В своих мемуарах Вуди Аллен всячески подчеркивает, что вовсе не считает себя интеллектуалом: «У меня не бывает озарений, возвышенных мыслей, я не понимаю многих стихов, если там нет строк вроде: “Розы — красные, фиалки — синие...” До сих пор мои поэты — поэты с Улицы дребезжащих жестянок... Я не читал “Улисса”, “Дон Кихота”, “Лолиту”, “Уловку‑22”, “1984”».

Как и столь многое в массовой культуре ХХ века, бизнес на издании комиксов придумали и осуществили на практике иммигранты в первом поколении — еврейские бизнесмены, писатели и художники, чье положение «аутсайдеров‑инсайдеров» в Америке дало им особый — и ценный — угол зрения.

«Байден будет развивать нормализацию отношений с арабами. Это один из немногих вопросов, в которых он не выступал против президента Трампа. Он как раз думал, что это отличный ход. И он понимает, вероятно, что "Соглашения Авраама" могут быть мостом, а не объездной дорогой...»

Израильские врачи рассказывают о явлении, называемом «длительным ковидом», или «хроническим ковидом»: пациенты, которые выздоравливают от вируса, но страдают от постоянных и необычных симптомов. Некоторые могут отправить человека обратно в отделение неотложной помощи или даже вызвать смерть. Симптомы могут развиться в течение месяца после выздоровления или даже через три‑шесть месяцев и длиться могут так же долго.

В книге «Семейный архив» Сары Абревая Стейн прослеживается путь членов семьи Леви, потомков печатника Саади, который жил в XIX веке, вел себя по‑бунтарски и привел в мир четырнадцать детей. Саади, патриарх семейства, умер в 1903 году. Ко времени, когда его внуки выросли, а Вторая мировая война закончилась, уже никто не владел его языком — ладино, иудео‑испанским диалектом. Его город — Салоники, еврейский порт под властью турок‑мусульман, стал греческим христианским городом Фессалоники. Евреев там больше не было.

В мае еврейская община Джерси, которая работает в небольшой переоборудованной школе в юго-западном углу скалистого острова, в течение трех недель носила уникальный «титул» единственной общины в Великобритании, где на законных основаниях проводились богослужения в шабат. Синагоги были закрыты по всей Британии с середины марта, и процесс их открытия начался только пять месяцев спустя. Но на Джерси ситуация с вирусом была настолько благополучной, что разрешено было открыть молитвенные дома.

Хасидские ребе и другие уважаемые раввинские лидеры могли бы сыграть в последние месяцы конструктивную роль в соответствии с главным принципом «пикуах нефеш» — спасением жизней. Вместо этого общины харедим объединились с христианскими организациями, чтобы отстаивать свои «религиозные свободы» — постоянно расширяющийся термин, который путает дискриминацию с правом государства на сохранение здоровья своих граждан.

Однажды Кляйн находит у своего порога еврейскую газету. Напуганный, он отправляется в редакцию газеты и холодно заявляет, что он не еврей и не желает ее получать. В полицейском управлении он узнает, что существует еще один Робер Кляйн, — и успокаивается: уж такую‑то ошибку исправить легче легкого. Но вот ведь какая неприятность: теперь он привлек к себе внимание властей. Сама попытка внести ясность затянула его в колесики государственной машины, и фильм предлагает нам проследить, как эта машина работает.

Когда Фогель сидел в нацистских лагерях — вначале в так называемом образцовом лагере Терезиенштадт, а затем в лагере смерти Аушвиц, он вместе с примерно дюжиной других играл в джазовом оркестре под названием «Гетто свингерс». Такие музыкальные коллективы существовали во многих лагерях по всей подконтрольной нацистам Европе: музыкантов принуждали выступать для эсэсовцев — по приказу начальства и под невообразимым давлением.

По мере распространения гитлерюгенда — нацистской молодежной организации — росла популярность и контрдвижения, получившего название свингюгенд. Протестуя против социального давления, единообразия и жестокости полиции, эта молодежь отделяла себя от нацистского государства, отплясывая чарльстон в подпольных барах, где звучал свинг, — музыка свободной любви, независимости и мира.

Хотя почти все руководители студий были евреи, они прекрасно знали, как силен в американской культуре антисемитизм. Если лидеров других отраслей превозносили как живое воплощение американской мечты, успешных воротил кинобизнеса обычно считали невеждами и выскочками. Их поносили как алчных капиталистов, чья популярная продукция развращает добропорядочных христиан‑американцев, особенно во время Великой депрессии, и без того усугубившей недовольство. Они знали: стоит затронуть тему нацистских злодеяний, их заклеймят как поджигателей войны, скажут, что они нарочно пытаются втянуть США в решение европейской проблемы, чтобы помочь своим единоверцам.

В дополнение к изобилию еврейского  контента на всех основных потоковых сервисах появились два новых сервиса, где все программы только еврейские и израильские: ChaiFlicks и Izzy. Прямо сейчас, если вы настроены на постоянный просмотр, который развлечет всю семью, эти сервисы недостаточны. Однако если вы настроены на неординарный, уникальный еврейский контент, который даст почувствовать себя где-то на еврейском кинофестивале или на нестандартном вечере кино, эти сервисы определенно могут помочь.