Тора придает значение не чисто техническим индикаторам (таким, как темпы роста или абсолютный уровень благосостояния), а качеству и характеру межличностных взаимоотношений: независимость человека и его чувство собственного достоинства, то, каким образом общественный строй помогает людям встать на ноги после несчастий и дает ли он членам общества широкие возможности жить в соответствии с истиной: «Если ты кормишься трудами рук своих, счастлив ты и благо тебе»

Тора придает значение не чисто техническим индикаторам (таким, как темпы роста или абсолютный уровень благосостояния), а качеству и характеру межличностных взаимоотношений: независимость человека и его чувство собственного достоинства, то, каким образом общественный строй помогает людям встать на ноги после несчастий и дает ли он членам общества широкие возможности жить в соответствии с истиной: «Если ты кормишься трудами рук своих, счастлив ты и благо тебе»

Убежденность в том, что быть евреем — значит отстаивать справедливость и проявлять на практике сострадание, побуждала наших предков хранить верность иудаизму, хотя на них давили всеми способами, требуя отступиться от веры... Быть евреем — значит посвятить себя идее, что любить Б‑га — значит любить Его образ, любить человечество. Нет задачи труднее, и нет в XXI веке задачи более безотлагательной.

Именно народу в целом, а не только элите — священству — заповедано: «будьте святы». Следует освятить жизнь как таковую, разъясняется в дальнейшем тексте главы. Святость должна проявляться в том, как народ шьет себе одежду и засевает поля, как вершит суд и расплачивается с работниками, как деловые люди ведут бизнес. Малозащищенные группы населения — глухих, слепых, престарелых и переселенцев — следует взять под особую защиту. Общество должно руководствоваться любовью, не поддаваясь обидам и желанию мести.

Иудаизм — религия надежды, и его великие обряды покаяния и искупления — составная часть этой надежды. Мы не обречены жить под грузом ошибок и просчетов, которые совершили в прошлом. В этом состоит гигантское отличие культуры вины от культуры стыда. Но иудаизм признает, что стыд тоже существует. Поэтому замысловатый обряд с козлом отпущения как бы уносил вдаль тума — запятнанность, отметину стыда.

Есть масса способов испортить репутацию человека, не говоря неправды в строгом смысле. Тот, кого обвиняют в лашон а‑ра, запросто может заявить: «Ничего такого я не говорил, ничего такого я не подразумевал, а если и подразумевал, то не сказал ничего, что было бы неправдой». Против тех, кто отравляет взаимоотношения, не говоря неправды в строгом смысле слова, самые эффективные меры — огласка их имен, стыд и остракизм. Именно так, по словам мудрецов, чудесным образом действовала цараат.

Иудаизм с самого начала видел связь между сексуальностью и насилием, с одной стороны, и супружеской верностью и общественным порядком — с другой. Бракосочетание не случайно называется словом «кидушин» — «освящение». Как и завет вообще, бракосочетание — обязательство обеих сторон хранить верность друг другу, причем каждый партнер признает за другим честные намерения и уважительно относится к взаимным различиям, меж тем как жених и невеста соединяются, чтобы дать начало новой жизни.

Когда мы не разбираем, где Б‑жья воля, а где наша собственная, то превращаем священное — источник жизни — в нечто нечестивое и источник смерти. Классический пример этого явления — «священная война», джихад, крестовый поход, когда империализм (желание властвовать над другими народами) маскируется под святое дело, словно завоевания и принудительное обращение в свою веру совершаются по воле Б‑га.

Распад СССР, падение Берлинской стены и окончание холодной войны подтолкнули некоторых мыслителей к выводу, что мы достигли «конца истории». Предполагалось, что войн по идеологическим мотивам больше не будет. Вместо этого мир двинется путем рыночной экономики и либеральной демократии. Реальность оказалась иной...

Мы можем перенаправить свои животные инстинкты на что‑то другое. Мы можем возвыситься над борьбой за выживание. Мы способны уважать границы. Мы можем вырваться из своей среды обитания. Как сформулировал гарвардский нейробиолог Стивен Пинкер: «Природа не диктует, с чем нам мириться и как нам жить» — и добавил: «а если моим генам это не по вкусу, пусть проваливают ко всем чертям собачьим».

Если народ некоей страны подозревает своих лидеров в коррупции, страна не может эффективно функционировать в качестве свободного, справедливого и открытого общества. Примета правильно устроенного общества в том, что лидерство считают служением народу, а не способом получить власть, которой легко злоупотребить. Танах неутомимо учит, как важны в общественной жизни высокие требования к нравственному облику.

В иудаизме община — неотъемлемая часть духовной жизни. Для самых священных наших молитв требуется миньян. Когда мы празднуем или скорбим, то празднуем или скорбим всей общиной. Даже исповедуемся мы вместе. Шабат и Мишкан — два самых действенных способа создания общины. Лучший способ превратить разношерстную, недружную группу в команду — организовать, чтобы эти люди построили что‑то сообща.