Как Израиль разрушил ядерный реактор Асада

Израиль узнал о том, что в Дамаске разрабатывают ядерное оружие, только обнаружив, что аналогичную программу тайно развертывает Каддафи. На основании полученных фактов Ольмерту пришлось принимать решение, где нанести удар.

Почти через десять лет упорного молчания Израиль наконец признал, что его военно‑воздушные силы в ночь с 5 на 6 сентября 2007 года разрушили сирийский ядерный реактор. Этот реактор был построен силами Северной Кореи и предназначен для производства плутония в качестве расщепляющего материала для ядерных бомб. Перед вами история самого нападения и процесса сбора разведданных, его успехов и неудач, рассказанная главными действующими лицами.

Восемь самолетов F‑15 и F‑16 взлетели с военных аэродромов Хацерим и Рамон на юге страны примерно за час до полуночи 5 сентября и тихо направились к цели. Израильские самолеты находились под охраной высокотехнологичных систем глушения, которые сделали их невидимыми для сирийской противовоздушной обороны. Самолеты без труда доставили и сбросили над целью, замаскированной под сельскохозяйственную ферму, несколько тонн взрывчатых веществ и смогли визуально подтвердить, что через три напряженные минуты объект был стерт с лица земли. Опасности, что у ближайшего враждебного арабского соседа Израиля появится смертоносное оружие, удалось избежать.

На обратном пути пилоты доложили по связи: «Аризона». Это кодовое слово означало, что операция прошла успешно.

Услышав об этом, высшее политическое и военное руководство страны — тогдашний премьер‑министр Эхуд Ольмерт, министр обороны Эхуд Барак, начальник Генерального штаба Габи Ашкенази и другие министры и командование армии и разведки — вздохнуло с облегчением. Операция «Фруктовый сад» удалась.

Летчики, целые и невредимые, приземлились на своих базах в 2 часа ночи 6 сентября. Никакого празднования не последовало.

«Не было никаких церемоний, никаких фанфар», — рассказывает в недавнем интервью «Times of Israel» майор (теперь полковник) Т., один из пилотов эскадрона «Молоты». «Конечно, мы понимали историческое значение нашего свершения, но нам приходилось сдерживаться, — говорит он. — Сохранение тайны и ограничение распространения информации были чрезвычайно важны». Произошедшее той ночью должно было оставаться строго секретным.

Разрушение ядерного реактора президента Башара Асада представляет собой одно из важнейших и ключевых военно‑стратегических достижений последних лет. Однако спустя десять лет оно все еще остается предметом эгоистических конфликтов между главами разведки и политическими лидерами по поводу того, кому из них мы обязаны этим достижением. Более того, до какой‑то степени вся история началась только благодаря провалу разведки.

У нас под носом

Тамир Пардо, будущий начальник «Моссад», был причастен к сбору разведданных и планированию операции 2007 года, и он чуть ли не приравнивает ее к колоссальной ошибке израильской разведки, совершенной перед Войной Судного дня 1973 года.

«Многие годы Сирия строила ядерный реактор у нас под носом, и мы об этом не знали, — говорит Пардо сегодня. — Его строили не на обратной стороне луны, а в соседней стране, о которой, как нам всегда казалось, мы знаем почти все».

Ему вторит Рам Бен‑Барак, который возглавлял в то время один из оперативных отделов «Моссад». «Всякий, кто говорит, что знал, будто Сирия строит ядерный реактор, либо не знает, либо лжет. Когда мы в “Моссад” получили информацию [о планах сирийцев], она стала полной неожиданностью [для прочих высших лиц израильской армии]».

«До того времени, — рассказывает Бен‑Барак, — всеобщее мнение было: “или да, или нет”: может быть, они разрабатывают ядерный проект по обогащению урана, может быть, реактор для производства плутония. [Но никакой конкретной информации у нас не было.] Короче говоря, мы совершенно не представляли, что искать».

Но руководство Управления военной разведки ЦАХАЛ (АМАН) излагает совершенно другую историю. По их словам, именно АМАН был первым, кто обнаружил ядерный проект Асада. «Обнаружение реактора — одно из величайших достижений израильской разведки в целом и АМАНа в частности», — заявляет бригадный генерал Шалом Дрор, который в 2007 году отвечал за работу АМАНа в Сирии. Его коллеги, занимавшие в то время высшие посты в АМАНе, говорят то же самое.

