Историки и ученые, пытающиеся выявить первые примеры послевоенного отрицания Холокоста, чаще всего указывают на фашистов, антисемитов и ультраправых деятелей во Франции, Швеции и Соединенных Штатах, отмечает «The Times of Israel».

Однако, как утверждается в новой книге, здесь упускается из виду решающая роль, которую сыграли британцы, сочувствовавшие нацистам, как во время Второй мировой войны, так и сразу после нее, в создании «наработок», которыми с тех пор пользуются все, кто пытается отрицать величайшее преступление 20 века. «На самом деле отрицание Холокоста в его традиционной форме началось не во Франции или Америке, как утверждают многие, а в Великобритании», – говорит доктор Джо Малхолл, автор книги «Британский фашизм после Холокоста: от рождения отрицания до беспорядков в Ноттинг-Хилле 1939–1958».

Малхолл, старший научный сотрудник британской антифашистской организации «Надежда, а не ненависть», называет лидера британских фашистов Освальда Мосли центральным игроком в появлении отрицания Холокоста в послевоенной Европе. Как указано в книге, французский фашист Морис Бардеш, его соотечественники Поль Рассинье и профессор Рене Фабр, и шведский антисемит Эйнар Оберг относятся к числу тех, кто был удостоен «позорного отличия быть первым человеком, который злонамеренно отрицает действительность и уникальность нацистских военных преступлений». Напротив, по словам историка, раннее отрицание Холокоста в Великобритании рассматривалось как «бледное отражение» происходившего во Франция. «Хотя среди историков нет твердого консенсуса относительно того, кто был первым истинным отрицателем Холокоста», – пишет Малхолл, общая тенденция – «игнорировать или не замечать ранних британских отрицателей».

Малхолл объяснил это упущением общим отношением некоторых ученых к британскому фашизму. «Отчасти причина в том, что люди, отрицавшие Холокост в Великобритании, были в основном британскими фашистами, а британский фашизм часто рассматривается учеными, которые смотрят на фашизм в более широком смысле», – заявил Малхолл в интервью «The Times of Israel». Однако, считает Малхолл, такое восприятие британского фашизма помогло исказить историографию отрицания Холокоста. Его исследование показывает, что как только стали появляться конкретные доказательства зверств нацистов, ведущие британские ультраправые активисты не теряли времени, пытаясь преуменьшить и дискредитировать их. К примеру, в 1942 году, герцог Бедфорд, который помог финансировать ультраправую Британскую народную партию (BPP), опубликовал брошюру, в которой опровергал свидетельства о совершенных нацистами убийствах как фальшивые и утверждал, что сообщения об этом были преувеличены.

«Что касается причинения евреям реального физического вреда, то представляется несомненным, что это происходило во многих случаях, но можно считать столь же несомненным, что масштабы насилия были сильно преувеличены пропагандой», – заявил герцог. Год спустя Александр Рэтклифф, яростный антисемит и основатель Шотландской протестантской лиги, опубликовал «Правду о евреях», которая пошла еще дальше. «Различные сообщения прессы об ужасных преследованиях евреев Гитлером в основном написаны евреями и распространяются евреями. По большей части такие сообщения – изобретение еврейского ума», – заявил он. «Ибо историк сразу после войны докажет, что 95% рассказов о «зверствах» в отношении евреев и «фотографий» таких зверств, появляющихся в прессе, журналах и книгах, являются просто выдумкой». Он также осудил «лживые фотографии», напечатанные в прессе, проводя параллель с ненадежными историями и пропагандой, наводнившими публичное пространство в то время. «Нет ни одного достоверного случая, чтобы хоть один еврей был убит или незаконно предан смерти при гитлеровском режиме», – писал Рэтклифф.

Таким образом, отмечает Малхолл, в то время как историки предполагали, что Бардеш был первым, кто заявил, что наглядные доказательства убийства евреев нацистами были фальшивкой, эта ложь ранее была распространена Рэтклифом. Когда война подошла к концу весной и летом 1945 года, Рэтклифф начал менять курс, больше не отрицая зверства, но пытаясь переложить вину за них с нацистской машины убийства. Ссылаясь на фотографии из лагерей, он вопрошал: «Это тела умерших от голода! И почему они умерли от голода? Потому что для них не было еды! И кто был виноват в этом? Прямо или косвенно — союзники». Тиражи публикаций герцога Бедфорда и Рэтклиффа трудно установить, и, по словам Малхолла, они были «в некотором смысле маргинальные крайние фигуры». «Маловероятно, что они создавали контент, который повлиял на восприятие Холокоста обществом», – говорит Малхолл. Тем не менее утверждает он, их значимость нельзя сбрасывать со счетов. Вместо этого они создали «первоисточники» и «наработки, которые используют более поздние отрицатели Холокоста», такие, как Дэвид Ирвинг и Роберт Фориссон. Он цитирует утверждение историка Колина Холмса о том, что Рэтклифф был одновременно «важным носителем идеологического антисемитизма» и «ревизионистом – первопроходцем».

