Вблизи Старого города Навуходоносор снова разрушает Храм в опере «Набукко»
В нескольких сотнях метров от места, где, согласно Библии, Навуходоносор разрушил Храм Соломона, вавилонский царь вышел на сцену вечером 20 июня, и сделал это снова, поджигая массивную металлическую шестиконечную звезду в качестве ознаменования святого места.
Разрушение Первого Храма было частью исполнения оперы Джузеппе Верди «Набукко» Израильской Оперой, которое состоялось в иерусалимском амфитеатре Бассейн Султана под музыку Иерусалимского симфонического оркестра под управлением Ювала Цорна. Исполняемая на итальянском языке опера сопровождалась субтитрами на иврите и английском языке. Аудитория была разнообразной — родители с младенцами, бабуши и дедушки с внуками, религиозные и светские евреи, где помимо иврита можно было услышать разговоры на русском, английском и французском языке.
Опера «Набукко», основанная на Книгах Иеремии и Даниила, – состоит из четырех частей, начиная с завоевания царем Иерусалима и изгнания евреев. Действие следующих трех частей происходит в Вавилоне, где царь провозглашает себя божеством и его поражает безумие. В его отсутствие его дочь Абигайль, усыновленная из рабов, приходит к власти и пытается убить изгнанных евреев, включая ее сестру — биологическую дочь Набукко, Фенену, которая обращается в иудаизм — ревнуя из-за отношений Фенены с Ишмаэлем, племянником царя Иерусалима, из-за ненависти к ее статусу истинной наследницы Набукко и из-за преданности вавилонскому богу Ваалу, чей первосвященник поощряет убийства.
Перед началом геноцида изгнанные евреи во главе с первосвященником Заккарией поют самую известную песню оперы: «Va, pensiero», также известную как «Хор рабов-евреев». Набукко, который в этот момент был заключен в тюрьму злобной Абигайль, признает превосходство Б-га и исцеляется от насланного им безумия. Взяв меч в руку, он прерывает казнь Фенены и возвращает контроль над своим царством. Абигайль узнает о грешности своего пути, выпивает яд и умирает. Евреи спасены – ура! – и Заккария объявляет Набукко истинным слугой Г-спода.
Выступление вечером 20 июня на переполненной открытой площадке недалеко от Старого города Иерусалима приобрело сюрреалистический характер, поскольку в нем описывалось разрушение города, который был хорошо виден зрителям. В «Va, pensiero», изгнанные евреи пели: «Лети, мысль, на золотых крыльях лети, отдыхая на горах и холмах, где воздух напоен теплом и нежностью, сладостным ароматом родной земли» среди настоящих склонов и холмов нашей родины, где жимолость и другие цветы пахли вечерним бризом.
Многие зрители – потомки изгнанных евреев – пели вместе с актерами, показывая размытость разницы между искусством и жизнью. Неудивительно, что самые громкие аплодисменты на этом спектакле прозвучали после того, как хор евреев спел: «Да, позорные оковы будут разорваны, мужество Иуды уже пробуждается!» Абигайль, которую сыграла Айра Бертман, была самым очаровательным персонажем оперы. Одетая в костюмы кроваво-красного, черного и золотого цветов, превращающие ее в нечто среднее между Урсулой из «Русалочки» и Фрэнком-Н-Фуртером из «Шоу ужасов Рокки Хоррора», родившаяся в Латвии сопрано выделялась среди остальных актеров, которые были одеты в более сдержанные тона.
Главным героем оперы, возможно, был одноименный вавилонский царь, но именно у Абигайль была самая интересная история в роли злодея. Поначалу просто завидуя отношениям Ишмаэля, в которого она влюблена, и ее сестры Фенены, Абигайль начинает свой заговор, чтобы захватить царство, только узнав, что Набукко лгал ей всю свою жизнь, позволяя ей думать, что она была настоящей царской дочерью, когда она была усыновленной из рабов. Но даже на пике своей ярости Абигайль жаждет снова полюбить и сопереживать.
«Я тоже когда-то открыла свое сердце счастью! Все вокруг меня говорило о святой любви; я плакала от чужих слез, страдала от чужой боли; Ах! Кто вернет меня однажды к утраченному очарованию?»- поет она сразу же после того, как изложила свои планы. Выпив яд за сценой, Абигайль умирает, надеясь на спасение души, и спрашивая евреев: «Вы сказали, о люди: «Б-г возносит страдающих»». В конце оперы Бертман получила львиную долю аплодисментов от зрителей, которые, очевидно, были готовы не обращать внимания на попытки ее персонажа убить своих предков.
