14 июня стало известно, что израильский писатель Давид Гроссман и переводчица Джессика Коэн, которая родилась в Великобритании, выросла в Израиле и живет в Денвере, США, на двоих получили международную литературную Букеровскую премию (The Man Booker International Prize) за роман Гроссмана «Лошадь входит в бар», который Коэн перевела на английский язык. Это уже четвертый роман Гроссмана, который выходит в переводе Коэн.

Сюжет книги строится вокруг выступления в израильском подвальном клубе малоизвестного артиста‑комика, который использует свой обычный сценический монолог для изгнания демонов из собственного прошлого.

Во время интервью в Лондоне после вручения премии Гроссман и Коэн говорили о книге, о специфике перевода комического текста с одного языка на другой и переноса смысла шуток из одной культуры в другую. Здесь представлены отрывки этой беседы.

КРИСТОФЕР Д. ШИА → Как вы встретились? Кто вас познакомил?

ДАВИД ГРОССМАН ← Г‑сподь Б‑г.

ДЖЕССИКА КОЭН ← Нет, я так не считаю. Но если и есть кто‑то почти столь же всемогущий, то это Дебора Харрис, литературный агент Давида. Когда я начинала заниматься переводами, я связалась с ней, потому что она работала с крупными израильскими писателями.

КДШ → Как происходила работа над первой книгой Давида, которую вы переводили, — «Я понимаю телом»?

ДК ← Этот роман Давида был всего лишь второй моей работой. Я была начинающим переводчиком и очень волновалась перед встречей с известным писателем, которым восхищалась. Я задавала неуместные вопросы, чувствовала себя шарлатаном и боялась, что не справлюсь.

С тех пор мой подход заметно эволюционировал. Обычно я читаю книгу, как только она выходит в свет. Я читаю ее от начала до конца, просто как читатель. И в голове у меня постепенно возникает текст на английском языке. Я слышу и вижу героев такими, какими они оказались бы, если бы Давид писал на английском языке.

КДШ → При переводе романа «Лошадь входит в бар» вы, очевидно, столкнулись с проблемой перевода анекдотов. Не могли бы вы привести примеры тех, что вам не удалось перевести?

ДК ← Некоторые анекдоты просто невозможно было передать на английском языке — не столько из‑за их ритма или смысла, сколько из‑за отсутствия у зарубежного читателя знания израильской культуры. Если шутку приходится объяснять, разумеется, она перестает быть смешной. Были случаи, когда мне удавалось придумать своего рода эквивалент. А от некоторых шуток пришлось просто отказаться.

Была одна шутка, основанная на фразе из очень известной в Израиле песни. Я могу перевести ее для вас, но по‑английски она звучит очень глупо. Это старый сионистский слоган: «У реки Иордан два берега: один наш, другой тоже наш».

На иврите в этой фразе присутствует рифма. Эта шутка основана на нехитром каламбуре, на созвучии двух слов.

Понятно, что перенести это созвучие в английский язык оказалось совершенно невозможно. Мне очень хотелось перевести эту шутку, я очень старалась. Помню, как мы с мужем весь вечер придумывали один вариант за другим, но в конце концов потерпели неудачу и отказались от дальнейших попыток.

Потом мне удалось вставить в текст свою шутку взамен этой; я делаю так иногда, если писатель не против. Понимаете, если мне удается таким образом заменить шутку, которую я не смогла перевести, для меня это компенсирует неудачу.

ДГ ← Искусство перевода — великое таинство. Я пишу на иврите, и фразы, которые выходят из‑под моего пера, отсылают и к Библии, и к истории, и к современной еврейской культуре. А когда Джесси переводит их на американский английский, ее текст обретает свой собственный резонанс смыслов и свое смысловое поле, которое притягивает американского читателя, звонит для него во множество звоночков.

Это вечный вопрос: что именно мы читаем, читая перевод? Все мы выросли на переводах — это факт. Все мы читали Чехова, Гоголя, Достоевского и других титанов; их произведения оказали на нас такое влияние, потому что мы читали их в переводе, который был нам понятен.

Что же это за магия превращения? Что остается неизменным в переводном произведении? Не только сюжет, что‑то еще, но я даже не могу объяснить, что именно.

КДШ → Как часто вы общаетесь в процессе перевода?

ДК ← Обычно я полностью заканчиваю черновик перевода, прежде чем показать его кому бы то ни было или что‑либо обсуждать; в процессе я отмечаю сложные моменты, которые придется спросить у автора. Затем, перед тем, как отправлять свои вопросы, я делаю второй черновик, потому что часто ответы находятся, когда перечитываешь текст. После того как закончен второй черновик, отправляю оставшиеся вопросы автору. Если повезет находиться одновременно в одной стране, я задаю их непосредственно. Но обычно приходится делать это по факсу или по электронной почте. Я получаю ответы, некоторые моменты требуют дальнейшего обсуждения, это происходит в несколько этапов.

КДШ → Возникали ли между вами споры или разногласия в процессе перевода этой книги?

ДК ← Мне кажется, с нами никогда ничего подобного не случалось.

Когда переводили этот роман, мы устроили в Германии своего рода семинар с Давидом: каждый день переводчики из разных стран собирались за столом и разбирали почти каждое слово, обсуждали каждый фрагмент текста, который представлял трудности, а Давид объяснял нам, что он хотел выразить.

ДГ ← Там были, кажется, двенадцать переводчиков. Я читал им вслух, и мне удалось передать мелодику, мне кажется, это — самое важное.

ДК ← У меня осталась запись тех чтений: когда слышишь, как он сам читает, где делает паузу, как меняет интонацию, тогда понимаешь всё совершенно иначе. Книга «Лошадь входит в бар» передает в основном устную речь, поэтому авторское чтение помогает намного лучше понять, какими именно представлялись ему герои.

КДШ → Существуют ли различия в структуре анекдота в иврите и в английском? Куда приходится кульминация?

ДК ← В иврите каламбур используется гораздо чаще, чем в английском, и признается вполне приемлемым для взрослых, в то время как в английском языке каламбур — юмор для детей. Здесь игра слов считается низшей формой юмора. В иврите же дело обстоит иначе.

ДГ ← Кстати, в иврите не существует шутки о лошади, которая заходит в бар, а бармен спрашивает ее: «Отчего лицо такое вытянутое?» В иврите нет такой идиомы. Кислая мина не имеет ничего общего с лошадью.

ДК ← Да, на иврите эта шутка теряет всякий смысл. 

Оригинальная публикация: Man Booker Winners Agree: Translating Jokes Is Hard