Нацистский антисемитизм и исламистская ненависть
Материал любезно предоставлен Tablet
В начале июня 1946 года Хадж Амин аль‑Хусейни, также известный как Великий муфтий Иерусалима, бежал из Франции, из‑под необременительного домашнего ареста, в Каир. Хусейни, которого к тому времени в Египте часто называли просто «Муфтий», был признан международным сообществом пособником нацистской Германии: в ноябре 1941 года он встречался с Адольфом Гитлером в Берлине, а его призывы на арабском «убивать евреев» транслировались на Ближнем Востоке по коротковолновому радио Третьего рейха. Хусейни был главной фигурой в политико‑идеологическом слиянии нацизма с исламизмом, которое достигло критической массы в нацистской Германии в 1941–1945 годах. А его позднейшие последователи пытались заблокировать План ООН по разделу Палестины , предусматривавший создание арабского и еврейского государств на территории бывшей подмандатной Палестины, тем самым задав вектор арабской политики на последующие десятилетия.
11 июня 1946 года Хасан аль‑Банна, лидер религиозно‑политического движения «Братья‑мусульмане» в Египте, приветствовал вернувшегося Хусейни так:
Аль‑ихван аль‑муслимин и все арабы просят Лигу арабских государств, на которую возлагаются надежды арабов, объявить, что Муфтий может остаться в любой арабской стране по своему выбору и всюду ему будет оказан теплый прием в знак признания его великих трудов во славу ислама и арабов. Арабские сердца трепетали от радости при вести о том, что Муфтий успешно достиг арабской страны. Для кое‑кого из американских, британских и еврейских тиранов эта новость была как гром среди ясного неба. Лев наконец‑то на свободе и будет прочесывать арабские джунгли, расчищая их от волков.
Великий лидер вернулся после долгих лет мучительного изгнания . Некоторые сионистские газеты в Египте, издаваемые La Societé de Publicité, полны воплей и рыданий из‑за того, что Муфтий вернулся. Мы не можем их винить, ведь они понимают, как важна была роль Муфтия в борьбе арабов с преступлениями, которые готовы совершить американцы и англичане… Муфтий один стоит целого народа. Муфтий — это Палестина, а Палестина — это Муфтий. О Амин! Какой ты великий, упорный, потрясающий, замечательный! Годы изгнания не сломили твоего боевого духа.
Поражение Гитлера и Муссолини не испугало тебя. Твои волосы не поседели от страха, и ты не устал от жизни и борьбы, ты полон сил. Какой герой, чудо‑человек! Мы хотим убедиться, что арабская молодежь, кабинет министров, беи и шейхи Палестины, Сирии, Ирака, Туниса, Марокко и Триполи будут достойны такого героя. Да, это герой, который бросил вызов империи и с помощью Гитлера и Германии боролся с сионизмом. Германии и Гитлера не стало, но Амин аль‑Хусейни продолжит борьбу.
Далее аль‑Банна, горячий поклонник Гитлера еще с тех пор, как впервые прочел «Mein Kampf», сравнивает Хусейни с пророком Мухаммедом и Христом.
Когда аль‑Банна сочинял свой панегирик Хусейни, «Братья‑мусульмане» в Египте насчитывали в своих рядах уже почти 500 тыс., это была самая влиятельная исламистская организация в мире. Братство стремилось создать государство, основанное на шариате. Оно предлагало упразднить политические партии и парламентскую демократию. Призывало к национализации промышленности, банков и землевладений. Оно предлагало исламистскую версию национал‑социализма и антикоммунизма и вело войну в сфере культуры за мужское превосходство, против сексуальной свободы и равноправия для женщин. И громче всех выступало против сионистского проекта в Палестине, не отличая в своей риторике антисемитизма от антисионизма. Политически левые в Египте в то время считали «Братьев‑мусульман» реакционной, чуть ли не фашистской организацией. Поэтому то, что аль‑Банна так превозносит пособника нацистов Хусейни, вовсе не удивило его современников — либералов и примыкающих к левым.
После сорока лет советской, а также палестинской, исходившей от ООП , пропаганды времен холодной войны, потом еще сорока лет исламистской пропаганды со стороны иранского руководства и таких организаций, как ХАМАС и «Хизбалла» , реакционное и антисемитское ядро «Братьев‑мусульман» и идеи аль‑Банна и Хаджи Амина аль‑Хусейни для многих отошли на второй план, были вообще неизвестны или отметались как устарелые исторические мелочи. И все же, утверждая, что Хусейни «продолжит борьбу», которую вел Гитлер с евреями и сионизмом, аль‑Банна оказался прав. Как глава Верховного арабского комитета в Палестине, Хусейни действительно «продолжил борьбу» с евреями, призывая к войне в 1947–1948 годах, чтобы помешать созданию Государства Израиль, сращивая исламизм и палестинский национализм, из‑за чего отрицать существование Израиля стало основным принципом арабской политики в последующие полвека.
