Вот почему стоит потратить два часа на комедию «Что за люди», пусть этот фильм и не доставит вам наслаждение, и это не шедевр. Если вы недоумеваете, почему 40% американских евреев в возрасте от 18 до 29 лет определяют себя как «евреи без религии», так это потому, что их воспитывали Шелли, балаболящие о том, как важно быть евреем, но не прикладывающие никаких усилий к тому, чтобы их вера носила хоть сколь‑нибудь осмысленный характер: каноны прогрессивных взглядов заменили им каноны иудаизма.

Решения Трампа демонстрируют освежающую способность трезво смотреть на реальность — его взор не застят предубеждения. Любой умный и объективный наблюдатель ближневосточного конфликта — в отличие от политруков на Потомаке — давно бы уже понял, что настаивать на схеме, которую отвергают уже 20 лет подряд, по меньшей мере глупо и что куда более конструктивно признать наконец, что поступки должны иметь последствия, а многолетние отказы от полученных предложений — определенную цену.

Новый фильм Вайтити — это комедия, действие которой разворачивается во время Второй мировой войны. Сняв этот фильм, Вайтити пополнил горстку ярких и смелых режиссеров (в их числе Ален Рене и Клод Ланцман), искавших сложности и неоднозначности в самой страшной истории ХХ века. Фильм Вайтити вызывает еще больший интерес, если знать, что его центральная сюжетная линия — дружеские отношения немецкого мальчика с его воображаемым другом — Адольфом Гитлером.

Так что же будет с нами, американскими евреями? Многие из нас в последнее время теряют сон, чувствуя, что мир близится к концу. Это не так, но он меняется, и в этом главная особенность истории, делающая человеческую жизнь на этой планете такой пугающей и такой захватывающей. И, обращаясь к истории, надо заметить, что евреи, которые отказывались принимать во внимание драматические изменения в окружающей их действительности, нередко становились мертвыми евреями.

Можно убедительно доказывать, что запрещать визит Тлаиб и Омар было не очень хорошей идеей. Можно указать на то, что Нетаньяху успел поменять свое мнение на прямо противоположное. Еще можно возносить хвалу двухпартийности или открытому обществу со всеми его достоинствами либо превозносить способность диалога трогать сердца и умы. Но называть этот запрет невиданным‑неслыханным нарушением демократических норм, причем в новостной заметке, а не в аналитической статье или колонке, — это просто глупость.

Случай Тека очень показателен, поскольку обнажает новую линию раскола. С одной стороны, здесь те, для кого неравенство и дискриминация представляются проблемами, требующими политического решения: постановки достижимых целей и получения конкретных, осязаемых результатов. С другой — те, для кого неравенство и дискриминация — это грехи, моральное фиаско, которое никак нельзя исправить политическими методами — только искупить путем покаяния. Первая группа ищет решений здесь, на земле; вторая обращает очи вверх.

«Он спросил меня: “Каково вам быть представителем единственного еврейского государства среди 120 представителей государств нееврейских, чувствуете ли вы себя одиноко?”». Рабин в ответ дал подробную оценку дипломатического положения Израиля, но понял, что Ребе имел в виду другое: евреям суждено стоять на отшибе, поскольку они избраны Б‑гом для выполнения особой роли, или же они просто являются жертвами предрассудков других народов?

Сразу после победы Нетаньяху на выборах, в те безмятежные дни, Либерман пообещал Биби свою поддержку, объявив, что никого другого он не видит в этой должности. Почему же он тогда предал Нетаньяху в критический момент?

Если другие кандидаты надеялись привлечь электорат, повернувшись к нему новой, модной стороной, Нетаньяху предлагал своим сторонникам нечто более ценное: длительные отношения. Как любые длительные отношения, они были шероховатыми и зачастую несовершенными. И все же именно они давали то эмоциональное удовлетворение и чувство уверенности, которое не мог бы дать ни один высокий и красивый незнакомец. 

Роулинг ничего не говорила про Израиль. Ее волнует лишь ненависть к евреям в Великобритании — ненависть, которую сама еврейская община единогласно и недвусмысленно определяет как угрозу своему существованию. Тут‑то и налетел всякий левый сброд, утверждая, что каждый, кто поддерживает евреев и выступает против антисемитизма, наверняка является посланцем самого темного царя Биби.

Зверь, расстрелявший с двух шагов очевидно беременную женщину, — это адепт культа смерти. Другие адепты этого культа прославили его стрельбу, назвав теракт «героическим» «подтверждением выбора нашего народа» (из официального заявления ХАМАСа). Это тот самый ХАМАС, за который на прошлой неделе вступились 57 стран, которые тем самым завалили резолюцию ООН, осуждающую эту группу убийц.

В то время как израильская национальная авиакомпания продемонстрировала некомпетентность, израильские СМИ — лживость, а израильский истеблишмент — презрение к своим религиозным братьям и сестрам, есть и другая сторона этой истории, которую стоит услышать. Пассажиры, покинувшие самолет в Греции, чтобы не нарушить субботу, отнюдь не все были ультраортодоксами. Среди них были и «черные шляпы», и «вязаные кипы», ашкеназы и сефарды, мужчины и женщины со всего Израиля, у которых между собой было мало общего — лишь традиция соблюдать субботу, объединяющая наш народ на протяжении тысячелетий.