По итогам лекции проф. Валерия Подороги в Еврейском музее.
Трансформация представлений о Боге в Новое время – от средневекового образа противостоящего силам зла Спасителя через концепт познаваемого в рамках механистической вселенной Бога философов (Декарт) и «романтическое» восстание против этого концепта (Паскаль и др.) к уяснению кризиса мировоззрения, центрированного понятием единого Бога, и выхолощенности этической составляющей бытия (Ницше) – сопровождалась соответствующей трансформацией представлений о смерти. Средневековая идея бессмертия и рая сменилась элиминацией смерти в рамках философской картины мира (Декарт, Спиноза. Лейбниц, Гегель), а затем – бесстрашным «сближением» со смертью, размещением ее в раю, в Аркадии (Пуссен), рядом с самим «я» субъекта. Так рождается то, что можно было бы назвать этикой смерти и наслаждения (одной из ее важных характеристик, собственно сочленяющих смерть и наслаждение, является особое восприятие времени – атомы постоянно актуализируемого настоящего): субъект бесстрашно вглядывающийся в глаза смерти и свободно управляющий ею оказывается этически состоятельным (Ницше с отсылкой к Эпикуру).
Подобная экспозиция рождает массу историко-культурных вопросов, которые, к сожалению, было невозможно обсуждать в заданном формате. Один из них: насколько продуктивным было бы осмысление трагедий двадцатого века в качестве следствий подспудного и искаженного в профанной культуре импульса «этики смерти»: управление смертью (причем, увы, ни только своей) как неосознанная устремленность к этическому (как это ни парадоксально!) обоснованию бытия.