140 лет назад родился Януш Корчак, педагог, писатель и врач. Ему неоднократно предлагали спастись из Варшавского гетто, но Корчак предпочел остаться со своими воспитанниками. В августе 1942-го он погиб, отправившись вместе с детьми в газовые камеры Треблинки.

Чувствую, во мне сосредоточиваются
неведомые силы, которые взметнутся снопом света,
и свет этот будет светить мне
до последнего вздоха.
Чувствую, я близок к тому, чтобы добыть из бездны души цель и счастье

(Из школьного дневника Генриха Гольдшмидта)

В сталинского периода энциклопедиях и словарях, советской специальной литературе этого имени нет. Замолчать же подвиг любви к детям, подвижнический труд на их благо, литературное наследие, конечно, не удалось. Давным-давно пришли к нам его прекрасные сказки, вселяющие веру в справедливость, человеческое достоинство и милосердие.

Он известен миру как Януш Корчак, хотя при рождении в 1878 году в Варшаве получил имя Генрих Гольдшмидт. Отец его, практикующий адвокат, добрый человек, тяжело заболел, когда Генрих был еще ребенком. Неизгладимый след сопереживания, сострадания близкому, родному существу сформировал душу будущего писателя, педагога, врача, чуткую, ранимую и любящую.

Генриху – 10 лет

Его влекло желание изменить мир и возрадоваться ему. Слова, вынесенные в эпиграф, взяты из юношеских раздумий и светлых надежд. Потом он будет намного скупее в самооценке, скромнее в высказываниях. А юность — она благословляет на взлет души и эмоциональный подъем. Генрих все больше доверяет свои сокровенные мысли бумаге. Так рождался Януш Корчак — писатель мира детства, впитавший в себя идеалы А.П. Чехова, традиции русского гуманизма, извечное еврейское милосердие и стойкость. Он явился продолжателем прекрасной традиции – получил профессию врача, стал врачевать и тела, и души. Однако мир детства – мир истин без фальши, чувств без тени лицемерия не оставлял мыслителя.

Во время первой мировой войны, работая военным врачом в русской армии, в условиях постоянной опасности, Корчак создавал книгу “Как любить детей”, в которой пишет: “Ребенок превосходит нас силой чувств. В области интеллекта он по меньшей мере равен нам, ему недостает лишь опыта”. Писатель-врач верил в это, как верили в это многие другие гуманисты. Но одно дело писать, побуждая мир взрослых прислушаться к миру детей, не нарушать его непродуманным словом, несправедливым наказанием, и совершенно другое – отдать всего себя детям, обездоленным, бедным.

К своему подвигу Я. Корчак шел всю жизнь. Вся его жизнь была подвигом служения будущему, подвигом понимания и любви. Врач, писатель и педагог, он стал воспитателем детской колонии. Его питомцы смогли познавать прелести живой природы, почувствовать единение с нею. Дом сирот и Наш дом были созданы в Польше, где процветал шовинизм, но несмотря на это детские республики Корчака просуществовали при его жизни четверть века. Это служит примером того, что человек даже в тяжелейших условиях может строить разумный мир. “Я существую не для того, чтобы меня любили и мной восхищались, а чтобы самому действовать и любить, – писал Корчак в своем дневнике. – Не долг окружающих мне помогать, а я сам обязан заботиться о мире и человеке”.

Корчак должен был беречь тот хрупкий мир равенства и счастья, который удалось создать для детей-сирот. Здесь господствовали свой Суд, своя Газета, свое Право. Детям разрешалось подать жалобу на воспитателя, если тот, как они полагали, поступал несправедливо. Самому воспитателю вменялось в моральную обязанность просить детский суд дать оценку своему поступку, если он испытывает даже тень сомнения. Корчак несколько раз обращался в этот суд, и в этом не было позы или притворства. «Я категорически утверждаю, – писал Корчак в книге “Дом сирот”, – что эти несколько судебных дел были краеугольным камнем моего перевоспитания как нового “конституционного воспитателя, который не обижает детей не потому только, что хорошо к ним относится, а потому, что существует институт, который защищает детей от произвола, своевластия и деспотизма воспитателей”». Сегодня, когда существует Всемирная Декларация прав ребенка, написаны тома хороших законов, как не хватает маленьким оборвышам и даже детям приютов таких воспитателей и друзей! От личности зависит очень многое.

Студент медицинского факультета Варшавского университета. Конец 1890-х.

