Сын «святого раввина из Апты», рав Йосеф-Мойше, собрался в дорогу по делам в Яссы, и, как водится, пришёл к своему учителю получить благословение. Учитель — «маггид миКожниц» (как правильно все эти названия на карте звучат, не знаю, да и не суть, право же). В процессе неспешной беседы спросил маггид рав Йосефа-Мойше: «Ты много времени проводишь в пути, наверняка случалось тебе встретить по дороге пешего путника, который просил взять его с собой на телегу. Как поступаешь ты в таком случае?» «Как же не помочь человеку? Всегда я велю моим сопровождающим усадить такого на телегу!» — ответствовал тот.
«А если встретится тебе в пути», — продолжил маггид: «Путник на костылях? Позволишь ли ему занять место на твоей телеге?» «Тем более!» — ответил рав Йосеф-Мойше: «Ведь такой человек нуждается в моей помощи в большей степени!»
«А я вот иначе разумею», — задумчиво сказал маггид: «То ли дело обычный путник, он полагается на свои ноги, и, если встретится ему телега, хозяева которой будут готовы подвезти его, тем лучше, а нет, — и сам дойдет. Но тот, кто с трудом передвигается, с какой стати выйдет в путь, если самому ему не дойти, а рассчитывать на то, что кто-то его подвезёт, опрометчиво? Что-то здесь не то с таким путником; сдается мне, не хромый он, а лишь выдает себя за такого!» Маггид благословил посетителя и попрощался с ним, рав Йосеф-Мойше, малость озадаченный таким поворотом стандартной, в общем-то, беседы, отправился отдавать последние распоряжения перед дорогой.
Выехали с богом, помолясь, едут, едут по тракту, свернули на дорогу поменьше, через леса-через поля, рав Мойше-Йосеф задремал от дорожной трясучки, только его верные помощники бдят, на лошадей прикрикивают, по сторонам посматривают. Глянь, шкандыбает по лесной дороге калека на двух костылях, справно идёт, хоть и медленно. По инерции миновали его, а он, как телега с ним поравнялась, загундосил жалобно, проситься на телегу начал. Ну, дело не редкое, воля их начальника известна: путников подвозить, милосердными быть к нужде другого. Начали тормозить коней, встали, ждут, пока калечный доковыляет до повозки.
Рав Йосеф-Мойше почувствовал сквозь сон, что встали, пробудился, поинтересовался причиной. Ему обстоятельно докладают, так, мол, и так, калека убогий молит о подвозке, стоим ждём, когда подойдет, чтобы подобрать беднягу.
Сон враз покинул раввина, вспомнил странную беседу с маггидом! Закричал хриплым от волненья голосом кучеру: «Не стой! ГОНИ!» И даже, против своего обыкновения не подымать руку на человеков, хлопнул того по спине. Кучер исполнять приказы привычный, чмокнул, возжи тряхнул, «н-но, залётныя!», двинулись лошадки, поехала телега. А калека уже близко, увидел, что хотят его благодетели уехать, кричит, молит погодить! сам быстрее костыли передвигает, торопится. А рав Йосеф-Мойше, завидя это, еще пуще возницу понукает, уж и остальные сопровождающие страхом хозяйским прониклись, присоединились к его окрикам. Лошадки понесли с испугу, и тут калека преобразился. Поднял костыли, подобрался как-то, обнаружил звериную мощь движений, даже зарычал как-будто, и припустил с резвостью небывалой за телегой! Тут уж лошади показали, что не зря их отборным овсом кормили давеча! закусив удила, помчались во весь дух!
Увидел зверечеловек, разбойник лесной, лиходей-душегуб, что не догнать ему телегу, размахнулся и метнул один костыль вослед! И с такой силой небывалой, что пробил костыль заднюю стенку повозки наскрозь! Слава богу, никто не пострадал. Слава богу, был рав Йосеф-Мойше предупреждён заблаговременно святым маггидом. Слава богу, намотал на ус и вспомнил вовремя. Слава богу, тут и истории конец. Хорошего дня!