Все мне о Кобзоне понятно. Кобзон из того типа людей, который входит в роль полностью. Искренне верит во все, что надо.
При этом он сложнее. Он Иосиф Давидович Кобзон. Он готов был и дернуться под флажки. Спеть, например, что-то еврейское, когда это было совсем не в тренде. Быть, повторяю, Иосифом Давидовичем, когда смелые борцы становились Игорями Дмитриевичами.
Но — Партия. Но — Комсомол. Но — голосование за сиротский закон. Но — гимн бандито-черносотенцев на родном Донбассе.
Даже если бы было только это, второе, — мерзко и низко так искренно радоваться невозможности тяжелобольного человека получить привычную для него медицинскую помощь.
Говорите сколько угодно о справедливости судьбы, но не забывайте при этом, что справедливость судьбы — жестокая штука. Она может покарать и за злорадство.