За прошедшие 30 лет историческая наука подтвердила то, о чем тогда прекрасно знали американские либералы и левые, французские социалисты, коммунисты и голлисты , коммунисты в СССР, Польше и Чехословакии. Факты сотрудничества палестинских националистов с нацистами были известны и осуждались во всем мире в первые послевоенные годы. Тогда американские либералы в конгрессе США, такие как сенатор Роберт Ф. Вагнер и конгрессмен Эмануэль Целлер, издатели журнала The Nation , левые газеты PM и New York Post , руководство Американского чрезвычайного сионистского совета , а также Симон Визенталь в Вене публиковали документы из архивов германского правительства, содержащие убедительные доказательства того, что Амин аль‑Хусейни увлекался идеями нацизма и люто ненавидел иудаизм, евреев и сионистский проект. Эти лидеры и публикации в прессе призывали Британию, Францию и США предъявить «муфтию» обвинения в военных преступлениях, но правительства этих трех стран, учитывая настроенность арабов, отказались проводить судебное разбирательство, а оно могло бы положить конец его политической карьере. О его «побеге» в июне 1946 года из‑под годичного домашнего ареста во Франции и возвращении в Каир и Бейрут, где его встречали как героя, а также и о других нацистских преступлениях на Западе стали забывать. Подобная забывчивость вообще была характерна для первых лет холодной войны.
В последние десятилетия умозаключения журналистов и политических деятелей в Нью‑Йорке 1940‑х годов нашли подтверждение в трудах историков Британии, Германии, Израиля и США. Работая в американских, британских, французских и немецких государственных архивах, а также с текстами на арабском языке, они представили и другие свидетельства того, что сотрудничество с нацистами играло важную роль в формировании основополагающих идей «Братьев‑мусульман» и политики непризнания палестинскими арабами Государства Израиль.
И все же после того, как СССР охладел к Израилю в период антисемитских чисток 1949–1956 годов — «борьбы с космополитизмом», — советскому блоку и затем Организации освобождения Палестины удалось убедить большую часть международного левого сообщества, что таких связей вообще не было либо они были незначительными. В результате ООП, завуалировав связи своего отца‑основателя с нацистами, стала преподносить себя как образец левого антиимпериализма. Хотя некоторые арабские государства сами отказались от ядовитой смеси исламизма, антисемитизма и палестинского национального отрицания еврейской государственности, насаждавшейся аль‑Банна и Хусейни, инициированные ими политические кампании еще долго пользовались влиянием в западных университетах. Там они служили идеологической основой для академического антисионизма и BDS‑кампаний последних десятилетий, что равняло западных левых с почившей гитлеровской нацистской партией с ее масштабными ближневосточными проектами.
Отказ предать Амина аль‑Хусейни суду за военные преступления, которые он совершил из‑за своей неколебимой приверженности нацистскому государству, привел к тому, что была упущена возможность обратить внимание общественности на идеологические истоки арабского неприятия сионистского проекта. Но эта поучительная история не была забыта. В 1965 году Йосеф Шехтман, непосредственно после войны работавший в Нью‑Йорке с Американским чрезвычайным сионистским советом, опубликовал книгу «Муфтий и фюрер. Взлет и падение Хаджи Амина аль‑Хусейни» (The Mufti and the Führer: The Rise and Fall of Haj Amin el‑Husseini), разоблачавшую сотрудничество лидеров палестинских арабов с нацистами. В 1986 году историк Бернард Льюис пытался привлечь внимание исследователей к этой теме в работе «Семиты и антисемиты. Исследование конфликтов и предрассудков» (Semites and Antisemites: An Inquiry into Conflict and Prejudice). Несмотря на серьезность этих исследований, специалисты в области истории нацистского режима почти не обратили на них внимания.
Куда более влиятельным оказался «Ориентализм» — труд литературоведа из Колумбийского университета Эдуарда Саида: отбросив свидетельства этих историков, он постарался представить палестинских арабов как невинных жертв западного империализма и колониализма.
В 1988 году, с появлением книги Клауса Гензике «Муфтий Иерусалима Амин аль‑Хусейни и национал‑социалисты» (Der Mufti von Jerusalem, Amin el‑Husseini, und die Nationalsozialisten) — ее выпустило издательство Peter Lang в Западной Германии — исследование сотрудничества Хусейни с нацистским режимом продвинулось на шаг вперед. В основу книги легла докторская диссертация Гензике, которую он защитил 1987 году в Свободном университете Западного Берлина. Но, к сожалению, этому ученому не нашлось места ни в одном из университетов Германии. В 2007 году книга была переиздана в Германии, а в 2011 году — вышла на английском в лондонском издательстве Vallentine Mitchell.
Гензике в своей первопроходческой работе исследовал роль Хусейни, опираясь на рассекреченные архивы Министерства иностранных дел Германии, Штаб‑квартиры СС, Главного управления имперской безопасности и нацистского Министерства пропаганды. В результате ему удалось собрать еще больше подробностей о симпатиях Хусейни к Гитлеру и нацистам, в том числе о его тесных рабочих отношениях с должностными лицами в Министерстве иностранных дел Германии, о его вкладе в нацистскую пропаганду, о сотрудничестве с Генрихом Гиммлером и СС, особенно в Югославии. Есть там подробности и о ежемесячной финансовой поддержке, которую Хусейни получал от нацистского режима, и текстуальное доказательство его лютой ненависти к иудаизму и евреям, лежащей в основе его ненависти к сионистскому проекту.