Сирийский завод был почти идентичным северокорейскому ядерному комплексу в Йонбёне, где производили плутоний для ядерных бомб. В момент израильского удара сирийцам оставалось всего несколько недель до начала производства высокорадиоактивных материалов.

Завод находился на окраине Дейр‑эз‑Зора, крупнейшего города Восточной Сирии — в 2014 году этот город захватили и в течение более трех лет удерживали силы «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Ред.). Невозможно даже представить себе, что бы было, если бы ИГИЛ завладел плутонием и другими компонентами и материалами ядерных бомб.

Попросту говоря, решение Ольмерта разбомбить комплекс — после того, как он безуспешно просил это сделать тогдашнего президента Джорджа У. Буша, — помешало Асаду обзавестись ядерным вооружением. Потенциально оно также не дало самым кровожадным террористам мира завладеть самым смертоносным в мире оружием.

Израильские министры и чиновники гордятся этой акцией. Ольмерт — который меньше чем через год после описываемых событий заявил об отставке в свете обвинений в коррупции и отсидел в тюрьме за взяточничество 16 месяцев — рассказал «Times of Israel», что нанесение удара по сирийскому реактору стало одним из самых важных и самых трудных его решений, и он особенно доволен им. Его заклятый враг Барак признает, что «Ольмерт достоин восхищения за это смелое решение».

Сюрприз от Каддафи

Получение Израилем информации о том, что Сирия, возможно, занимается разработкой собственной ядерной программы, стало прямым следствием потрясения, перенесенного израильской разведкой в конце 2003 года. Тогда ливийский диктатор Муаммар Каддафи публично признал, что развивает программу по изготовлению ядерного оружия.

Западные государства быстро пришли к выводу, что технологии и материалы продавал ливийцам Абдул Кадыр Хан, «отец» пакистанской ядерной бомбы, который позднее пустился в свободное плавание и сколотил состояние, торгуя ядерными технологиями.

Израильтяне не выпускали Хана из виду. Они располагали весомыми уликами, свидетельствующими, что именно Хан помог Ирану запустить непризнанную программу разработки ядерного вооружения. Но они не знали, что его коммерческий успех распространился и на другие страны.

Шабтай Шавит, возглавлявший «Моссад» в 1989‑1996 годах, несколько лет назад рассказал авторам, что израильская разведка знала о поездках Хана на Ближний Восток с предложением своего товара, но она не понимала, каким образом пакистанский инженер давал возможность быстро и относительно легко начать путь к становлению ядерного арсенала.

«Если бы мы это понимали, я бы рекомендовал ликвидировать его, — рассказывает Шавит, — и это был бы как раз тот случай, когда ликвидация одного человека может изменить ход истории».

Поняв, что Ливия, возглавляемая Каддафи, добилась угрожающих успехов в ядерной сфере, начальники израильской военной разведки приказали собирать любые данные о деятельности Хана, но накапливали их, почти не анализируя.

В то время АМАН обнаружил информацию о визитах Хана в Саудовскую Аравию, Египет и Сирию. Поскольку первые две страны были союзницами Соединенных Штатов, представлялось крайне маловероятным, чтобы они занимались тайной разработкой ядерного оружия.

Однако Управление израильской военной разведки обратило пристальное внимание на Сирию, где Асад пришел к власти сразу после смерти его отца в 2000 году. (Его старший брат Басиль, которому было суждено унаследовать власть, погиб в автокатастрофе.)

Новый молодой диктатор считался неопытным и, в отличие от своего отца, непредсказуемым человеком, от которого можно было ожидать необдуманных действий. Поскольку его действия вдоль северо‑восточной границы Израиля могли потенциально привести к тяжелейшим последствиям, командование АМАНа знало, что Асада нельзя игнорировать или недооценивать.

«Мне пришлось объяснить своим сотрудникам, почему я настаивал на том, чтобы обратить особое внимание на Сирию», — вспоминает бригадный генерал в отставке Эли Бен‑Меир, глава аналитического отдела АМАНа.

Основной целью в то время был Иран и его марионетки в Ливане — террористическая организация «Хизбалла».

Израиль вел тяжелую войну с «Хизбаллой» летом 2006 года. Из Ливана постоянно летели ракеты, заставившие почти миллион жителей севера Израиля прятаться в бомбоубежищах или временно переехать в другие части страны.

