Борух Горин

16 февраля 2015, 19:02

Аэропорт Бен‑Гуриона. Жду товарища. Возле меня в инвалидной коляске сидит пожилая женщина, рядом с ней дочь лет 55. Прибегает взмыленная вторая дочь. Она сдавала машину, ее отправили куда‑то не туда, и вот только сейчас, за два часа до вылета она добралась. Все это рассказывается на неподражаемом одесском языке, ныне сохранившемся только в некоторых анклавах Нью‑Йорка.

— Я им так кричала! Они меня уже успокаивали: окей, вы уже здесь, не волнуйтесь!

Старушка испереживалась:

— Я уже молилась не знаю кому! Я думала, тебя украли!

Она все не успокаивалась, и вторая дочь попыталась остановить этот поток:

— Мама, все! Она уже здесь!

— Но я переживала!

— Но ты не одна переживаешь, ты всех переживаешь! Меня уже всю колотит!

— Я не с тобой разговариваю, а с дочерью!

— С дочерью она разговаривает! А я кто, не дочь?

— Ой, я уже ничего не соображаю! Смейтесь над старой мамой!

Они ушли, а я бы слушал и слушал!

КОММЕНТАРИИ
Поделиться
Отправить

Выбор редакции