Януш Корчак воспитывал ребят делом. Так, была создана первая печатная газета “Малый Пшечлёнд”, которую выпускали сами дети. Потом, в гетто, во время вспыхнувшего там героического восстания бывшие корреспонденты этой газеты, ее читатели, воспитанные на идеях милосердия и справедливости, истребляли фашистов. Окруженные вдесятеро превосходящими силами, они уходили под землю, в ходы подземных коммуникаций Варшавы, и оттуда, почти безоружные, вновь и вновь нападали на врага, пока все не погибли. Педагогика Корчака полярна идее непротивления злу. Она воспитывала людей непримиримых к насилию, ко всякой неправде. Его главный герой король-ребенок Матиуш I с мудростью опытного человека борется за свою страну, за души своих подданных. Как тяжек этот труд! Ведь человек, униженный в детстве, когда был совсем еще маленьким, живет с болью унижения и, вырастая, зачастую эту боль стремится доставить другому, вымещая ее подсознательно на более слабых. Вот отчего в специфических условиях детских закрытых учреждений, казармах, общежитиях живет дух насилия и издевательств над ближним.

Врач и педагог, психолог Януш Корчак вел наблюдения за детьми много лет; стремился даже в гетто сберечь их и передать потомкам; придя к определенным выводам, он немедленно использовал их на практике. Излагая свои мысли, облекая их в форму сказки, доступную и взрослому, и ребенку. Однако не случайно, наверное, его сказки имели печальный, андерсеновский конец. Великим людям свойственен дар провидения. В полной мере им владел и добрый сказочник XX века, “старый доктор”, как называли его дети, Януш Корчак.

Война… Она неумолимо покатилась по Европе, захлестнула Польшу и, конечно же, не миновала приюта Я. Корчака. Дом сирот перевели в гетто. Преданные учителя и соратники доктора остались вместе с детьми.

В окружении учеников. 1927 год

Но дети жили, как в прежде, надеясь на свою защищенность взрослыми. А тем все труднее удавалось скрывать тревогу за детей, поддерживать привычный распорядок учебы, занятий искусством и т. д. Приходилось трудно. В гетто не было продуктов. “Старый доктор” добывал, что мог и как мог, чтобы дети могли существовать. И только своему дневнику доверял он ясное понимание, предчувствие конца: «Хотелось бы умирать, сохранив присутствие духа и в полном сознании. Не знаю, что бы я сказал детям на прощание. Хотелось бы только сказать – “сами избирайте свой путь”». Он надеялся, что умрет один, что дети выживут. Вопреки окружающему злу, понесут посеянные им зерна добра и благородства в глубину столетия. Увы, варварство, человеконенавистничество фашистов перешли все самые безумные границы, Они посягнули на святая святых – жизнь детей, посягнули на Будущее.

По мосту из “малого” гетто Варшавы в “большое” Корчак и его воспитанники прошли свой последний путь

Янушу Корчаку пытались помочь. “На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы – рассказывает сотрудник Корчака Игорь Неверш. – Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришел к нему, имея пропуск на два лица – техника и слесаря водопроводно-канализационной сети. Корчак взглянул на меня так, что я съежился. Видно было, что он не ждал от меня подобного предложения… Смысл ответа доктора был такой: не бросишь же своего ребенка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это все пережить?”

1936 год

Пятого августа 1942 года по приказу гитлеровцев Дом сирот выстроили на улице. Эмануэль Рингельблюм, замученный впоследствии фашистами, руководил подпольным архивом варшавского гетто. В архиве сохранился его рассказ: «Нам сообщили, что ведут школу медсестер, аптеки, детский приют Корчака. Стояла ужасная жара. Детей из интернатов я посадил в самом конце площади, у стены. Я надеялся, что сегодня их удастся спасти… Вдруг пришел приказ вывести интернат. Нет, этого зрелища я никогда не забуду! Это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма!.. Началось шествие, какого никогда еще до сих пор не было. Выстроенные четверками дети. Во главе – Корчак с глазами, устремленными вперед, державший двух детей за руки. Даже вспомогательная полиция встала смирно и отдала честь. Когда немцы увидели Корчака, они спросили: “Кто этот человек?” Я не мог больше выдержать – слезы хлынули из моих глаз, и я закрыл лицо руками».

Существует легенда о том, что комендант, отправлявший эшелон смерти в Треблинку, увидев на уншлагплаце выстроенный четким каре детский приют со знаменем и руководством во главе, поинтересовался у директора, не он ли написал хорошую книжку, известную ему с детства. Получив утвердительный ответ, он сказал: “Вы можете остаться, доктор…” Я. Корчак отказался. Я не верю в эту легенду. Не верю прежде всего потому, что человек, читавший Я. Корчака, не мог и не может стать детоубийцей, не может пособничать фашистам. Да и что для убийц таких масштабов жизнь одного, даже с их точки зрения, выдающегося человека!.. Януш Корчак погиб в страшных газовых камерах Треблинки вместе со своими питомцами.

Остались его книги, остались педагогические труды. Остался подвиг, которому нет забвения.

В Варшаве и сейчас существует Наш дом. Там работают с детьми люди, наследующие педагогические принципы Я. Корчака. Малышам здесь светло и тепло. Они не должны догадаться, что с ними здесь живут души невинно замученных палачами детей и нестареющая душа невысокого человека с голубыми глазами, застенчивого и волевого одновременно. Душа Я. Корчака, рыцаря страны Детства.

(Опубликовано в №97, май 2000)