В своей книге Philip Roth: Stung by Life («Филип Рот: ужаленный жизнью») профессор Стивен Зипперстайн из Стэнфордского университета предлагает по-новому взглянуть на творчество писателя, которого одни называли гением, а другие — скандалистом и мизогином. Биография вышла в престижной серии “Jewish Lives” издательства Йельского университета и ставит целью вернуть Роту место в еврейском культурном разговоре — без предубеждения и самоцензуры.

«Рот исследовал почти все аспекты современной еврейской жизни — страсти детства, боль и радости послевоенной субурбии, Израиль и диаспору, Холокост, обрезание, внутренний конфликт “хорошего еврейского мальчика” и его бунтарского альтер эго», — пишет Зипперстайн.

Автор известен как историк, а не литературовед, и именно это, по его словам, позволило ему отличать правду от мифа. Он начал работать над биографией ещё при жизни писателя, с его благословения. Рот лично представил Зипперстайна своим друзьям и коллегам и попросил их «говорить с ним открыто».

Биограф подробно разбирает знаменитые конфликты Рота с еврейской общественностью — начиная с «Прощай, Колумб» и «Жалобы Портного». В 1962 году писатель участвовал в дискуссии в Йешива-колледже, которую позднее описывал как «публичное изгнание». Но, переслушав архивную запись, Зипперстайн обнаружил: зал вовсе не враждебен, публика смеётся и аплодирует. «Это многое объясняет, — говорит он. — Рот запоминал прежде всего тех, кто его критиковал. В этом была суть его восприятия мира».

Зипперстайн показывает Рота не только как провокатора, но и как гуманиста, одержимого вопросами свободы, вины и принадлежности. «Он осознавал, что, покинув традиционный еврейский мир, не обретёшь простого счастья, — говорит биограф. — Его герои мучительно ищут смысл между догмой и свободой, верой и язычеством, Израилем и Америкой».

В книге большое внимание уделено образу еврея в американской культуре. Рот, по словам Зипперстайна, «поймал момент, когда евреи одновременно были и внутри, и вне общества — слишком белыми, но недостаточно “своими”, привилегированными и неуверенными».

Отдельная глава посвящена женским персонажам и личной жизни писателя. Биограф признаёт: отношения Рота с женщинами часто заканчивались болезненно, но многие из его возлюбленных сохраняли к нему привязанность. «Он умел слушать — хотя не всегда было ясно, слушает ли он собеседницу или уже её будущий литературный образ», — отмечает Зипперстайн.

Название книги, Stung by Life — «ужаленный жизнью», — взято из речи Рота на похоронах друга. «Он всегда был поражён самой реальностью — тем, как люди живут, страдают, стареют, лгут, любят. Он видел жизнь такой, какой она есть, без прикрас», — пишет Зипперстайн.

Биограф уверен: Рот остаётся одним из самых актуальных писателей XXI века. «Он никогда не чувствовал себя комфортно — ни в обществе, ни в литературе, ни в собственной коже. «Он не переставал допрашивать самого себя», — говорит Зипперстайн. — Поэтому он по-прежнему с нами. Мы всё ещё пытаемся его догнать».