«Йосеф! Йосеф! – воскликнул рабби Элиягу Мейрав, произнося имя своего пасынка, лежащего на мраморной плите перед ним. «Ты был праведником. Я не хотел в это верить. Ты был чист сердцем, святым и прекрасным мальчиком». Когда он расплакался, к скорбящему отцу присоединились рыдания людей в толпе, среди которых были ортодоксальные евреи – харедим и религиозные сионисты, а также светские скорбящие. Многие были в форме, с обозначением принадлежности к харедимному ортодоксальному батальону «Нецах-Иегуда», к которому принадлежал погибший пасынок Мейрава.  «Ты пойдешь в лучшее место, – продолжал Мейрав, называя своего сына мучеником. – Г-споди, хватит, хватит ненависти и смерти».

19-летний сержант Йосеф Коэн был застрелен 13 декабря вместе со старшим сержантом Йовелем Мор Йосефом, когда палестинский боевик открыл огонь по автобусной остановке, которую они охраняли возле поселения Офра. Еще один солдат и гражданское лицо пострадали в результате нападения, которое стало вторым, поразившим этот населенный пункт Западного берега на этой неделе. Ранее на этой неделе в результате почти идентичного нападения были ранены семь человек. 21-летняя молодая женщина, после стрельбы перенесла экстренное кесарево сечение, но потеряла ребенка. На прошлой неделе Иерусалим и спорный Западный берег были потрясены насилием, включая наезд автомобиля вблизи Рамаллаха, нанесение ножевых ранений двум полицейским в Старом городе и удар ножом солдата в поселении Бейт-Эль.

Смерть Коэна привлекла внимание к батальону «Нецах-Иегуда», который был сформирован в 1999 году, чтобы позволить строго соблюдающим, или харедимным, молодым людям служить в армии. Батальон удовлетворяет ритуальные и учебные потребности ревностно религиозных новобранцев. По данным отдела кадров израильской армии, в 2016 году было набрано 2850 солдат-харедим, а в следующем году – 3100 солдат. Решение о службе в армии, однако, часто встречает сопротивление в изолированных ортодоксальных общинах, где молодые люди должны изучать Тору на постоянной основе, а лидеры и семьи опасаются секуляризирующего влияния армии.

Нетанель Фридман, израильско-американский член компании Коэна, сказал JTA, что Коэн был солдатом-одиночкой или солдатом, который служит без поддержки со стороны семьи. Очевидно, отношения между Коэном и его семьей были напряженными, но неясно, в какой степени они были разрушены. По сообщениям СМИ, Коэн жил с несколькими другими солдатами в Бейт-Шемеше, а не дома. Значительное количество ортодоксальных молодых людей-харедим, которые зачисляются на службу, сталкиваются с определенной степенью социального остракизма дома. Коэн «представляет часть население, которому мы помогаем», – сказал Джейк Флэстер из Центра Одинокого солдата, организации, которая обеспечивает социальную и финансовую поддержку израильским военнослужащим — как юношам, так девушкам. «Мы помогали Йосефу годами».

В интервью средствам массовой информации его отчим рассказал, как Коэн провел предыдущий шаббат дома, сказав своей семье, что он благодарен за то, что он «может защищать еврейский народ своим телом». Мейрав, бывший летчик-истребитель, который позже стал религиозным и присоединился к хасидскому движению Бреслов, заявил 13 декабря газете «Jerusalem Post», что, хотя он и призвал своего пасынка записаться в армию, сказав ему, что это будет «хорошо и уместно для него», мать Коэна была против это по личным причинам. «Матери трудно отправить своего ребенка в армию», – пояснил он. На его похоронах, однако, семья Коэна неоднократно хвалила его службу и характер. Все разногласия были забыты, когда мать подошла к его телу и начала беспомощно плакать.

Похоронное бюро Шамгара в Иерусалиме было заполнено людьми утром, 14 декабря, когда друзья и родственники вспоминали о Коэне как о деликатной душе, всегда готовой протянуть руку помощи. «Он был моим лучшим другом», – сказал Фридман JTA. «Мы годами учились вместе», прежде чем поступить на военную службу, «с ним трудно расстаться. Он был веселым и общительным, лучшим другом на свете. Я плакал часами, когда услышал об этом». Фридман рассказал, как он говорил с Коэном за день до смерти, обнял его и сказал, что увидит его на следующий день. «Он ответил: «посмотрим». Как будто он знал», – безутешно сказал Фридман. Ишай, бывший военнослужащий «Нецах-Иегуда», который не знал Коэна, сказал, что он пришел на похороны, чтобы «присоединиться к скорбящим в этот трудный момент жизни». Это мнение разделял американский иммигрант Рафи Поллак, который сказал, что он «чувствовал необходимость почтить жертву всех солдат харедим, которые имеют мужество присоединиться к армии» перед лицом социального давления.

Коэн «умер в освящение имени Б-га», сказал Шломо Амар, главный сефардский раввин Иерусалима. «Он умер на дежурстве, охраняя евреев. Мы плачем, но мы не сломлены». Командир Коэна Матти Шевах говорил, глядя на тело убитого солдата, «Мы будем продолжать делать то, что ты делал, когда ты пал, и защищать народ Израиля». «Ты наш посланник на небесах. Скажи Б-гу, что этого достаточно».

jta.org