В книге «Муфтий Иерусалима» есть фраза, сказанная Хусейни министру иностранных дел Германии Иоахиму фон Риббентропу: «Само собой разумеется, что арабы — друзья Германии, поскольку они ведут борьбу с тремя общими врагами: англичанами, евреями и большевизмом». Хусейни предложил нацистам помощь в военных действиях: в сфере разведки и в акциях саботажа в Северной Африке. Гензике обнародовал подробности знаменитой встречи Хусейни с Гитлером, состоявшейся 28 ноября 1941 года, во время которой Гитлер пообещал, что, когда германские войска дойдут до южной границы Кавказа, он поставит своей целью уничтожение евреев Северной Африки и Ближнего Востока, а муфтия назначит официальным представителем арабского мира. Гензике выявил, что Хусейни сотрудничал с офицерами немецкой разведки, выражал бурную радость по поводу военных побед генерала Эрвина Роммеля весной и летом 1941 года в Северной Африке, пытался сформировать немецко‑арабский легион, а также эсэсовскую дивизию из боснийских мусульман в Югославии . В 1988 году немецкоязычные читатели могли узнать из книги Гензике, что 11 декабря 1941 года Хусейни в письме Гитлеру горячо одобрял «тесное сотрудничество между миллионами мусульман мира и Германией с ее союзниками по Берлинскому пакту , которое направлено против общих врагов — евреев, большевиков и англосаксов — и даст Бог, приведет к победному окончанию этой войны для сил Оси».
В книге «Муфтий Иерусалима» приводятся выдержки из речи Хусейни 18 декабря 1942 года на церемонии открытия Исламского института в Берлине . Судя по сообщениям арабоязычного радио и немецкоязычной прессы, он заявил, что евреи — враги ислама со времен Мухаммеда, и подчеркнул, что они заправляют всем в США точно так же, как безбожники‑коммунисты в Советском Союзе. Вторую мировую войну, по его словам, «развязало мировое еврейство». В Исламском институте 2 ноября 1943 года Хусейни, в доказательство того, что Бог гневается на евреев, приводил строки из Корана. Гензике показал, что Хусейни призывал правительства Восточной Европы не позволять евреям уезжать из Европы в Палестину. Вместо этого он предлагал «переместить» их в Польшу, где они будут, как он выразился, под «бдительным контролем». При этом Гензике обратил внимание своих немецких читателей на обнаруженный в 1947 году доклад Верховного арабского комитета и книгу «Муфтий и фюрер» Шехтмана. Он привел свидетельство того, что Хусейни в тесном контакте с Генрихом Гиммлером занимался подготовкой имамов для работы с боснийской дивизией СС и военнослужащими‑мусульманами в составе нацистских сил на Восточном фронте и что в 1942–1945 годах нацистский режим платил Хусейни 90 тыс. марок в месяц.
С выходом книги «Муфтий Иерусалима и национал‑социалисты» ученые, журналисты, писатели и заинтересованная публика в Германии получили достаточно доказательств того, что основатель национального движения палестинских арабов был связан с нацистским режимом в годы Второй мировой войны и Холокоста и что на политические взгляды Хусейни главным образом влияло его толкование ислама. Однако новаторское исследование Гензике было опубликовано в то время, когда романтический ореол вокруг палестинского движения и мнение о том, что Израиль воспроизводит фашизм, все еще находили поддержку у западногерманских левых. Так что влияние этой книги в академической среде Германии и в других странах было, мягко говоря, скромным.
После терактов в США 11 сентября 2001 года возобновился интерес и к преемственности, и к расхождениям между нацизмом и исламизмом. Ненависть Усамы бен Ладена к евреям, иудаизму и Израилю была очевидной, а для его сообщников и последователей была даже предметом гордости. Через месяц после тех террористических актов я написал статью, где рассматривал «Аль‑Каиду» как феномен ультраправых, как пример «реакционного модернизма» — это понятие я счел уместным для характеристики немецких правых и нацистов. Но присущую «Аль‑Каиде» смесь современной теории заговоров и религиозных цитат из исламских текстов еще предстояло изучить. В 2003 году два ярчайших западных интеллектуала, Пол Берман из Бруклина и Маттиас Кюнцель, живущий под Гамбургом, выпустили новаторские книги, в которых связывали фашизм и нацизм европейского прошлого с исламистскими террористами рубежа веков.