Первые намеки и неопровержимая улика

Теперь АМАН следил за Сирией постоянно, и ему удалось обнаружить свидетельства того, что Асад что‑то замышляет, — рассказывает Бен‑Меир. Из Азии без видимой цели приходили корабли. В восточную часть страны двигались грузовики.

И все же, когда сотрудники израильской разведки, отвечавшие за взаимодействие, обратились в дружественные структуры, в том числе ЦРУ, с вопросом, не обнаружено ли следов ядерных разработок в Сирии, ответы были получены отрицательные.

Но Израиль все равно беспокоился. Начальник Пардо Меир Даган (возглавлявший Моссад с 2002 по 2011 год и скончавшийся два года назад) вместе с начальником Генштаба обратился к премьер‑министру Ариэлю Шарону с просьбой выделить дополнительные средства специально для обнаружения следов сирийского ядерного проекта. Знаменитое разведывательное Подразделение 8200 существенно усилило мониторинг всех сирийских средств связи.

Считалось, что если секрет существует, то он должен быть известен Ибрагиму Отману, директору сирийской Комиссии по атомной энергии. Этот человек стал главной целью работы израильской разведки. Но Отман, как и другие высшие правительственные чиновники в Дамаске, проявлял крайнюю осторожность.

На основании иностранных сообщений, не подтвержденных Израилем, оперативникам «Моссад» удалось провести успешную операцию в марте 2007 года. Они проникли в квартиру, которую занимал Отман, приезжая в Европу, и обнаружили там золотую жилу: цифровое устройство, принадлежащее Отману и напичканное информацией. Все данные были скопированы и отправлены в лаборатории израильской разведки.

Хотя, оглядываясь назад, это кажется странным, но поначалу никто не поверил, что получена жизненно важная информация, и расшифровка материала не казалась срочной задачей. Несколько дней данные лежали и дожидались расшифровки. «Один из моих офицеров пришел ко мне в кабинет, — вспоминает Бен‑Барак, — и показал мне фотографии, полученные с этого устройства… Иногда операциям разведки нужна удача», — улыбается он.

На фотографиях был Отман в обществе нескольких северокорейских ученых. Но самое главное, что фотографии были сделаны внутри какого‑то здания в Сирии, которое без сомнений представляло собой ядерный реактор, сооруженный для производства плутония.

Эти фотографии были явным и неопровержимым доказательством справедливости израильских подозрений. Информация была срочно передана Ольмерту, который, в свою очередь, обратился к Бушу с вопросом, собираются ли США предпринимать что‑либо в этой связи. Но Буш отказался, сославшись на то, что армия США слишком занята в Ираке и Афганистане и он не хочет открывать третий фронт.

Однако Буш ничего не сказал насчет того, чтобы налет совершили израильтяне.

Ольмерту молчания президента США было достаточно. Он справедливо истолковал его как зеленый свет со стороны американцев и отдал приказ Ашкенази подготовить авиаудар.

Затем началось ожесточенное противостояние между Ольмертом и его министром обороны. Ольмерт хотел действовать быстро. Но, как он рассказывал авторам, он чувствовал, что Барак склоняется к тактике выжидания. Ольмерт, недавно выпустивший в свет автобиографию, считает, что Барак надеялся стать премьер‑министром после него и поэтому хотел оттянуть операцию, чтобы все лавры за нее достались ему самому.

Барак в интервью авторам отверг это обвинения. По его словам, он всего лишь хотел усовершенствовать план операции.

Бесшумные последствия

После налета и Сирия, и Израиль хранили молчание. Сирия не хотела признавать, что нарушила международные договоренности или что оказалась так уязвима для израильских ударов.

Израиль, со своей стороны, решил, что если ни о чем не объявлять, Асаду проще будет поступиться самолюбием, и поэтому шансы, что он решит мстить, будут ниже.

За закрытыми дверями политические лидеры Израиля, а также главы армии и разведки контактировали или встречались с союзниками на Западе: в США, Великобритании, Франции и Германии, а также на Востоке — в Египте и Иордании, — чтобы предоставить им информацию о случившемся. Ольмерт также позвонил российскому лидеру Владимиру Путину. И все они, в свою очередь, тоже хранили молчание.

Израильские расчеты оправдались. Асад предпочел не реагировать. И смертоносную угрозу удалось отвратить.

Оригинальная публикация: Three minutes over Syria