15 декабря в Москве получил премию «Лавровая ветвь» (ее с 2000 года вручают за неигровые фильмы и телепроекты, снятые на языках народов России) в категории «Лучший дебют» фильм Екатерины Устиновой, дочери создателя Музея истории евреев в России, «Штетл» («Местечко»).

Герои картины прожили большую часть жизни в еврейских местечках бывшего СССР, на территории современной Украины и Молдавии. Сегодня эти поселения исчезают. Режиссер-документалист и президент «Лавровой ветви» Виталий Манский в интервью интернет-изданию «Медуза» назвал «Штетл» «фильмом об исчезающей жизни еврейских местечек в Украине, Молдове. О том, что осталось на местах былой цивилизации. О еврейской культуре. О переплетении еврейской культуры с молдавской, украинской, русской. Такая, вполне себе кинематографически традиционная, но очень мощно наполненная энергией картина… Мне кажется, этот фильм зафиксировал последние мерцания большого костра. И это производит очень сильное впечатление».

Сама Екатерина Устинова в интервью, размещенном на сайте «Ельцин-центра», где также показывался фильм, отметила, что открыла для себя эту тему «неожиданно», узнав от сотрудников Музея истории евреев в России, что последние представители мира местечка еще живы. «На момент съемок фильма большая часть героев проживала за границей, но были еще и те, кто по какой-то причине не уехал со всеми, а продолжил жить в этих небольших и когда-то очень еврейских городках. Объездив Украину, Молдавию, Израиль и несколько американских городов, я записала десятки интервью с бывшими и нынешними жителями местечек — теми, кто помнил, как еврейский уклад и традиции тайно сохранялись в советское время. Оказалось, что в этих маленьких периферийных еврейских городках были подпольные синагоги на дому, маца на Песах, выпекавшаяся в русских печах на всю общину, картофельные свечи на Хануку (за отсутствием восковых), шойхет, резавший кошерно кур, и кое-где даже соблюдение шабата. Судьбы героев отражают жизнь еврейской окраины накануне немецкого вторжения, в годы войны и в послевоенные десятилетия. Старшее поколение помнит довоенный быт, когда все еврейское еще не так сильно притеснялось.

В штетлах тогда говорили на идиш (это был домашний язык), молились на иврите (этому учили в хедере), готовили гефилте-фиш и бесконечные блюда из мацы (эти рецепты передавались от мам и бабушек), соблюдали еврейские праздники. Затем была война: расстрелы, гетто, лагеря или фронт. Поколение детей росло уже в мирное, но по-прежнему антиеврейское время, когда местечко из пепла восстанавливало свой быт» – отметила она. Устинова подчеркнула, что вместить все записанные интервью и истории в один фильм было невозможно, поэтому она ограничилась девятью. «После двух с половиной лет монтажа из мозаики жизней героев сложилась одна большая история — и оказалось, что это история не только про евреев, но и про их украинских и молдавских соседей, которые жили с ними бок о бок.

Получился фильм о тесном соседстве двух народов и двух религий, о евреях и неевреях, об их совместной жизни до, во время и после войны. С каждым годом носителей этих воспоминаний становилось все меньше. На моих глазах уходило не просто поколение, исчезал целый мир. И сейчас можно с уверенностью сказать, что он практически исчез. За время съемок и монтажа из героев фильма осталась половина. Поэтому «Штетл» — это без преувеличения последний взгляд на этот затерянный мир, которого больше не будет никогда», – заключила она.

15 и 16 декабря пройдут показы фильма «Штетл» в «Центре документального кино» в Москве.