Книга Кюнцеля «Джихад и антисемитизм. О новой войне с евреями» (Djihad und Judenhass: Über die neuen antijüdischen Krieg) вышла в 2003 году в Ca Ira, маленьком леволиберальном издательстве во Фрайбурге. Появление такой книги — а это было и новое исследование, и обобщение уже накопленного научного материала — стало новым поворотным пунктом в обсуждении данной темы. Кюнцель привлек внимание читательской аудитории Ca Ira, либералов и леворадикалов, к находкам Гензике. В послесловии к книге Кюнцель отметил, что ни один из научных историко‑политических журналов Германии не счел нужным отрецензировать работу Гензике. Несмотря на то что в ней рассматривались вопросы, прямо относящиеся к теме, представляющей большой общественный интерес — конфликт между Израилем и палестинскими арабами, — немецкая пресса и средства массовой информации закрыли на нее глаза. Как и многие ученые на Ближнем Востоке. А если книгу и обсуждали, то отказывались принимать во внимание, к каким последствиям привели представленные Гензике доказательства.
Кюнцель приписал это невнимание «тому факту, что именно Израиль, больше, чем другая страна, вызывает у немецких левых невольное желание проводить параллели с национал‑социализмом» — привычка, «связанная с особой потребностью немцев в идентификации и проецировании». Сначала леворадикалы 1970‑х, затем все более влиятельные политики стали проводить эту аналогию с нацистами, чтобы утолить «неосознанное желание избавиться» от немецкого прошлого. Кюнцель писал, что «мысль о связи, в лице Муфтия, палестинского национального движения с национал‑социализмом усложнила бы идентификацию немецких левых с палестинцами, как и проекцию германской политики истребления на Израиль». В результате связь между палестинским национальным движением и национал‑социализмом отрицалась или сильно преуменьшалась.
Кюнцель в своей книге «Джихад и антисемитизм» разъяснил более широкой аудитории значимость изысканий Гензике, связав исторические труды о Хусейни и других арабских пособниках нацистов с тем, какие политические последствия имело на Ближнем Востоке после 1945 года их сотрудничество военной поры. Сделал он это в духе либеральной традиции Aufarbeitung der Nazivergangenheit — «примирения с нацистским прошлым». По мнению Кюнцеля, тогда была необходимость изучить связь нацистов с арабскими коллаборантами и ее последствия в послевоенный период, чтобы честно признать преступления нацистского режима и эффективно бороться с современным антисемитизмом. В этой работе довольно большое внимание уделялось роли движения «Братьев‑мусульман» как организационного орудия, претворившего исламистскую идеологию в политическую деятельность.
Книга Кюнцеля заинтересовала более широкий круг либеральной общественности отчасти потому, что помогала объяснить идеологические корни террористических актов в США 11 сентября 2001 года. Кюнцель, преподаватель технического училища в Гамбурге, следил за расследованиями и судом над теми, кто помогал «гамбургской ячейке» исламистов, осуществившей теракты. Поскольку террористы‑убийцы обвиняли евреев, США и Израиль, стало очевидно, что они повторяют конспирологические теории, сочетая антисемитизм, изобиловавший в идеологии и пропаганде нацистского режима, с ненавистью к евреям, выразителем которой были Хусейни и «Братья‑мусульмане» в 1930–1940‑х годах и последующие исламистские ответвления от ХАМАСа до «Аль‑Каиды». Книга «Джихад и антисемитизм» выдвинула на первый план, как в публичном, так и в научном обсуждении, связь между нацизмом и исламизмом, которая забылась, скрывалась или вовсе была неизвестна в западногерманском левом дискурсе. Она возвращала понятию «антифашизм» его изначальный смысл и пресекала попытки крайне левых навесить на еврейское государство «фашистский» ярлык.
Кюнцель не только познакомил более широкую аудиторию с результатами изысканий Гензике, он обратил особое внимание на нацистские радиопередачи на арабском языке — как их темы перекликаются с идеологией «Братьев‑мусульман» и какова их роль в мотивации отказа палестинских арабов от любого компромисса с сионистами. Он проследил идеологическую родословную: от нацизма и «Братьев‑мусульман» до Хартии ХАМАСа — и далее до основания «Аль‑Каиды». Кюнцель писал, что теракты 11 сентября — глава в «новой войне, направленной против евреев», глубоко реакционного феномена, предшественниками которого были идеологии фашизма и нацизма.
Нацистские корни «Аль‑Каиды» — опосредованно через «Братьев‑мусульман» — говорят о том, что устроители терактов 11 сентября были не леваками‑антиимпериалистами. Скорее они были в какой‑то степени продуктом все еще продолжающихся последствий нацизма на Ближнем Востоке. Нацизм, переставший быть важным политическим фактором в Европе после поражения в 1945 году, получил вторую жизнь у «Братьев‑мусульман» и ответвлений этой организации, таких как ХАМАС и «Аль‑Каида». А кульминацией стало нападение на США 11 сентября, в большой степени мотивированное антисемитскими теориями заговора.
