Проблема Израиля — не левые или правые, не поселенцы или арабы, не светские и не ультраортодоксы. Проблема Израиля — центристы. Как можно относиться равнодушно к такому явлению как Израиль? Какой сдержанностью надо обладать, чтобы без горячности говорить о стране, по поводу которой идут самые горячие на земле споры? Будьте за нее или против нее, но не будьте равнодушны.

Усталый прагматизм израильских центристов получает воплощение в образе Шимона (Шломи Алькабец) — главного героя сериала НВО «Наши мальчики» (Our Boys). Это 10‑серийный мини‑сериал, основанный на ивритских и арабских документах о реальном убийстве палестинского подростка в ходе акции возмездия летом 2014 года. Шимон — собирательный образ нескольких израильских агентов внутренней разведки — первым приходит к выводу, что речь идет о еврейских террористах. Поначалу его теорию отвергают все, от начальства до матери, поскольку, по словам другого офицера, «евреи ничего такого не делают».

«Такое» — это убийство Мухаммеда абу‑Хдейра (Рам Масаруэ), 16‑летнего подростка, похищенного на улице неподалеку от собственного дома в арабском квартале Шуафат на северо‑востоке Иерусалима. Похитителями были 29‑летний Йосеф Хаим Бен‑Давид и двое несовершеннолетних (в соответствии с израильскими законами, их имена не были обнародованы, но авторы сценария называют их Авишаем и Иноном). Они задушили Мухаммеда на заднем сиденье машины, отвезли в иерусалимский лес, чтобы избавиться от тела, а там, поняв, что мальчик еще жив, избили его железным прутом, облили бензином и сожгли живьем.

«Наши мальчики» представляет собой сочетание художественного фильма, архивных съемок и цифрового видео, которое должно выглядеть как архивное. Фильм реконструирует жестокое убийство, расследование, агрессивную реакцию палестинцев и, наконец, суд над преступниками. Израильская кинопродукция находит зрителей по всему миру благодаря таким стриминговым сервисам как Netflix и Amazon Prime. В «Наших мальчиках» нет дешевой динамики «Фауды» и мелодраматизма «Штиселя»; их вялый, слезливый тон, как и свойственная израильскому центризму отрешенность от, казалось бы, элементарного трайбализма может показаться утомительной.

И все же «Наши мальчики» — одна из самых увлекательных телевизионных драм 2019 года. Особенно жутким кажется один эпизод — в котором убийцы ездят по Восточному Иерусалиму в поисках жертвы. Страшно смотреть, как эта троица разъезжает по арабским кварталам, присматриваясь к прохожим. Беременная женщина? В конце концов, будущий ребенок вырастет и станет террористом. Старик, ловящий попутку? Нет, ему удается ускользнуть, когда перед ним останавливается другая машина. Нескольких мальчишек приманивают сигаретами, но в последнюю минуту дарят им жизнь. Мухаммед попадается им, когда они уже почти сдались и решили вернуться домой. Это история, рассказанная с особой жестокой силой.

О чем не говорится в «Наших мальчиках», так это об Эяле Ифрахе, Гиладе Шааре и Нафтали Френкеле. Это израильские подростки, чья гибель вдохновила Бен‑Давида и его сообщников. Эти мальчики, ученики религиозной школы, были похищены, когда они ловили попутную машину, направляясь домой из своей ешивы, расположенной в поселении Алон‑Швут в Гуш‑Эционе — холмистой области к югу от Иерусалима, которая нередко становится мишенью палестинского терроризма. Несмотря на все усилия полиции, призывы матерей и коллективные молитвы на площади Рабина, их тела были обнаружены в поле через 18 дней. Их застрелили с близкого расстояния.

Мальчики из ешивы в Гуш‑Эционе, как и тысячи других жертв смертоносного палестинского терроризма, не сильно задержались в сюжете «Наших мальчиков». Первая серия, «Из глубины взываю к Тебе», начинается с того, как они украдкой звонят с заднего сиденья машины похитителей, а затем показана операция по поиску и отчаянная надежда матерей. Но больше мы ничего о них не узнаем. С другой стороны, про араба Мухаммеда нам рассказывают, что он был прилежным прихожанином мечети, собирался встретиться с турецкой девушкой и предпочитал флиртовать с ней через WhatsApp, а не работать в бизнесе отца.

Сериал сразу вызвал культурную войну, израильские правые обвинили его в затушевывании гуш‑эционских убийств, а израильские левые радовались в надежде, что он наконец‑то пошатнет произраильские настроения среди упрямых американцев. Сам Биньямин Нетаньяху назвал сериал антисемитской пропагандой, которая «марает доброе имя Израиля» перед международной аудиторией.

Чтобы не оставаться в стороне от политических споров о сериале, ультралевый интернет‑журнал +972 обвинил его в том, что он «подкрепляет нарратив угнетателя», вместо того, чтобы изображать «правду об оккупации, о еврейско‑израильском господстве», и выражает беспокойство, что, подробно рассказывая о том, как ШАБАК занимается поимкой убийц абу‑Хдейра, «Наши мальчики» «фактически помогают оправдать Израиль». По мнению авторов журнала +972, ничто не может оправдать Израиль.

Патетические высказывания Биби, может быть, объяснялись приближающимися выборами, но кое в чем он прав: это сериал, который транслирует определенный взгляд на Израиль для конкретной аудитории, а именно для американцев. Брайан Лоури на CNN.com раскрыл карты, написав, что сериал «привлекает внимание к конфликту, который многие — особенно американцы — часто видят издалека». Видение европейцев не намного четче, чем американцев, так что можно предположить, что «взглядом издалека» Лоури называет взгляд, недостаточно сочувственный по отношению к палестинцам. Фильм «Наши мальчики» действительно привлекает внимание, но почти все время он привлекает внимание к арабской стороне конфликта, тогда как израильская сторона представлена обезумевшими поселенцами, полицейскими‑расистами и небольшой кучкой благонамеренных либералов, которые делают все возможное в атмосфере удушающей ненависти.

«Наши мальчики» — действительно в какой‑то мере пропаганда, но это не значит, что все, о чем говорится в сериале, — неправда. Мы видим толпу израильтян, идущих по улицам Иерусалима с криками: «Смерть арабам!» после обнаружения тел еврейских подростков. Это некрасиво, но так оно и было. Фильм не забывает рассказать о том, что дома убийц Мухаммеда стоят целые и невредимые, а дома убийц из Гуш‑Эциона разрушили. И это тоже правда. Агенты ШАБАКа на допросах демонстрируют, насколько разный юридический статус у подозреваемых в терроризме израильтян и палестинцев. Даже если это драматическая вольность, она не просто вольно обращается с реальными неудобными фактами, но и щедро драматизирует их.

Шимон Шломи Алькабеца должен противостоять всему этому. Он напоминает характеристику, которую Рут Вайс дала Лютову из «Конармии» Исаака Бабеля: это человек, который «взвалил на себя груз истории своего народа». Взгляд его опущен, голова все время склонена; он сделал своей миссией исследование самых темных глубин израильской души.

Критики обвиняли сериал в склонности к моральному паритету, но как раз паритета тут нет: взгляд авторов сугубо односторонний. Все горькие истины брошены в лицо израильтянам, все тяжелые разговоры о расизме и ненависти идут на иврите. С мачоистско‑либеральной бравадой израильских центристов «Наши мальчики» призывают к ответу израильтян, тогда как палестинцам им сказать нечего. Но все же, несмотря на все эти недостатки, приходится признать: «Наши мальчики» — действительно очень сильная драма.

Оригинальная публикация: Their Boys, Not Ours