Фрейд — мошенник? Еврейский университет представил 110 неопубликованных документов Эйнштейна
6 марта в Еврейском университете в Иерусалиме, в преддверии 140-летия Альберта Эйнштейна, которое будет отмечаться на следующей неделе, было представлено 110 ранее неопубликованных документов и писем, написанных знаменитым физиком.
Недавно обнародованные рукописные документы были переданы в архив университета семьей Краун Гудман, частными коллекционерами из Соединенных Штатов. Они включают в себя различные рабочие документы, ранее неопубликованное приложение к академической статье 1930 года о гравитации и электромагнетизме, а также письмо 1935 года к его сыну Гансу Альберту.
Письмо было написано, когда Ганс Альберт жил в Цюрихе, Швейцария, со своей матерью Милевой Марич и своим психически больным братом Эдуардом. Письмо начинается с того, что Альберт Эйнштейн приносит извинения за то, что не ответил на предыдущее сообщение, потому что он «так сильно был захвачен математическим дьяволом, что вообще не удосужился написать что-нибудь личное, потому что я гонюсь за безнадежными целями, а моя голова не годится ни для чего созерцательного характера».
В письме содержался отрывок, который, по мнению исследователей Еврейского университета, осуждает основателя психоанализа Зигмунда Фрейда как мошенника. По словам исследователей, Эдуард Эйнштейн, называемый в письмах отца «Тетелем», «очень восхищался» Фрейдом, и в то время он мог лечить его. В письме Эйнштейн сказал, что не будет платить за «лечение Тетеля», добавив, что «я почти уверен, что дело с венским врачом – это простая афера, и я очень удивлен, что никто в Цюрихе не мешает вашей матери влюбиться в него и таким образом разрушить ее финансовое положение еще больше».
В том же письме, написанном за четыре года до начала Второй мировой войны, Эйнштейн рассказывал о своем страхе перед войной в Европе из-за «немецких бандитов». «Я считаю, что даже в Германии все постепенно начинает меняться», – писал он. «Будем надеяться, что сначала у нас не будет европейской войны. Немецкое вооружение должно быть чрезвычайно опасно; но остальная часть Европы теперь начинает, наконец, воспринимать это всерьез, особенно англичане. Если бы они были бы по жестче полтора года назад, было бы лучше и проще».