Однако послевоенная традиция исламистского антисемитизма, инспирировавшая сначала гражданскую войну, начатую в Палестине Верховным арабским комитетом в декабре 1947 года, затем вторжение арабских государств в Израиль в мае 1948‑го, возникла, разумеется, не только или не столько под влиянием нацизма: у нее были еще и глубокие местные культурные, религиозные и политические корни. В радиопередачах, транслировавшихся нацистской Германией на арабском языке в Северной Африке и на Ближнем Востоке во время войны, антисемитизм и неприятие сионистского проекта были перемешаны с нацистской идеологией и исламистскими темами. И все же тексты Хусейни — с некоторыми из них можно было познакомиться по немецкоязычным публикациям и по книге Гензике — указывали на то, что отношение имама к нацизму не было ни временным, ни всего лишь союзом по расчету. Напротив, ненавистью Хусейни к иудаизму и евреям и объясняется его симпатия к нацизму, а затем и неприятие им сионистского проекта. Эта «ненависть к евреям» — Judenhass — была идеологической манией Хусейни, такой же, как у Гитлера и Гиммлера. Хусейни и другие арабы в изгнании, прибывшие в Берлин в 1941 году, привезли с собой ненависть к евреям и иудаизму и ту же самую ненависть — но уже с добавлением нацизма — после Второй мировой войны привезли с собой на Ближний Восток.
В 2007 году Рассел Берман, преподаватель сравнительного литературоведения из Стэнфордского университета и издатель ежеквартального журнала по социальной теории «Телос», опубликовал английский перевод книги Кюнцеля под названием «Джихад и антисемитизм. Исламизм, нацизм и истоки событий 11 сентября». Так англоязычный мир получил в свое распоряжение краткий отчет о преемственности — от нацистской «войны с евреями» до решений Верховного арабского комитета. Кюнцель утверждал, что идеологическая смесь нацизма и исламизма была важнейшим причинным фактором, приведшим лидеров палестинских арабов к отрицанию Плана ООН по разделу Палестины от 29 ноября 1947 года. Он отмечал, что западные правительства, в том числе США, отказались выносить этот вопрос на первый план, прежде всего чтобы не восстанавливать против себя арабские государства в первые месяцы и годы холодной войны.
В 2003 году в США вышла книга «Террор и либерализм» Пола Бермана (Terror and Liberalism) — не менее важная работа о тоталитарном прошлом Европы и исламизме. Берман главное внимание уделил не лидерам палестинских арабов или сотрудничеству Хаджи Амина аль‑Хусейни с нацистами, а произведениям ведущего идеолога «Братьев‑мусульман» Сейида Кутба. Берман четко и убедительно провел параллели между нацистским и фашистским тоталитаризмом в Европе середины XX века и реакционными нападками Кутба на либерализм, евреев, США и Израиль в его комментариях к Корану и исламистских рассуждениях о Коране. Кутб, как и Хусейни, был убежден, что ислам по самой своей природе враждебен иудаизму и евреям, а следовательно, еврейскому государству в Палестине.
Кутб, как и Хусейни, предлагал параноидальный концепт ислама, которому угрожают евреи, христиане и современная культура, с вытекающей из этого программой контратаки, призывающей умирать и жертвовать собой ради создания истинно исламского государства, в котором государство и религия сольются воедино, а либеральные современные веяния будут под запретом. В кутбовском оправдании террора, а затем в бен‑ладенской практике террора Берман видел повторение в исламских терминах тоталитарных устремлений, питавших нацизм и фашизм в Европе XX века. «Не все экзотическое», — писал он, имея в виду террористов‑смертников, то есть мечту об утопии, достижимой посредством террора, или о том, что разрушенный мир станет цельным и хорошим, пройдя через насилие апокалиптического размаха, — является «завозным». Книга «Террор и либерализм», как и «Джихад и антисемитизм», не оставляла сомнений в том, что интеллектуальное объяснение и разоблачение исламистского антисемитизма должно быть прямой, а то и основной задачей либералов. В 2006 году Уолтер Лакер в комплексном исследовании «Изменчивое лицо антисемитизма. С древнейших времен до наших дней» (The Changing Face of Antisemitism: From Ancient Times to the Present Day) рассказал о том, как центр мирового антисемитизма сместился с Европы на Ближний Восток.
Еще больше о нацистской политике по отношению к мусульманскому миру стало известно в 2006 году, после выхода работы Клауса Микаэля Мальмана и Мартина Кюпперса «Полумесяц и свастика. Третий рейх, арабы и Палестина» (Halbmond und Hakenkreuz: das Dritte Reich, die Araber und Palästina). Английский перевод вышел в 2010 году под названием «Нацистская Палестина. Планы по истреблению евреев». Мальман был директором, а Кюпперс — сотрудником Центра по расследованию нацистских преступлений при Штутгартском университете в Германии. Изучив архивы нацистского режима, они впервые выявили, что Гитлер с Гиммлером создали «целевую группу» СС — айнзацгруппу, — чтобы отправить ее в 1942 году в Северную Африку, в случае если там будет одержана военная победа. Ей предстояло распространить «Окончательное решение еврейского вопроса» на без малого миллион евреев, проживавших в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Мальман и Кюппер показали, что пропагандистские угрозы «убивать евреев», транслировавшиеся по нацистскому радио в том регионе, на самом деле в открытую объявляли об этих решениях — ранее они держались в тайне и замалчивались. Нацисты полагали, что могут рассчитывать на сотрудничество со стороны «Братьев‑мусульман». Но поражение войск Роммеля при Эль‑Аламейне осенью 1942 года предотвратило эти планы массового убийства, указывающие на то, что Гитлер хотел проводить «окончательное решение» в мировом масштабе везде, где его армии добивались успеха, действуя через местных союзников вроде Хусейни, с которым нацистское руководство наладило тесную связь по линии политики на основе общей для них ненависти к евреям.