Недооценка отрицания Холокоста

Эти ранние темы – предположение о том, что масштабы Холокоста были «сильно преувеличены», что вина за смерти не должна лежать в первую очередь на нацистах, и отказ принять наглядные доказательства — были повторены и дополнены Мосли. Все, о чем Мосли говорил в 1940-х годах, является ключевыми принципами отрицателей Холокоста. «Мосли – гораздо более важная фигура, чем считается», – подчеркнул Малхолл. «Все то, что стало ключевыми принципами отрицания Холокоста, он говорил в 1940-х годах. Он занимал центральное место в отрицании Холокоста в Великобритании и выдвигал множество аргументов, которые стали основой международного отрицания Холокоста». Мосли, который возглавлял Британский союз фашистов в 1930-х годах и основал новую ультраправую партию, Юнионистское движение, в 1948 году, часто рассматривается как отказавшийся от худших проявлений своего довоенного антисемитизма после поражения Третьего Рейха. Но, как говорит Малхолл, «это не то, что показывают исторические документы. Это не то, о чем пишут газеты того периода. Это не то, о чем говорил сам Мосли. Он был яростным антисемитом и оставался им».

Более того, даже после войны у бывшего лидера чернорубашечников была гораздо более широкая общественная поддержка, чем у любой другой фигуры среди ультраправых британцев. «Он по-прежнему был фигурой национального масштаба – он мог быть ненавистной фигурой в стране, но он все еще был фигурой национального масштаба», – подчеркнул Малхолл. «Люди до сих пор смотрят на то, что он делал». И в то время, когда многие из его бывших товарищей – фашистов умерли, были преданы суду или затаились, Мосли имел беспрецедентную способность распространять отрицание Холокоста в своих сетях. Признавая существование концентрационных лагерей, Мосли, как и Рэтклифф, стремился дискредитировать образы, которые были связаны с ними. «Бухенвальд и Бельзен полностью не доказаны», – утверждал он в своей книге «Альтернатива», изданной в 1947 году. «Наглядные свидетельства вообще ничего не доказывают. У нас нет беспристрастных доказательств». На самом деле, писал он, лагеря были просто неприятной необходимостью. «Людей не хватало, еды не хватало, бушевали беспорядки, все службы снабжения терпели крах из-за непрекращающихся бомбардировок. Они содержали в тюрьмах или лагерях значительное количество недовольных людей, в том числе немцев, но большинство из них были иностранцами, которым требовалась охрана и хорошее питание», – говорилось в книге.

Фашистский лидер, который обычно помещал слово «зверства» в кавычки, высмеивал заявления о «злодеяниях». Его газета «Юнионистское движение» высмеивала «сказки о концлагерях», в то время как он также стремился отрицать существование у нацистов сознательной программы истребления. Условия в лагерях были результатом «бомбардировок союзников и последовавших за ними эпидемий», – заявил он. «Если у вас вспышка сыпного тифа, вы неизбежно столкнетесь с ситуацией, когда вам придется использовать газовые печи, чтобы избавиться от тел». «Если бы нас бомбили здесь, в тюрьмах и концентрационных лагерях, некоторые из нас попали бы в газовые печи», – заявил он на пресс-конференции в 1947 году.

По его мнению, евреи также несли ответственность за свою судьбу. «Современная война — это конец морали. Те, кто виноват в развязывании войны, также несут ответственность за прекращение нравственности», – написал в «Альтернативе» Мосли, который неоднократно осуждал «еврейскую войну». К этой пагубной смеси он также добавил идею – позже с энтузиазмом воспринятую отрицателями Холокоста, такими как Ирвинг, – что Гитлер ничего не знал об «окончательном решении».

