Женщина, которая близко знала книжников свитков Мертвого моря, выдающийся палеограф д-р Ада Ярдени, умерла в Иерусалиме 29 июня 2018 года после краткой битвы против рака поджелудочной железы. «Д-р Ада Ярдени была одним из величайших исследователей в семитской палеографии и эпиграфике, а ее расшифровка и комментарий свитков Мертвого моря (как и многих других текстов) являются фундаментальными и прочными», – писал профессор библеистики и Талмуда Еврейского университета Менахем Кистер в объявлении о смерти Ярдени преподавателям на этой неделе.

Овдовевшую молодой Ярдени пережили две дочери и впечатляюще обширный корпус популярных и академических работ. У Ярдени есть 59 статей и девять книг, а в 1960-х годах она оформила несколько детских книг. Среди ее многочисленных публикаций наиболее известна «Книга о еврейском алфавите» 1991 года – окончательное введение в происхождение и эволюцию еврейского алфавита. Новая книга об истории и развитии еврейского алфавита будет опубликована посмертно в ближайшие месяцы израильским издательством Carta, сказала ее коллега, профессор классической литературы Еврейского университета Ханна М. Коттон-Палтиель.

Ярдени училась в академии искусств и дизайна Бецалель, в начале карьеры работала графическим дизайнером. Эта основа из мира искусства проложила путь для ее более поздней научной работы как палеографа древних семитских текстов. Она расшифровала некоторые из самых важных древних источников, найденных в Израиле. Среди ее наиболее известных текстов – благословение коэнов Кетеф Хинном (самое раннее вещественное доказательство с текстом части еврейской Библии), а также обширная работа над свитками Мертвого моря. Никогда не стесняясь высказывать свое мнение, Ярдени также участвовала в экспертизе многих из спорных древних артефактов, которые появлялись в течение последних нескольких десятилетий.

После того, как она была призвана редактором-основателем Biblical Archaeology Review Хершелем Шэнксом, она подтвердила подлинность спорного 1,5-дюймового граната из слоновой кости, возможно, единственного артефакта из Храма Соломона, хранящегося в Музее Израиля, и «Оссуарий Яакова», который некоторые считают историческим свидетельством существования Иисуса. Оба оказались в центре ожесточенных юридических баталий. Ведущий ученый-исследователь свитков Мертвого моря профессор Эмануэль Тов работал с Ярдини почти 40 лет. До недавнего времени, будучи редактором нескольких критических изданий, публикующих научные публикации свитков, Тов сказал, что он показывал их Ярдени, чтобы проверить подлинность и расшифровать текст свитков для его работы.

Ярдени была «определенно одним из трех лучших палеографов свитков Мертвого моря и, возможно, одним из лучших еврейских палеографов для всех исторических периодов», – сказал Тов на этой неделе. Тов сказал The Times of Israel, что опыт Ярдени в области изобразительного искусства дал ей определенное преимущество в чтении древних рукописей. «Она была единственной, кто объединял практическое знание каллиграфа с научными знаниями о развитии письма во всех различных еврейских алфавитах», – сказал он. «Она была единственной, кто действительно точно знал, как менялись почерка рукописей, что было огромным преимуществом при анализе рукописей и помощи другим в анализе их свитков». Личный друг Ярдени Коттон-Палтиель рассказала The Times of Israel, что, в отличие от многих современных ученых, Ярдени работала непосредственно с первичными источниками. Большинство ученых, по ее словам, разрабатывают теории на основе документов, тексты которых расшифровываются другими. «Ада в основном работала над первичными документами и дала нам материал для работы».

Профессор Эстер Хазон, директор Центра по изучению свитков Мертвого моря «Орион» Еврейского университета, повторила слова Коттон-Палтиель и сказала «The Times of Israel», что Ярдени «была превосходным палеографом, который щедро отдавал свое время и знания своим коллегам для продвижения науки. Она оставляет богатое наследие, и ее будет очень не хватать».

Жизнь и наследие

Ярдени родился 29 июля 1937 года, будучи дочерью светской пианистки немецкого происхождения Ислы Гольдман, и религиозного ученого, изучавшего раннюю еврейскую литургическую поэзию, доктора Менахема Зулая, родом из Галиции. Ее отец внезапно умер, когда Ярдени было 17, она жила со своей матерью до самой смерти Ислы в конце 90-х. Ярдени выросла в районе Рехавии, в доме, где царили наука и искусство. Она была мультимедийной художницей и друзья говорят, что стены дома Ярдени в Иерусалиме были увешаны ее красочными картинами. «В ее квартире, украшенной ее собственными картинами, не осталось ни кусочка свободного места, еще больше картин было под кроватями и в хранилище», -сказала Коттон-Пальтиэль. В 1960 году Ярдени получила в Бецалеле диплом по профессии «графическое искусство». Впоследствии Ярдени работала с Элиягу Кореном из издательства Корен над новым изданием еврейской Библии.