Работая над книгой о нацистской пропаганде — она вышла в 2006 году, — я прочел несколько речей Хусейни, опубликованных немецким востоковедом Герхардом Хёппом. Имея в виду работы Кюнцеля, Мальманна, Кюпперса и Гензике, я решил изучить немецкую нацистскую пропаганду, предназначавшуюся для арабского мира. А также посмотреть, что на эту тему можно найти в американских и британских документах дипломатической и военной разведки.
На самом деле англичане и в еще большей степени Соединенные Штаты знали гораздо больше, чем Лондон и Вашингтон готовы были обнародовать в послевоенные десятилетия. В 1977 году Госдепартамент США рассекретил «Радиовещание Оси на арабском», несколько тысяч страниц дословных переводов на английский текстов радиопередач нацистской Германии на арабском, выходивших в эфир с 1939 по 1945 год, — эти переводы еженедельно направлялись в офис Госсекретаря в Вашингтоне. Они составлялись под руководством послов США Александра Кирка, а затем Пинкни Така в американском посольстве в Каире. Особенно обширными были досье 1941–1945 годов. Когда летом 2007 года я обнаружил их в Национальном архиве США в Колледж‑Парке (штат Мэриленд), они, хоть и были рассекречены, оставались неизученными или по крайней мере не были использованы в научных публикациях.
«Радиовещание Оси на арабском» представляло собой наиболее полный свод документации для всех языков нацистской радиопропаганды, ориентированной на Северную Африку и Ближний Восток. Есть там и выступления Хусейни и других ораторов — носителей арабского языка. Американцы в Каире зафиксировали буквально поток злобного антисемитизма, изливавшийся по нацистскому ближневосточному радио.
В передачах не делалось различий между сионистами и евреями. Евреи, говорилось во множестве радиопередач, стали причиной Второй мировой войны, и они враги ислама как религии. Сионизм, утверждалось там, всего лишь логическое следствие многовековой враждебности евреев к исламу и мусульманам. Евреи и сионисты — империалисты по природе. Они контролируют США, Британию и Советский Союз. Нацистская Германия борется одновременно и с этими евреями, и с подконтрольными евреям силами антигитлеровской коалиции. Тогда как нацистская пропаганда в Германии информировала соотечественников, что режим занимается «истреблением» и «уничтожением» европейских евреев, пропаганда, рассчитанная на арабов, призывала слушателей взять дело в свои руки и «убивать евреев» в национальных интересах арабов и якобы во исполнение предписаний их религии.
Тексты «Радиовещания Оси на арабском» и архивы Министерства иностранных дел Германии, СС и Министерства пропаганды добавили необходимых деталей, тем самым подтвердив, что в нацистском Берлине происходила встреча сердец и умов — культурное слияние нацизма и исламизма. В результате возникла смесь идей, которую ни нацисты, ни исламисты не могли бы произвести по отдельности: исключительно исламистский антисемитизм, сочетавший в себе крайне антисемитскую интерпретацию Корана и его исламских толкований со светскими теориями заговора нацистской Германии.
Эти американцы в Каире также сообщали о том, с каким энтузиазмом аль‑Банна и «Братья‑мусульмане», а также другие выразители арабских настроений, выступавшие в эфире и в печати, приветствовали возвращение Хусейни на Ближний Восток в 1946 году. Для сторонников его сотрудничество с нацистами было предметом гордости — по меньшей мере его воспринимали как союз по расчету, но не как нечто, чего следует стыдиться или стесняться. Хотя Госдепартамент США был прекрасно проинформирован о подробностях сотрудничества Хусейни с нацистами, как и о роли бывших пособников нацистов в Верховном арабском комитете, оно предпочло не предавать огласке имеющиеся в его распоряжении материалы, даже несмотря на запросы со стороны политических либералов, таких как сенатор Вагнер и конгрессмен Целлер, и либеральной прессы Нью‑Йорка. После выхода в 2006 году моей книги «Нацистская пропаганда в арабском мире» (Nazi Propaganda for the Arab World) обелить или оправдать сотрудничество арабов с нацистами стало труднее. В 2009 году израильский дипломат и ученый Цви Эльпелег выпустил книгу «Глазами Муфтия. Сочинения Хаджи Амина» (Through the Eyes of the Mufti: The Essays of Haj Amin), представив англоязычной публике новые буквальные подтверждения того, что Хусейни ненавидел иудаизм, евреев и сионистов.
