В отличие от гедонистических и аскетических культур, иудаизм стремится к целостности и сбалансированности в земной жизни. Человек — это и тело, и душа. Потому иудаизм призывает не к гедонизму и не к аскезе, а к преобразующим усилиям. Нам заповедано освящать действия, связанные с поеданием пищи и половыми сношениями. Из этой заповеди вытекают законы о пище и законы о семейной чистоте (ниде и микве) — то есть законы о двух ключевых элементах кдуши, жизни в состоянии святости

Да, страдания евреев имели место. Но будь в их жизни только лишь страдания, евреи не поступали бы так, как поступали в большинстве своем, — не передавали бы детям свою идентичность в качестве самого драгоценного наследства. Быть евреем — значит испытывать чувство благодарности, считать, что жизнь как таковая — это дар, преодолевать страдания и при этом не мнить себя прирожденным страдальцем, а помогать надежде взять верх над страхом

Иудаизм веско декларирует свои нравственные принципы, отказываясь дробить индивидуальность человека надвое: на тело и душу, действие и намерение, объективное и субъективное, мир «там вовне» и мир «здесь внутри». Культура, для которой нравственность заперта в рамках внутреннего мира человека, не имеет эффективных механизмов, которые защищали бы от злодейства

Мишкан, Храм и синагога разнятся между собой, но в пространстве они — то же самое, что шабат во времени. Они символизируют идеальное царство порядка, то, каким Б‑г хочет видеть наш мир. Входя в них, мы покидаем мир социума с его конфликтами и раздорами, войнами и несправедливостями и оказываемся под крылом Б‑жественного присутствия, внимая небесной гармонии, чувствуя, как очищается наш дух, когда мы приходим искупить свои грехи или возблагодарить за ниспосланные благословения

Если бы не вера женщин, евреи и иудаизм не выжили бы. А еще она открывает нам самую суть еврейского понимания любви в религиозной жизни. С точки зрения иудаизма любовь — нечто в высшей степени физическое и в высшей степени духовное. Именно это значат слова: «Люби Г‑спода, твоего Б‑га, всем своим сердцем, всей душой, всеми силами» (Дварим, 6:5). Это не язык размышления и созерцания, философии и мистики. Это язык страсти

Что такое еврейский народ? Нация юристов по конституционному праву. Почему? Потому что только тогда, когда закон начертан в наших сердцах, мы можем достичь коллективной свободы, не жертвуя индивидуальной. Это и есть херут — выдающийся вклад иудаизма в идею и практическое воплощение свободы

Иудаизм настолько чурается помпезности и пышности, что его подход часто кажется едва ли не пуританским. Иудаизм чтит незримого Б‑га и потому не придает большого значения тому, что зримо, ценит скорее то, что сказано устно и воспринимается на слух. Услышанные слова важнее, чем увиденные внешние приметы... Иудаизм не разделяет принцип «искусство ради искусства», но ценит то искусство, которое служит Б‑гу. Такое искусство делает Б‑гу ответный подарок, вручая Ему в качестве обетованного приношения малую частицу красоты, сотворенной Им в тварном мире

Б‑г наводит порядок в природной вселенной. Нам поручено наводить порядок во вселенной людей. Это значит, что мы должны скрупулезно следить за своими словами и поступками и твердо воздерживаться от недопустимых... Законы, структура, скрупулезная точность — основополагающие принципы космоса, без которых он прекратит свое существование. Все это объясняет нам: люди обязаны продумывать свое поведение с той же скрупулезной точностью, с какой Тора диктует размеры Святилища и ковчега Ноаха

Египет стал для еврейского народа школой воспитания его души, а память о пережитом — непрерывным семинаром под названием «Теория и практика свободы». Евреи узнали на собственной шкуре, каково быть в немилости у сильных мира сего. Еврейскому народу заповедано никогда не забывать о горечи рабства, чтобы неизменно ценить свободу и не думать, будто она сама падает в руки. Те, кто так думает, рано или поздно утрачивают свободу

Простые евреи горячо любили Десять заповедей. Это же квинтэссенция иудаизма. Народ услышал их прямо из уст Б‑га. На них основан завет, заключенный народом с Б‑гом на горе Синай, призывающий евреев стать царством священников и святым народом

У веры больше общего с музыкой, чем с наукой. Наука анализирует, разлагает все на составные части, а музыка все объединяет, синтезирует. Совсем как музыка сцепляет одну ноту с другой, вера сцепляет воедино библейские эпизоды, жизни разных людей, разные эпохи, выстраивая вечную мелодию, которая прорывается в ход времени. Б‑г — композитор и автор либретто. Каждый из нас призван быть голосом в хоре, певцом Б‑жьей песни. Вера учит нас, как сквозь шум расслышать музыку.

Иудаизм — редчайшее явление, вера, где задавание вопросов положено в основу, а вопросы эти порой такие глубокие и такие неудобные, что, казалось бы, сотрясают самые устои религии. Иудаизм как религия не требует слепого повиновения. Поразительно, но факт: хотя в этой религии 613 заповедей, в иврите нет ни одного слова со значением «повиноваться». Почему евреи не одобряют слепое подчинение? Потому что мы верим, что величайший из даров Б‑га человечеству — интеллект