за свои действия, поскольку конопля вызвала «невменяемость», что, как заявил апелляционный суд, не умаляет тот факт, что его действия были результатом антисемитских предрассудков. Некоторые из психиатрических экспертиз были назначены судьей, рассматривавшим дело, а не по просьбе адвоката Траоре. Обвинители оспаривали утверждение, что Траоре не отвечал за свои действия когда он убил Халими. Но даже если бы это было так, обвинение в июне утверждало, что «добровольно употребляя» марихуану, Траоре «внес прямой вклад» в свой бред и поэтому несет уголовную ответственность за свои действия.
Убийство Халими 3 апреля 2017 года произошло всего за три недели до первого тура президентских выборов, на котором Марин Ле Пен, лидер ультраправой партии «Национальное единство» и яростный критик ислама, получила треть голосов избирателей. Многие французские евреи считают, что средства массовой информации замели эту историю «под ковер», чтобы не подпитывать кампанию Ле Пен. Об убийстве было подробно сообщено в основных французских СМИ только два месяца спустя, в основном благодаря открытому письму 17 ведущих французских интеллектуалов. «Все в этом преступлении говорит о том, что существует постоянное отрицание реальности», – написали они.
Только в сентябре 2017 года прокуроры впервые заявили, что действия Траоре были результатом антисемитской ненависти, требование, которое судьи, посчитавшие его непригодным для предания суду, приняли выслушав их доводы. По словам Шмуэля Тригано, французско – еврейского писателя и исследователя, известного тем, что ведет хронику того, как французские власти игнорировали волну насильственного антисемитизма во Франции в начале 2000-х годов, вызванную Второй интифадой в Израиле, Даниэль Вайян, тогдашний министр внутренних дел Франции, позже признал, что инциденты замалчивали, чтобы «не подливать масла в огонь». Но французские власти с тех пор стали менее сдержанными, поскольку число погибших от исламских боевиков возросло.
В октябре президент Эммануэль Макрон призвал страну проявлять бдительность в отношении угрозы исламизма после убийства четырех человек мусульманином – неофитом в штаб-квартире парижской полиции. Тем не менее, некоторые критики считают, что французские власти неохотно признают роль мусульман в насилии против французских евреев. По данным BNVCA, большинство физических нападений на евреев во Франции совершаются людьми из семей, которые иммигрировали во Францию из мусульманских стран. В своем ежегодном отчете за 2016 год Национальная консультативная комиссия по правам человека, орган правительства Франции по защите прав человека, написала, что «значительная часть антисемитских актов (действий и угроз) относится к неонацистской идеологии, в то время как в большинстве других случаев мотивы преступников установить трудно».
В докладе не упоминаются нападения мусульман. В докладе также ставится под сомнение существование «нового антисемитизма», связанного с враждебностью по отношению к Израилю, и говорится, что если такой антисемитизм существует, то «он касается меньшинства» случаев.
