Однажды Кляйн находит у своего порога еврейскую газету. Напуганный, он отправляется в редакцию газеты и холодно заявляет, что он не еврей и не желает ее получать. В полицейском управлении он узнает, что существует еще один Робер Кляйн, — и успокаивается: уж такую‑то ошибку исправить легче легкого. Но вот ведь какая неприятность: теперь он привлек к себе внимание властей. Сама попытка внести ясность затянула его в колесики государственной машины, и фильм предлагает нам проследить, как эта машина работает.

Когда Фогель сидел в нацистских лагерях — вначале в так называемом образцовом лагере Терезиенштадт, а затем в лагере смерти Аушвиц, он вместе с примерно дюжиной других играл в джазовом оркестре под названием «Гетто свингерс». Такие музыкальные коллективы существовали во многих лагерях по всей подконтрольной нацистам Европе: музыкантов принуждали выступать для эсэсовцев — по приказу начальства и под невообразимым давлением.

По мере распространения гитлерюгенда — нацистской молодежной организации — росла популярность и контрдвижения, получившего название свингюгенд. Протестуя против социального давления, единообразия и жестокости полиции, эта молодежь отделяла себя от нацистского государства, отплясывая чарльстон в подпольных барах, где звучал свинг, — музыка свободной любви, независимости и мира.

Хотя почти все руководители студий были евреи, они прекрасно знали, как силен в американской культуре антисемитизм. Если лидеров других отраслей превозносили как живое воплощение американской мечты, успешных воротил кинобизнеса обычно считали невеждами и выскочками. Их поносили как алчных капиталистов, чья популярная продукция развращает добропорядочных христиан‑американцев, особенно во время Великой депрессии, и без того усугубившей недовольство. Они знали: стоит затронуть тему нацистских злодеяний, их заклеймят как поджигателей войны, скажут, что они нарочно пытаются втянуть США в решение европейской проблемы, чтобы помочь своим единоверцам.

В дополнение к изобилию еврейского  контента на всех основных потоковых сервисах появились два новых сервиса, где все программы только еврейские и израильские: ChaiFlicks и Izzy. Прямо сейчас, если вы настроены на постоянный просмотр, который развлечет всю семью, эти сервисы недостаточны. Однако если вы настроены на неординарный, уникальный еврейский контент, который даст почувствовать себя где-то на еврейском кинофестивале или на нестандартном вечере кино, эти сервисы определенно могут помочь.

Недавно открытые ватиканские документы, о которых мы расскажем здесь впервые, позволяют по‑новому взглянуть на представления Ватикана о массовом истреблении европейских евреев и его реакции на это, а также узнать о настроениях, существовавших в Ватикане непосредственно после войны, по поводу Холокоста, еврейского народа и роли и прерогативах Римско‑католической церкви как института.

Название фильма обращает наше внимание на эксперимент, который демонстрирует мальчику один из его антисемитски настроенных хозяев‑тюремщиков: он ловит и продает певчих птиц. Этот человек окрашивает перья одной птицы в белый цвет, отпускает ее, и видно, как все остальные птицы набрасываются на нее, нападают с хичкоковской злобой, пока раскрашенная птица не падает замертво с неба: именно это происходит с такими меньшинствами, как евреи.

В реальном мире есть племя, представляющее собой поразительно точный прообраз гномов Толкина; есть только один народ, который сохранил сильнейшую связь с давным‑давно потерянной родиной, хотя на протяжении своей истории смешался с другими народами, королями, королевами, простыми людьми, и этот народ — евреи.

Хотя Тифенбрун утверждает, что его икона стиля — Ральф Лорен, но вдохновение он черпает не из других модных брендов, журналов или кино, а преимущественно в гардеробе ортодоксальных раввинов, которыми он привык восхищаться с детства, особенно на старых фотографиях. Многие аутсайдеры считают, что мода ортодоксальной общины своеобразна, но особенным стилем не отличается. Но такое мнение полностью игнорирует долгую историю раввинов‑оригиналов, вроде знаменитого Ребе, чья фотография висит на стене у Тифенбруна, — в юности, живя в Париже, он носил костюмы с беретом.

В празднике участвуют не только евреи‑хасиды — каждый год в числе посетителей фестиваля оказывается все больше светских евреев, некоторые из них просто хотят повеселиться. Лидеры брацлавского движения, в отличие от других ортодоксальных еврейских течений, подчеркивают эйфорию и радость праздника, а не его идейную, интеллектуальную составляющую.

На одном листе бумаги сохранилась 21 пословица на египетском арабском языке в арабском алфавитном порядке. На основании стиля ивритского шрифта и характера бумаги можно сделать вывод, что фрагмент датируется примерно XIII–XV веками. Сравнение пословиц, содержащихся в этом фрагменте, с известными сборниками арабских пословиц и арабскими лингвистическими сочинениями, составленными путешественниками и учеными, дает интереснейшие результаты.

«Моя цель — привлечь внимание жителей Берлина и немцев, я хочу, чтобы музей стал социально значимым местом и играл роль в обществе. Чтобы добиться этого, нужно достучаться до людей, которые составляют общество, — до тех, кто живет здесь, в Германии. Особенно из‑за всех актуальных тем, о которых мы здесь говорим: принадлежность и исключение, аккультурация и сохранение собственной идентичности. Это насущные проблемы сегодняшнего дня, важные также и в исторической перспективе».