Хаим Граде еще до войны составил себе репутацию поэта, драматурга и тонкого стилиста в прозе; в Америке благодаря английским переводам его романов «Агуна» и «Ешива» и публикации романов «с продолжением» в идишской прессе он обрел признание за свой «талант в духе Достоевского, ожививший в художественной прозе уничтоженную талмудическую цивилизацию Европы». В пресс‑релизе YIVO отмечается, что в Граде вселился «дух мира ешивы, оставленного им в прошлом; а затем вселились духи и воспоминания людей, убитых нацистами».

История о том, как ставили «Вечный путь» и что из этого вышло, проливает свет на мир театра, еврейство, сионизм и политическую активность в годы перед Второй мировой войной. «Вечный путь» свел двух величайших театральных гениев Европы — режиссера Макса Рейнхардта и композитора Курта Вайля; вскоре после прихода Гитлера к власти оба покинули Германию. «Вечный путь» стал грандиозной постановкой: бюджет в полмиллиона долларов (по курсу эпохи Великой депрессии), 245 актеров, певцов и танцоров, масштабные декорации и 1772 костюма.

Без малого пятьдесят лет назад советская пропаганда попыталась изменить имидж сионизма — изобразить его не как национальное освободительное движение самого гонимого на свете народа, а как олицетворение колониализма белых расистов. Можно сказать, что под влиянием событий лета 2020 года эта советская клевета объединилась с риторикой осуждения американского «системного расизма», чтобы провести этакий ребрендинг — объявить Израиль символом превосходства белой расы.

После студенческих протестов Эдвард полагал, что от левых следует ждать очередных опасных политических каверз; оно и неудивительно, если вращаешься в университетских кругах. Доживи он до наших дней, полагаю, невежество Трампа ужаснуло бы его, а вот нахрап, пожалуй, позабавил бы. А Барака Обаму он счел бы неоперившимся пустозвоном, по уровню даже не аспирантом‑отличником.

Стоя где‑то в Сибири, на бесплодной обледеневшей земле, еврейская пара возвела хупу в память о своем предке Аврааме, присоединившись к его вере и его семье. Они даже не смогли бы вообразить, что когда‑нибудь их потомок возведет другой свадебный шатер Авраама в ближневосточной пустыне, в местах, где совсем недавно еврейская жизнь отсутствовала напрочь, причем ознаменует этот момент совместным ликованием с другими потомками Авраама, и арабы обнимутся с евреями в миг, олицетворяющий радость евреев.

Пока Ротшильды и Леманы создавали биржи в Лондоне, Париже и Нью‑Йорке, некая семья багдадских евреев расширяла свою финансовую сеть — из Индии и Китая на Лондон и другие города. Давид Сассун, советник арабских шейхов и турецких беев, в 1831 году бежал из Багдада, столкнувшись с угрозой вымогательства и смертной казни. Евреи прожили в Ираке 3 тыс. лет, Сассуны — 800. Давид Сассун, как и его предки, имел статус наси — лидера общины.

Успех сатмарских хасидов не результат общественной активности в духе коммунитаризма, а плод тех самых либеральных принципов («права личности, свобода и беспрепятственный выбор»), которых якобы чураются коммунитаристы. Причем сатмарские хасиды формировали сообщество снизу вверх. «История сатмарских хасидов убедительно опровергает обычные сетования коммунитаристов, уверяющих, что, живя в либеральном обществе, трудно, если не невозможно, сохранять границы и традиционные ценности своей группы».

Вскоре после прибытия в Ленинград он отправился на службу в синагогу и вытащил свой фотоаппарат, вызвав переполох среди прихожан. Он оцепенел, осознав, что наступил Йом Кипур, священный день еврейского календаря. Следуя своей миссии, он все‑таки продолжил фотографировать.После службы какая‑то женщина объяснила ему, что, увидев фотоаппарат, люди заподозрили, что он может быть офицером КГБ. Но когда поняли, что он американец, испытали облегчение и сочувствие: он привезет фотографии в США, поделится их историями...

Даже откровения о преступлениях Сталина не смогли поколебать веру Голда в Советский Союз. Обращаясь к слушателям на лекции, он сказал, что «мы должны были бы знать» о происходившей в СССР губительной атаке на еврейскую культуру и интеллектуалов, но «наши лидеры» в то время не задавали вопросов и не поддерживали тесных контактов. Он призвал слушателей не разочаровываться, так как советская Компартия не несет ни малейшей ответственности за произошедшее. И вдобавок, теперь‑то еврейская культура в СССР снова оживает.

В 1945 году Давид Бен‑Гурион готовился к нападению арабских государств: оно могло произойти в случае, если Израиль провозгласит независимость. Но полученная от сирийского лидера информация, кардинально изменившая правила игры, стала для него предостережением о другой серьезной угрозе. В феврале 1947 года Бен‑Гурион при встрече с министром иностранных дел Великобритани похвалил Джамиля Мардама, назвав его умеренным арабским лидером. Вероятно, если бы обстоятельства позволили, Бен‑Гурион отозвался бы о сирийском премьер‑министре еще теплее.

Шварцман не оправдывается за то, что исповедует иудаизм, начиная с бар мицвы и до сегодняшнего момента. «Я еврей, и в Аргентине... там меня знают все евреи», — говорил он. Он потомок выживших в Холокосте и по отцовской, и по материнской линии, его дед по пути в концлагерь совершил дерзкий побег из эшелона.

«Это был погром не жертв расизма, а расистов, нападение на евреев за то, что они евреи», — писал Филипп Гуревич в Commentary два года спустя. Один исследователь назвал случившееся «худшим антисемитским инцидентом в американской истории». Кошмар начался прозаически. 89‑летний Менахем‑Мендл Шнеерсон, тогдашний лидер любавичских хасидов, собрался ехать в Квинс, чтобы, как и каждую неделю, навестить могилу жены...