Материал любезно предоставлен Tablet
Я вырос в Израиле в 1980‑х, и тогда кока‑кола была напитком на каждый день. За кока‑колой ты лез в холодильник, приходя домой из школы. Кока‑колу ставили на стол к субботнему ужину. Кока‑кола была синонимом любой газировки, в иерархии напитков уступая лишь воде. Но мечтали мы не о ней — эта честь досталась пепси.
За исключением везунчиков, бывавших за границей, никто из нас пепси никогда не пробовал — компания, следуя бойкоту Израиля, объявленному Лигой арабских государств, не продавала свою продукцию в еврейском государстве. Отсутствие пепси лишь подогревало нашу заочную любовь к ней. Пепси, говорили мы друг другу шепотом на переменках в четвертом, пятом или шестом классе, настолько лучше коки! Как все мифические создания, она описывалась диаметрально противоположными эпитетами: сладкая — и в то же время не слишком сладкая, более шипучая, чем кока, — и в то же время менее газированная, содержащая больше сахара, — и, чудесным образом, более полезная для твоего организма. Один мой приятель, которому посчастливилось смотаться в Лондон на недельку во время летних каникул, даже привез с собой пустую банку из‑под пепси‑колы и торжественно водрузил ее на свой стол, подобно охотничьим или спортивным трофеям.
А потом наступил 1992 год, когда — благодаря результатам Мадридской мирной конференции 1991‑го — пепси‑кола магически появилась и на нашей улице. Этому предшествовала рекламная кампания, рассказывающая нам об эволюции человека — от кроманьонца до хомо эректуса и, наконец, хомо пепсикуса, самого горделивого и развитого из этих созданий, который ни на секунду не сомневается, какой напиток выбрать. Пепси, доверительно сообщала нам реклама, — это напиток нового поколения. И так действительно и стало. На некоторое время.
Тем, кому доводилось пить из красно‑бело‑синей баночки, совершенно понятно, что пепси не была напитком богов. И когда магия запретного выветрилась, большинство из нас вернулось обратно к привычной кока‑коле, не думая больше о бойкоте и его воздействии на нашу жизнь.
Вплоть до этой недели, когда выяснилось, что компания «PepsiCo» покупает израильскую «SodaStream» за 3,2 млрд долларов, и это меня чрезвычайно повеселило. Вы, возможно, помните, что «SodaStream» была излюбленной мишенью для BDS (движения за бойкот, отзыв инвестиций и санкции против Израиля), и недруги Израиля годами травили эту компанию. Скарлет Йоханссон третировали за то, что она была «лицом» этого бренда, а в 2015 году «SodaStream» была вынуждена закрыть свое производство в Мишор‑Адумим: BDS‑ники праздновали это как свою победу, хотя на самом деле закрытие фабрики привело лишь к тому, что несколько сотен палестинцев потеряли хорошо оплачиваемую работу.
Спустя 26 лет после того, как прошлый эксперимент с экономическим бойкотом Израиля с треском провалился, «Pepsi» нанесла еще один удар по сторонникам бойкота этой страны, выложив огромную сумму за одну из компаний, наиболее ненавидимых бойкотирующими. Таким образом, история совершила полный оборот и снова показала нам, что изобретательность и предприимчивость всегда торжествуют над сердитыми выкриками скудоумных фанатиков, которым нечего предложить миру, кроме своей злобной и бессильной ярости. 
Оригинальная публикация: PepsiCo—From Boycotting Israel to Buying SodaStream for Billions