В 2010 году вышла книга ныне покойного Роберта Вистриха, историка, специалиста по проблемам антисемитизма из Еврейского университета в Иерусалиме, она называлась «Смертельная одержимость. Антисемитизм от древнейших времен до всемирного джихада» (A Lethal Obsession: Antisemitism from Antiquity to the Global Jihad). Собранный Вистрихом огромный материал свидетельствует о том, что сначала сотрудничество с нацистами, а затем антисионистские кампании советского периода обусловили смещение мирового центра тяжести антисемитизма из европейского региона в преимущественно мусульманские общества Ближнего Востока и в Исламскую Республику Иран. В 2011 году Давид Паттерсон в книге «Генеалогия зла. Антисемитизм от нацизма до исламского джихада» (A Genealogy of Evil: Anti‑Semitism from Nazism to Islamic Jihad) обобщил достаточно обширный на тот момент пласт англоязычных научных публикаций о нацизме и исламизме, включая исследования о Хаджи Амине аль‑Хусейни и «Братьях‑мусульманах».
В 2014 году в издательстве Гарвардского университета вышла замечательная книга Давида Мотаделя «Ислам и война нацистской Германии» (Islam and Nazi Germany’s War), добавившая еще больше архивных свидетельств сотрудничества нацистов и исламистов. Особое внимание Мотадель уделил сотрудничеству Хусейни и других арабских деятелей с нацистским режимом, особенно на Балканах и на Кавказе. Мотадель дополнил исследование Гензике о сотрудничестве нацистов и исламистов при создании мусульманской дивизии СС в Боснии и о попытках нацистов учитывать культурные и религиозные традиции воинов‑мусульман в рядах вермахта. В книге «Ислам и война нацистской Германии» он представил новые доказательства того, что нацистское руководство, особенно Гитлер и Гиммлер, с энтузиазмом относилось к исламу, в их понимании это была религия воинов, удобная для авторитарного режима, непримиримо враждебная по отношению к евреям, а следовательно, по их мысли, естественный союзник национал‑социализма. Мотадель представил читателю новый важный материал о продолжении нацистско‑исламистского союза на европейском континенте, особенно на Восточном фронте нацистской Германии вплоть до окончания войны в 1945 году. Его книга возвращает этому материалу, которому прежде отводилась роль подстрочных примечаний в истории нацизма, его фактическую историческую роль в центре нацистских замыслов относительно мусульманских земель.
Благодаря доступности ранее закрытых архивов исследователи за три последних десятилетия подтвердили то, о чем говорили еще в конце 1940‑х сионисты и либералы. Сотрудничество Хаджи Амина аль‑Хусейни с нацистским режимом и его антиеврейский политический курс отличались глубиной и последовательностью. Хотя Хусейни не был лицом, принимавшим главные решения во время Холокоста, он охотно сотрудничал с нацистами, был таким же антисемитом, всячески старался предотвратить еврейскую эмиграцию из Европы в Палестину во время Холокоста, раздувал пламя ненависти к евреям как в Европе, так и по радио на Ближнем Востоке. Недавние исследования также подтвердили, что идеи, возникшие из сплава нацизма с исламизмом в годы нацизма, после 1945 года сохранялись в некоторых элементах арабского и палестинского национализма и в самой основе исламистских движений. Отказ признавать концепцию двух государств со стороны ХАМАС, Исламской Республики Иран, «Аль‑Каиды», «Хизбаллы», ООП и прочих — отчасти следствие злополучного слияния нацизма и исламизма 1940‑х.
Одним из важнейших документов этого слияния стала Хартия ХАМАС, принятая в 1988 году. В английском переводе ее может прочесть любой желающий на интернет‑странице проекта «Авалон» Йельской школы права, где она была размещена вскоре после событий 11 сентября 2001 года. Отражая свою непосредственную связь с исламистской идеологией «Братьев‑мусульман», хартия отрицала существование любого еврейского государства в регионе, называемом «Палестина», основываясь на особом прочтении Корана и его толкований. Вооруженная борьба — то есть война — необходима для уничтожения еврейского государства. Компромисс в этом вопросе считался религиозной ересью. Как и в случае с нацистской пропагандой для Ближнего Востока во время Второй мировой войны, Хартия ХАМАС опиралась на нацистские антисемитские теории заговора, обвиняя евреев и сионистов в развязывании двух мировых войн. Несмотря на то что Хартия ХАМАС давно уже находится в открытом доступе, американские ученые, считающие себя левыми, почему‑то пытались представить ХАМАС как некий, возможно экстремальный, элемент в целом прогрессивного глобального начинания. Однако любой, кто прочтет текст Хартии, сразу же распознает следы нацистско‑исламистского идеологического сплава, возникшего за четыре десятилетия до того, как ХАМАС обнародовал свое кредо.
