В израильском обществе ведутся нескончаемые дискуссии о том, надо ли обязать ультраортодоксальные учебные заведения преподавать светские дисциплины. Тем временем сотни выпускников ешив пытаются в кратчайшие сроки освоить программу средней школы, чтобы впоследствии получить высшее образование. О достоинствах и недостатках тех, кто знает назубок Талмуд, но не силен в уравнениях с одним неизвестным, мы говорим с профессором физики и математики Иерусалимского политехнического института «Махон Лев» Яковом Фридманом.

ШАУЛЬ РЕЗНИК → Готовясь к интервью, я прочитал два противоречащих друг другу материала. В одном выпускники ешив демонстрируют инженерные и врачебные дипломы, уверяя, что можно получить высшее образование и без предварительного школьного курса общеобразовательных дисциплин. В другом лица, ответственные за подготовительные программы для ультраортодоксов, жалуются на низкий уровень учеников, невладение английским и высокий процент отсева. Кто прав?

ЯКОВ ФРИДМАН ← Хотел бы объяснить происходящее на своем примере. Мое религиозное образование началось задолго до поступления в школу. В Мукачеве, где я жил, действовал подпольный хедер. В советской школе передо мной встала проблема языка — я владел только идишем. Родители боялись признаться, что они не обучали меня русскому языку. Поэтому они сказали, что я вообще не разговариваю. В семь с половиной лет это выглядело странным.

ШР → И аналога ульпанов в советских школах не было.

ЯФ ← Помогла мне учительница, считавшая себя антисемиткой: «Я беру его в свой класс, он ничего не должен делать. Только сидеть и слушать. Садись за последнюю парту, только не мешай». Через полгода я уже владел русским. То, что я учился до школы в хедере, мне очень помогло. Я быстро схватывал информацию, умел учиться самостоятельно. В конце концов я поступил в МГУ.

ШР → Вы продолжали получать религиозное образование подпольно?

ЯФ ← Любавичский Ребе направил в Москву эмиссара, который должен был собрать всех тех, кто когда‑то учился в Любавичах. И они, в свою очередь, стали передавать знания молодым ребятам. Среди «стариков» был, к примеру, Шнеур Пинский, успевший отучиться в ешиве «Томхей тмимим». Он преподавал иудаизм Зеэву Раппопорту, который был моложе меня. Поскольку Зеэв жил недалеко от той семьи, у которой я столовался, он пересказывал мне содержание уроков. Так мы за год выучили трактат «Бава кама». И Зеэв, и я выехали в Израиль в 1974 году. Раппопорт записался в ешиву в Кфар‑Хабаде, и я пошел навестить его. Мой приятель сказал: «Раз уж ты пришел, посиди, поучись. Вот тут есть восемнадцатилетний парень, израильтянин, тоже знает идиш. Но он готов отвести тебе полчаса, не больше, у него очень плотный график». Эти полчаса полностью перевернули мое представление об изучении Торы.

ШР → В каком смысле?

ЯФ ← Этот восемнадцатилетний парень настолько глубоко понимал изучаемые материалы, что я был поражен. Я не думал, что в его возрасте это возможно. В МГУ я изучал не только точные науки, но и довольно глубоко философию. А мой собеседник с легкостью и абсолютной логичностью отвечал на вопросы, которые я задавал ему относительно иудаизма: о связи Торы и реальности, о противоречиях между наукой и Торой. Я позвонил родителям и сказал: «Остаюсь в ешиве». Проучился год, поняв, что в тамошней системе преподавания есть что‑то, что невозможно постичь самостоятельно.

ШР → Год для человека, выстраивающего научную карьеру, — это очень много. Ешива того стоила?

ЯФ ← После МГУ и диплома с отличием мне в Израиле сразу предлагали поступить в докторантуру. Сверстники продолжили учебу, а я сказал, что ничем, кроме ешивы, заниматься не хочу. Только наслаждаться духовностью и подготовить себя к дальнейшей жизни. Я считаю, что год, проведенный в ешиве, был одним из самых верных моих решений. Те, кто не прошел этот «ликбез», остались в некотором смысле неграмотными. Что сказалось и на их семьях. Не окунувшись в духовный мир, человек не может достичь серьезного уровня. В жизни мы сталкиваемся с такими вопросами, на которые наука не дает ответа: взаимоотношения с другими людьми и так далее.

ШР → Год прошел, что дальше?

ЯФ ← Я был настроен продолжить учебу в ешиве, но Любавичский Ребе сказал: «Нет, ты должен вернуться в науку. Получить докторскую степень и свой день делить надвое». Один инвестор, который по моему совету вложил деньги в крупную компанию, предложил: «Иди ко мне работать. Я дам тебе зарплату втрое больше университетской и долю в компании». Он даже пообещал десятину всех доходов компании отдавать Хабаду. Инвестор был уверен, что Ребе даст положительный ответ. Но ответ был иным — мне было предписано остаться в научной сфере.

