БЕРНИС РУБЕНС
Я, Дрейфус
Перевод с англ. В. Пророковой. М.: Книжники, 2016. — 393 с.

Дрейфус, да не тот. Не офицер французского генерального штаба, из банкирской еврейской семьи, ложно обвиненный в шпионаже в пользу Германии. (В шпионаже в пользу какой страны могли бы обвинить сейчас французского/английского офицера? Не Германии же, стратегического союзника… Израиля? Тоже щекотливая ситуация, но такое бывало. России?)

Но нет, это другой сюжет. Который хочется пересказать. Потому что иногда простой пересказ сюжета достаточно говорит о книге. Итак, однофамилец и тезка Дрейфуса (это, конечно, такой авторский ход!) становится жертвой ложного обвинения уже в современной Великобритании. Дедушка и бабушка нового Альфреда Дрейфуса, парижане, погибли в Аушвице, родителей его детьми вывезли в Англию. И там они в юности крестились — под впечатлением ужасов Холокоста. И скрывали свое еврейское происхождение. С фамилией Дрейфус. В Англии.

Но втайне (очень втайне) были верными евреями. Папа перед смертью произнес «Шма Исраэль». А сын «стоял у его могилы, кидал в нее пригоршнями землю и читал наизусть от начала до конца “Шма”, молитву, которую я никогда осознанно не учил, но она с рождения записана в душе каждого еврея. Да, на церковном кладбище, да, с викарием, да, похороны были по христианскому обряду, да, это обман длиною в жизнь, но я семь дней просидел на низкой табуретке в трауре по своему отцу». Сына передергивает, когда он во время молитвы произносит имя Иисуса, но он таится, таится и благодаря этому делает карьеру…

Какую? Какая карьера в конце XX века в европейской стране была закрыта для еврея, тем более крещеного потомка евреев? Альфред Дрейфус становится директором «лучшей школы в стране». Посвящен в рыцари, стал сэром. Что ж это за школа — Итон, что ли? Ну, может быть, британские закрытые учебные заведения так консервативны (Дрейфус ставит себе в заслугу отмену в руководимой им школе телесных наказаний — в конце XX века!), что и в самом деле для директора еврейская кровь еще недавно была минусом. Но угораздило же Альфреда выбрать себе именно такое поприще — среди всех возможных! Не мог строить педагогическую карьеру в заведении попрогрессивнее да посовременнее?

А может быть, никого происхождение Дрейфуса не волнует? Может быть, это его паранойя? Некоторые признаки на это указывают. Вот проповедник выбирает тему из Ветхого, а не из Нового Завета, и директор настораживается: а на что это он намекает? Книга про человека, одержимого такой паранойей, болезненно таящего то, что для других неважно, была бы любопытна.

Увы, перед нами не такая книга. Продолжаем излагать сюжет. В «Итоне» (будем для простоты называть его так) исчезает мальчик. Труп находят в саду у Дрейфуса. Директора арестовывают. Разносятся слухи о его еврейском происхождении. Толпа неистовствует. Поджигают ближайшую синагогу, на могилах еврейского кладбища рисуют свастики. А мотив убийства, которое приписывают Дрейфусу, таков: дескать, мальчик разузнал скрываемую Дрейфусом тайну, его еврейство… Это говорит прокурор! Этому верит судья! В Англии. В 1990‑е годы.

Нет, в конце концов директора оправдывают. Как и одноименного французского капитана. Выясняется, что убийство совершил — кто бы вы думали? Тайная фашистская организация «Железный крест».

Но, может быть, это хорошо написано? Ну, живет автор в фантастическом мире, где евреи по‑прежнему слабы и дискриминируемы, где есть марраны, где основным источником антисемитизма являются не арабские страны и мусульманские диаспоры, не маргинальные, не находящие себе применения слои населения, не «мировой Гарлем», а недобитые фашисты с аристократическими связями, где толпу добрых британцев легко сподвигнуть на поджог синагоги, зато умеет этот мир выразительно описать.

Увы, это не так. Вот пример литературного мастерства Бернис Рубенс. Речь не о стиле — стиль у книги в русской версии «никакой», судя по всему, переводчик В. Пророкова честно передала то, что есть. То есть то, чего нет. Речь не о психологических тонкостях. О втором плане не приходится и говорить. Все действия и душевные движения героев объясняются с патриархальной прямотой, если, конечно, это не коварные заговорщики из «Железного креста». Джоан Роулинг (чье имя невольно вызывает в памяти тема закрытой британской школы) кажется на этом фоне Чеховым, если не Прустом.

Речь об элементарном умении строить сюжет. Так вот. Деда и бабушку героя «сдал» мальчик Эмиль, сын консьержки. Откуда это известно, не сообщается. На странице 89 герой с родителями приезжает в Париж и избивает Эмиля, старика, за то, что тот совершил ребенком. Но мы не об этике, мы о литературе. На странице 103 умирающий отец, прежде чем сказать «Шма Исраэль», сообщает сыну, что «это сделал малыш Эмиль». Откуда он сам это знает, непонятно, но, главное, автор ухитрился забыть, что Эмиля уже избили.

Другое место вызывает скорее улыбку. Чтобы получить место в престижной школе, помешанный на своей тайне Дрейфус, встретив в сортире директора, «ненароком» показывает ему свой необрезанный пенис. Бернис Рубенс — дама, и нельзя ставить ей в упрек незнание того, как ведут себя мужчины в уборных. Но трудно допустить, что в чопорной британской школе принято в таких ситуациях рассматривать друг друга ниже пояса — при отсутствии, конечно, недвусмысленных эротических намерений.

И последнее. Освободившись из тюрьмы, Дрейфус едет — куда бы вы думали? В Освенцим, где погибли его предки. Литературная банальность здесь переходит в кощунственную спекуляцию. Другими словами, перед нами — скажем прямо — книга слабая и нелепая. Но у Бернис Рубенс есть известная репутация. Остается предположить, что «Книжники», желая представить ее в серии «Проза еврейской жизни», роковым образом остановили свое внимание на неудачном произведении, может быть, отмеченном чертами упадка таланта, связанного с пожилым (хотя не чрезмерно пожилым) возрастом.