Президент ФЕОР Александр Борода прокомментировал  предложения Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека по корректировке антиэкстремистского законодательства.

«Предложения СПЧ оставляют двоякое впечатление. Безусловно, ситуации, когда люди попадают под суд за ссылку на чужие публикации, причем в ряде случаев сделанную с целью осуждения этих материалов, это плохо, подобные истории дискредитируют реальную борьбу с экстремизмом, и с этим надо что-то делать. Статья 282 УК вполне может обойтись и без слов о  разжигании социальной розни, а под термин об утверждении религиозного превосходства можно подвести любого верующего, утверждающего, что именно его религия — истинна.  Если говорить о декриминализации части первой ст. 282 УК, то еврейская община России уже много лет предлагает наказывать за подобные высказывания не  тюремными сроками (обычно условными), которые лишь создают антисемитам ненужный героический ореол, а  крупными  штрафами, больно и ощутимо бьющими по карману. Что касается предложения декриминализировать  статью об оскорбления чувств верующих, то, как и в случае с частью первой статьи  282, я полагаю это вполне возможным. Главное, чтобы в обоих случаях преступник ощущал неотвратимость наказания.

Также нельзя не подержать предложение о проведении заседаний о признании тех или иных материалов экстремистскими в присутствии ответчиков. В этом случае в Федеральный список экстремистских материалов не будут попадать художественные романы 19 века, не имеющие к экстремизму никакого отношения. И, конечно  же, нельзя ставить на одну доску  приспешников террористов и людей, судимых за лайки и репосты — вместо исправления это скорее толкнет их еще ниже.

Но, к сожалению, в этих предложениях  есть и некоторые тезисы, выдвигаемых под влиянием идеалистического лозунга о том, что нельзя наказывать за слова, а фактически открывающие лазейки для лиц, пропагандирующих ксенофобию и антисемитизм (не секрет, что некоторые члены СПЧ вообще полагают необходимым отменить статью 282, парадоксальным образом смыкаясь в этом с антисемитами и ксенофобами). Это и необходимость для следствия доказывать, что нацистская символика демонстрировалась именно в целях пропаганды  (прием которым пользовались антисемиты 1990-х), и  предложение судам учитывать при рассмотрении интернет-пропаганды реальный масштаб аудитории обвиняемого и его авторитет (аудитория может ограничиваться десятью людьми, но одним из них может быть кто-нибудь типа Александра Копцева, учинившего резню в синагоге на  Большой Бронной в Москве, начитавшись всяческих маргинальных сайтов). Также я полагаю неправильным упразднение Федерального списка экстремистских материалов, благодаря которому с прилавков книжных магазинов исчезли многие откровенно антисемитские книги, продававшиеся там  лет десять назад. Речь скорее должна идти о реформировании списка и автоматическом запрете появляющихся в Интернете текстов, являющихся вариантами уже внесенных в список» – подчеркнул А. Борода.

Справка: 22 августа на сайте Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека были опубликованы рекомендации совета по совершенствованию законодательства о противодействии экстремизму и практики его применения. Отмечая, что во многих уголовных делах об экстремизме, имело место избыточно широкое, а иногда и ошибочное толкование норм права, представители СПЧ предложили сузить определение экстремистской деятельности, убрав такие определения, как «разжигание социальной розни», «утверждение религиозного превосходства»,  и сделать обязательным квалифицирующим признаком экстремистской деятельности насилие или призывы к нему. Также предлагается декриминализировать часть 1 ст. 282 УК РФ, по которой выносится наибольшее число обвинительных приговоров за экстремистскую деятельность, переведя ее в разряд административных наказаний, убрать из ст. 282 формулировки об  «унижение достоинства» группы лиц, и унижение по признаку принадлежности к социальной группе.

Также предлагается декриминализировать и перевести в разряд административных правонарушений ч.1  ст. 148 УК об оскорблении чувств верующих. Статью Кодекса об административных правонарушениях о демонстрации нацистской символики предлагается дополнить формулировку «пропаганда либо публичное демонстрирование» словами «в целях пропаганды», чтобы цель пропаганды стала обязательным элементом деяния. Также предлагалось  изменить экстерриториальный принцип подачи заявлений о запрете экстремистских материалов, полностью централизовав процесс работы с такими заявлениями в Генеральной прокуратуре Российской Федерации, и проводить подобные заседания в присутствии ответчиков (при возможности установить их), а также упразднить Федеральный список экстремистских материалов, как ставший «крайне громоздким и мало пригодным для применения законопослушными гражданами», и провести дифференциацию лиц, включенных  Росфинмониторингом в Список организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, где одинаковые кары несут лица, замешанные в финансировании терроризма и судимые а лайки и репосты. Совет также предлагал судам при рассмотрении дел о публичных высказываниях в сети Интернет следует учитывать реальный масштаб аудитории высказывания, ее качественный состав, а также степень авторитетности обвиняемого для его аудитории.