ШР → Ребе каким‑то образом пояснил свое решение?

ЯФ ← Да, во время личной встречи. Ребе сказал, что человеку никогда нельзя вычеркивать часть своей жизни. Если ученый оставит науку, он перестанет использовать часть своих сил. А ведь мы должны использовать весь свой потенциал, чтобы нести добро в этот мир. Ребе также напомнил, что все мы занимаемся подготовкой мира к приходу Машиаха. Чтобы Машиах смог повлиять на весь мир, ему нужно будет использовать достижения науки. Поэтому в его «экспертной группе» будут и ученые.

ШР → Давайте перейдем к тем, кто из ешив идет в науку. С какими проблемами сталкиваются ультраортодоксы во время учебы в вузах?

ЯФ ← «Махон Лев» — одно из первых учреждений, открывших свои двери для выпускников ультраортодоксальных ешив. Вначале было тяжело. Экс‑ешиботники не привыкли к упорядоченной работе. А в высшем учебном заведении ты обязан обладать самодисциплиной. Вначале выпускников ешив обучали по программе, которая на иврите называется «мехина». Но мехина изначально была предназначена для другой аудитории — для тех, кто учился в обычной школе, но не особенно там преуспевал. Такой метод обучения ешиботникам не подходил, потому что среднестатистический студент на мехине не умеет думать, но обладает знаниями, которые следует упорядочить. Ультраортодоксы думать умеют, но им не хватает знания языков — математического, английского… Они быстро схватывали идеи. А потом, уже в институте, выяснялось, что им недостает более глубокого понимания. В алгебраических вычислениях бывшие ешиботники делали ошибки. Экзаменационные работы в Израиле сдаются анонимно, но я мог, взяв тетрадь, со стопроцентной уверенностью сказать, идет ли речь об обычном студенте или о выпускнике ешивы.

ШР → И каким образом должно вестись преподавание на подготовительных программах для выпускников ешив?

ЯФ ← Кратко подавать идею и после натаскивать на упражнениях, пока правильное решение не будет получаться на автомате. Этот подход оказался правильным. Во время последней сессии я уже не мог вычислить бэкграунд экзаменуемого. Еще у ультраортодоксов возникают проблемы с английским. Это типично для Израиля, где люди в массе своей живут в одноязычном окружении. С другой стороны, эти ребята всё очень быстро схватывают. За год они более или менее усваивают то, что обычно занимает десять лет.

ШР → Насколько готова израильская промышленность взять на работу инженера, который раньше не имел понятия о квадратных уравнениях?

ЯФ ← Вот что сказал директор международной фирмы, у которой в Израиле находится отделение по развитию: «Степени бакалавра и магистра недостаточно. Я беру только тех, кто окончил докторантуру. Несмотря на то что мы занимаемся электроникой, я беру и обладателей докторской степени по философии. Человек с докторской степенью по электронике обладает информацией, которая лишь на 50% имеет отношение к нынешнему положению дел в индустрии. В первый год от сотрудника я не ожидаю ничего, кроме активной учебы. Он должен дойти до того уровня, на котором компания находится сейчас. От нового сотрудника требуется несколько качеств: умение разобраться в документации, готовность учиться самому. У меня нет времени предоставлять ему учителей в лице других сотрудников, я не могу отрывать их от работы, это слишком дорого. Еще человек должен уметь абстрагироваться, иначе он не привнесет в компанию ничего нового. Когда новичок впишется в рабочий процесс, он должен будет задокументировать сделанное им таким образом, чтобы и другие сотрудники это поняли. Все эти вещи доктор по философии делать умеет — и работать с текстами, и ясно излагать мысли». Этими качествами обладает и ученик ешивы. Учеба в ешивах как раз и строится на том, чтобы ученики могли самосовершенствоваться.

ШР → То есть, пользуясь словами Михаила Жванецкого, в консерватории ничего менять не надо?

ЯФ ← Мне кажется, больше внимания следует обращать и на то, как ученики выражают свои мысли. В век обилия информации составленный нечетко текст никто и читать не будет. Если программист не снабдил код программы понятными примечаниями, написанную им программу можно будет выбросить, как только он уйдет. Другой программист не сможет его заменить. В предыдущих поколениях упор ставился на изучение языка и стиля Талмуда. Не было откомментированных изданий, надо было продираться сквозь иврит и арамейский. Сегодня практически каждый может изучать Талмуд сам, поэтому в ешивах упор должен делаться не столько на передачу информации, сколько на ее анализ: учиться доходить до абстрактных понятий, уметь их применять к другим ситуациям. Кстати, есть сферы, в которых выпускники ешив вне конкуренции. Например, юриспруденция. Многие известные израильские адвокаты учились в хороших ешивах. Они приходят в вуз, зная, как оперировать абстрактными понятиями. Именно это умение я приобрел во время получасовой учебы с восемнадцатилетним парнем.