«Аморальная эквивалентность»

Нападки Мосли на Нюрнбергский процесс, который он назвал «зоопарком и пип-шоу», также были ключевой темой для первых отрицателей Холокоста в Великобритании. Эти нападки имели решающее значение для распространения идеи, которую американский историк Дебора Липштадт назвала «аморальной эквивалентностью», – тактика, которая стремится подорвать уникальность преступлений нацистов, приравняв их к предполагаемым преступлениям союзников. Брошюра Британской народной партии «Провал в Нюрнберге», финансируемая герцогом Бедфордом, после ее публикации в 1946 году получила широкое освещение как в левых, так и в правых журналах. «Следовательно, если Нюрнбергский закон будет оставаться в силе, будет видно, что существуют веские аргументы в пользу возбуждения дела против как российского, так и американского руководства, выжившие члены которого должны быть немедленно отправлены на скамью подсудимых как подозреваемые в военных преступлениях», – говорилось в брошюре. Как подчеркивает Малхолл, эта публикация была просто одним из элементов продолжительных усилий партии по релятивизации Холокоста.

В своей статье в сентябре 1945 года герцог Бедфорд также указывал на события в Центральной и Восточной Европе сразу после войны в попытке преуменьшить значение «окончательного решения». «Изгнание немцев чехами и поляками, одобренное Россией и терпимое Великобританией и США, происходит в условиях жестокости, равной всему, что когда-либо приписывалось нацистской политике, и, кроме того, осуществляется в гораздо большем масштабе», – написал он.

Книга британского журналиста Монтгомери Бельгиона «Эпитафия на Нюрнберг» 1946 года содержала столь же сильную атаку на предполагаемые двойные стандарты Нюрнберга, которые он назвал «гигантской пропагандой». В книге бомбардировка союзниками немецких городов описывалась как «Холокост британских ВВС», утверждая, что она принесла в Германию болезни и голод. Издатель – еврей Виктор Голланц, который изначально поощрял Бельгиона к написанию книги, был в ужасе от «неопубликованного черновика».

Волки в овечьей шкуре

Малхолл также решил включить в свою книгу труды военного историка и теоретика Бэзила Лидделла Гарта, в целом более уважаемую и респектабельную фигуру, чем Мосли или руководство Британской народной партии. Его книга 1948 года «Разговоры немецких генералов», хотя «ни в коем случае не является прямым отрицанием Холокоста», – отмечает Малхолл, – стойко защищала Вермахт и немецкое военное командование и стремилась снять с него ответственность за «окончательное решение»». «Что действительно более примечательно, так это то, насколько им удалось сохранить в армии кодекс приличия, который постоянно противоречил нацистским идеям», – писал Лидделл Гарт. Но, как утверждал историк Грэм Маклин, книга Лидделла Гарта «намеренно игнорировала добровольное соучастие вермахта в геноциде» и «активно участвовала в обелении их ужасных преступлений».

Влияние британских отрицателей Холокоста, по словам Малхолла, очевидно в книге Бардеша 1948 года «Нюрнберг или Земля обетованная». Он тоже подверг сомнению наглядные доказательства, которые он назвал «доставленными со съемочной площадки», и назвал Нюрнберг «еще одним делом Дрейфуса», заявив: «Я поверю в юридическое существование военных преступлений, когда увижу генерала Эйзенхауэра и маршала Рокоссовского в Нюрнбергском суде на скамье подсудимых». Он также придерживался идеи «аморальной эквивалентности», предполагая, что союзники использовали «различные, но столь же эффективные методы, систему уничтожения, почти столь же широко распространенную». Это, по словам Малхолла, «не простое совпадение», и в следующей книге 1950 года Бардеш с готовностью признал свой долг перед товарищами по ту сторону Ла-Манша, выделив герцога Бедфорда, BPP, Лидделла Гарта и Бельгиона, которых он подробно цитировал.

Точно так же Малхолл отмечает, что самый известный ранний американский отрицатель Холокоста, Фрэнсис Паркер Йоки, находился под сильным влиянием текстов из Британии. «Аргументы и тон отрицания Йоки перекликаются с работой британских «пионеров ревизионизма», – пишет Малхолл. «Будучи американцем, Йоки базировался в Великобритании вместе с британскими фашистами в течение большей части конца 1940-х годов, и его работа «Imperium» была впервые опубликована в Великобритании, что, вероятно, объясняет сходство с ранней британской литературой отрицания».

Какими бы маргинальными, неясными и крайними ни казались писания апологетов британского нацизма сразу после войны, их ядовитое долгосрочное воздействие не следует сбрасывать со счетов, считает Малхолл. «Отрицание Холокоста, которое становится международным явлением спустя десятилетие или два, и в 1970-е годы — это действительно опасное явление было основано на идеях, которые были созданы в этот период», – резюмировал он.