Несколько месяцев назад мы разбирали еврейские обычаи, относящиеся к похоронам. Почему нельзя сжигать тело усопшего, как соблюдать волю покойного, какие действия совершать при похоронах.
Как это нередко случается, ответы на задаваемые вопросы породили новые вопросы. Должен признаться, это радует: значит, затронута тема, которая людей интересует, которая важна для них. А то, что этой темой оказалось такое печальное событие, как похороны, говорит о любви и уважении, которые наш народ традиционно испытывает к близким, ушедшим из этого мира. Чтить умерших — одно из важнейших свидетельств высоких душевных качеств человека. И наш народ в этом плане упрекнуть не в чем.
Вопросы возникают даже по тем проблемам, которые подробно были разобраны в предыдущий раз . Вот кто‑то прочитал, что нельзя кремировать тело покойного, потому что, как учат пророки, он должен воскреснуть в прежнем своем теле, и с беспокойством спрашивает: а как же с жертвами Холокоста, которых нацисты сожгли в печах лагерей смерти? Думаю, не ошибусь, если скажу: сама постановка этого вопроса говорит о высоких душевных качествах его автора. Он беспокоится о судьбе тех, кого не знает лично и кто погиб 80 лет назад!..
По существу ответ на этот вопрос уже дала наука: человеческий организм можно восстановить даже по одной‑единственной клетке. У Г‑спода такие клетки наверняка собраны — именно для того, чтобы воскресить всех людей в их телах. Как сказано в Талмуде, если Б‑г мог сотворить человека, который прежде никогда не существовал, так уж тем более Он может возвратить жизнь тому, кто некогда жил. О жертвах Холокоста, отдавших жизнь за свое еврейство, Б‑г позаботится особо, они возродятся к жизни после прихода Машиаха. Но кто сам решил пойти на кремацию, тот в жизнь не вернется, потому что добровольно отверг веру в Грядущий мир.
Есть еще много вопросов, которые задают люди, желающие достойно проводить ближнего в мир иной. Почему покойника надо непременно облачать в саван? Как содержать могилу? Надо ли ставить надгробный памятник? Как наша традиция относится к моде украшать могилу фотографией покойного? Надо ли класть на могилу цветы? О чем молиться, когда приходишь на кладбище проститься с покойным?
Вопросы конкретные, и они требуют столь же конкретных ответов. Традиция хоронить в белом саване связана как раз с телесным воскрешением. В Талмуде говорится, что как человека похоронили, так он и воскреснет, — значит, он должен быть во что‑то одет. Белый — цвет чистоты, не только телесной, но и душевной: в данном случае символ нашей веры в грядущее воскрешение. А саван единого покроя — это чтобы показать воскресшим, что в вечной жизни не будет деления по имущественному признаку: богатство не в деньгах, а в душе человеческой.
Что касается памятника — любого, в том числе бюста покойного, — это решительно против нашей традиции, нашей веры. «Не сотвори себе кумира», говорит Тора, а памятник на могиле и есть кумир, предмет поклонения. Мы приходим на могилу молиться за покойного, а не поклоняться ему. Кто‑то, может быть, полагает, что таким образом мы демонстрируем уважение к ушедшему в мир иной. Но в надгробных памятниках, особенно роскошных, куда больше гордыни, чем уважения. Недаром каббала предупреждает: памятник на могиле заставляет покойного чувствовать себя неспокойно. Другое дело простая надгробная плита, ее мудрецы Талмуда велят ставить, чтобы люди знали, где человек похоронен.
Фотография на надгробной доске нашей традицией не запрещается, но и не одобряется. Ведь что такое фотография? Просто картинка, очень мало говорящая о человеке. Главное, чтобы у нас в душе сохранился образ ушедшего: это далеко не только внешность, это в первую очередь характер, память о добрых делах покойного. Фотография нам ничего не добавляет. А тому, чье тело покоится в могиле, наслаждение доставляет не то, что мы украсили надгробие, а наши добрые дела, совершаемые в его честь.
Класть цветы на могилу тоже не запрещено, но нашей традицией не одобряется. Что такое цветы? Они уже сорваны, то есть мертвы. А мы верим, что душа покойного жива. Так какой смысл класть на надгробную плиту мертвое? Зато наша традиция учит зажигать свечу, придя на могилу покойного. Свеча — символ души человека, а душа вечна, она наблюдает за нами с небес и радуется, когда мы совершаем правильные действия.
И тут мы подходим к ответу на самый важный вопрос: что мы должны делать, чтобы самим себе дать максимум радости и покоя после нашего ухода из этого мира? В конце концов, нельзя забывать, что жизнь в этом мире конечна, и ее задача — накопить максимум заслуг, за которые положена награда в мире ином. Как это сделать? Очень просто: преданно служить Б‑гу, выполнять возложенную Им на нас миссию по улучшению окружающего мира.
На этот счет есть известная притча о богаче, который умер и попал на небеса. Ангел провожает его к будущему жилищу, мимо дворцов и роскошных вилл, и приводит к крошечной избушке: «Вот здесь ты будешь теперь жить!» Богач поражен: «Да ты знаешь, кто я такой? Я тут любой дворец могу купить, мне бы только с банком связаться и деньги перевести». А ангел ему: «Друг мой, здесь земные деньги не ходят. На небесах своя валюта — добрые дела, совершенные в земной жизни. Сколько доброго ты там сделал, столько здесь тебе и положено».
Мораль ясна: какие бы богатства в этой жизни мы не накопили, в мир иной нам их не забрать. Богатство не вечно, потому что не вечна наша жизнь. А вот добрые дела, которые мы совершаем, могут стать вечными. Именно это происходит, когда мы продолжаем добрые дела покойного, когда реализуем какой‑нибудь полезный проект в его память, когда сами, следом за ним, делаем нечто доброе, что будут продолжать наши потомки.
Человек уходит, чтобы вернуться
Золото, которое мы возьмем в Грядущий мир