В 1960-е годы Ярдини начала разрабатывать свой собственный ивритский шрифт, который она назвала «Ада». В конце концов, она создала другие шрифты, которые она назвала «Академия», «Дафна» и «Хагит» в честь двух ее дочерей и «Рафаэль» – в честь внука. В 1976 году Ярдени получила степень бакалавра еврейского языка в Еврейском университете. В 1983 и 1991 годах получила степень магистра и доктора философии по семитским языкам и палеографии. Когда ее карьера и репутация расцвели, ее все чаще призывали проверить подлинность иногда сомнительных объектов. Два из них были связаны с обвиняемым и оправданным фальсификатором, торговцем антиквариатом Одедом Голаном: «Табличка Иоаса» и «Иисусовым оссуарием».

В табличке Иоаса, предположительно обнаруженной возле Храмовой горы, рассказывается о ремонте храма царем Иерусалима в IX веке до нашей эры. Известняковый оссуарий I в.н.э. несет надпись на арамейском языке «Ya’akov bar-Yosef akhui diYeshua («Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса»). В статье в «Biblical Archaeology Review», опубликованной в июне 2018 года, Ярдени писала: «Я никогда не сомневался в подлинности так называемого оссуария Яакова, тогда как странности, касающиеся  Таблички Иоаса вызывали у меня подозрение даже до того, как я увидела ее. Даже сегодня я не уверена в ее подлинности».

Коттон-Палтиель сказал, что Ярдени всегда говорила правду, когда она давала свои экспертные заключения. «То, что она знала, она знала», – сказал Коттон-Палтиель. «В случае спора о библейских объектах она вполне могла сказать: «Я не знаю». Она не хотела заниматься спекуляциями или искать известность и славу». Действительно, большая часть ее карьеры была потрачена на бесчисленные часы точного переписывания надписей и их расшифровки. От клада из примерно 2000 древних остраконов до разрушающихся свитков Мертвого моря, это была трудная, часто неблагодарная работа. «В течение 15 лет я работала над расшифровкой почерка и писем из многих документов,  среди которых Бар- Кохба, письма и буквы из архива Бабаты. Я скопировала тексты из оригиналов и корпела над ними буква за буквой, и я проследила их структуру и форму. В то время не было ни машин, ни компьютеров, ни Photoshop, как сегодня, которые позволяют увеличить буквы», – сказала Ярдени в интервью в 2017 году для онлайн-журнала по дизайну и печати на иврите.

Именно эта готовность работать больше, чем другие, которой отличалась Ярдени, помогла ей наработать опыт. Ее отношение к мирскому и количество текстов, которые она обрабатывала, позволило ей увидеть то, что другие не видят. Никто не смог достичь такого уровня сложности… Она редактировала сотни и сотни документов на иврите и арамейском языке», – сказал профессор Мэтью Моргенштерн, заведующий кафедрой иврита и семитской лингвистики Тель-Авивского университета.

Моргенштерн вспомнил, как он работал с Ярдени, когда она была молодым студентом-магистрантом в 1990-х годах. Тогда, и сегодня, он понимал, что Ярдени чувствовала, что ее талантом часто злоупотребляют, в основном, мужчины-ученые, которые приписывали себе ее идеи. «У Ады был этот замечательный талант, но иногда она казалась расстроенной тем, что другие люди использовали его», – сказал Моргенштерн. Другие считали ее отсутствие в центре внимания щедростью по отношению к другим ученым. «Это была бескорыстная работа», сказала Коттон-Палтиель, объясняя, что в академических кругах, как правило, признание получает тот, кто публикует теории на основе первичного материала. «Но их работа была бы невозможна без таких людей, как Ада». Хотя она была всемирно известным экспертом, Ярдени не была сотрудником факультета какого-либо учреждения. «Ей нравилась идея быть независимым ученым и делать то, что она хотела. Ей не нужны были деньги или признание — последнее пришло в свое время», – сказала Коттон-Палтиель. «Она была свободным ученым, что так редко встречается в наше время».

timesofisrael.com