В 2019 году вышла книга Маттиаса Кюнцеля «Нацисты и Ближний Восток. Как возник исламский антисемитизм» (Nazis und der Nahe Osten: Wie der Islamische Antisemitismus Enstand). Сейчас рассматривается вопрос о переиздании ее на английском, под названием «Последствия: нацисты, исламский антисемитизм и Ближний Восток»: эта работа вновь исследует связь между нацизмом и исламизмом. В какой‑то мере результатом этих «последствий» стало решение палестинских арабов, а затем Лиги арабских государств развязать войну 1947–1948 годов, вместо того чтобы принять План ООН по разделу Палестины. Кюнцель справедливо придает большое значение ранее недостаточно изученному тексту Хусейни «Ислам и евреи», впервые обнародованному в 1937 году на Панарабской конференции в Блудане, в Сирии. Впоследствии это сочинение публиковалось на арабском, а также на немецком в Берлине в 1938 году. Кюнцель убедительно доказывает, что это был классический антисемитский текст, призывающий к исламистской войне с евреями, написанный Хусейни еще до того, как он перебрался в Берлин, следовательно, не под влиянием нацистского режима. «Ислам и евреи» — его собственное творение, и те же темы повторялись в знаменитых берлинских речах Хусейни военного времени. В них он утверждал, что ислам — изначально антиеврейская религия. Он осуждал сионистский проект, видя в нем современное выражение якобы многовековой ненависти евреев к исламу.
Ненависть Хусейни, которую Кюнцель называет «исламским антисемитизмом», — это сплав его собственной, личной интерпретации ислама с присущими тому времени нацистскими теориями заговора. По мысли Кюнцеля, решение Верховного арабского комитета и затем Лиги арабских государств начать войну 1947–1948 годов следует понимать как продолжение десятилетней антиеврейской войны, которую Хусейни и его последователи и сторонники из рядов «Братьев‑мусульман» вели начиная с 1937 года — то есть до, во время и после его пребывания в нацистском Берлине. Кюнцель считает их роковые шаги — отказ от разделения и вторжение в новое Государство Израиль — непосредственным следствием исламского антисемитизма, возникшего в предшествующее десятилетие.
То, что Хусейни избежал суда и вернулся на Ближний Восток, американские либералы и левые тогда воспринимали как один из горьких плодов антикоммунистического консенсуса, который ослабил, если не вытеснил, антифашистский и антинацистский настрой военного времени. Хотя в решающие годы с 1945‑го по 1949‑й Госдепартамент был вполне осведомлен об экстремизме «Братьев‑мусульман», он не стал предъявлять общественности доказательства этого или включать этот вопрос в общественную повестку американской дипломатии.
Поначалу Советский Союз, в отличие от Запада, вовсе не хотел замести исламистский нацизм под ковер. С мая 1947‑го по май 1949‑го СССР и коммунистические режимы в Польше и Чехословакии предлагали последовательную дипломатическую, а Чехословакия еще и военную поддержку сионистам, а затем новому Государству Израиль. Делали они это в то время, когда британское правительство всеми силами старалось помешать еврейской эмиграции в Палестину, а США поддержали эмбарго на поставку оружия на Ближний Восток. Оружие, в котором так нуждались евреи в 1948 году, прибыло, в нарушение эмбарго ООН, из коммунистической Чехословакии. Но когда израильские коммунисты на первых израильских выборах в 1949 году набрали всего лишь 3,5% голосов и Бен‑Гурион сумел сформировать коалиционное правительство без просоветской партии «Мапам», Сталин понял, что новое еврейское государство не будет играть роль просоветского бастиона, и сменил курс: начал антисемитские чистки и перенаправил советскую внешнюю политику на пользу арабов и против Израиля.
С 1949 по 1989 год СССР участвовал в удручающе успешной пропагандистской кампании, которая стерла в общественной памяти период недолгой поддержки Страной Советов сионистского проекта, Плана ООН по разделу Палестины и помощи Государству Израиль, а также многочисленные свидетельства периода сотрудничества Верховного арабского комитета с нацистами. Несмотря на реальные связи между лидерами палестинских арабов и нацистского режима, Советский Союз и ООП уверяли, что истинные нацисты и расисты на Ближнем Востоке — евреи и израильтяне. Эта кампания лжи оказалась одной из самых успешных в мировой политике.
И только после исламистских терактов 11 сентября историки вновь обратили должное внимание на роль «Братьев‑мусульман» и идеологический сплав нацизма с исламизмом в 1940‑х годах. Как Хасан аль‑Банна и предполагал в июне 1946 года, Хаджи Амин аль‑Хусейни и Верховный арабский комитет и впрямь продолжили развязанную Гитлером «борьбу» с иудаизмом, евреями и сионистским проектом. Уделяется ли этим вопросам должное внимание со стороны ученого сообщества и влияет ли это на изменение политических взглядов на Израиль и его противников, мы еще увидим. Но закрывать на это глаза все труднее.
Оригинальная публикация: Nazi Antisemitism & Islamist Hate
Укоренившийся антисемитизм среди имамов, служащих в мусульманских общинах США, должен быть оспорен, считает ученый
Меч, подаренный рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером Верховному муфтию Иерусалима аль-Хусейни, выставлен на онлайн-аукцион
