Для разнообразия начну на сей раз с анекдота.

Жил да был жадный‑прежадный еврей: помочь ближнему для него было все равно что нож острый. И вот как‑то приходит к нему голодный бедняк‑сосед, просит что‑нибудь поесть. Наш жадина идет на кухню, смотрит туда, смотрит сюда — всё ему жалко! Наконец видит в углу остатки субботней трапезы — уже старые, почти несъедобные, жена их выбросить собиралась. Вынес их бедняку. А тот же совсем голодный, даже такое съел. Только потом заболел и попал в больницу. Наш жадина, узнав об этом, сходил его навестить — это же бесплатно! Через несколько дней бедный сосед умер. А жадина и на похороны пошел, потом посетил вдову и сирот с соболезнованиями. Возвращается домой и радостно объявляет жене: «Вот ты хотела остатки от шабата выбросить! А я благодаря им столько заповедей исполнил! И помощь ближнему, и сочувствие больному, и соболезнования семье покойного!..»

Конечно, это шутка, причем довольно злая. Но если мы говорим не о жадинах и не о злодеях, то следует признать: заповеди доброго отношения к человеку в Торе занимают не меньше места, чем заповеди, касающиеся отношений человека с Б‑гом.

«Возлюби ближнего, как самого себя»: эту заповедь наши мудрецы считают основой праведного поведения для нашего народа.

В этом контексте я хотел бы более подробно остановиться на заповеди утешения скорбящих. Тем более что ко мне достаточно часто люди приходят с вопросом, как морально поддержать человека, потерявшего родственника или близкого. Ведь многие даже боятся заговорить с таким человеком: у него и так горе, а твои слова, не дай Б‑г, могут сделать ему еще больнее…

Наша традиция требует после смерти близкого человека семь дней держать траур, то есть скорбеть. В эти дни нам заповедано прийти к скорбящим хотя бы раз, чтобы выразить свои соболезнования. Существует традиционная формула таких соболезнований: «А‑маком енахем этхем бетох шеар эвлей цион вирушалайм» («Да утешит вас Г‑сподь средь скорбящих Сиона и Иерусалима»).

То есть идея такова: просто прийти, просто побыть рядом в тяжелый момент — это значит уже сделать добро человеку в его горе.

Откуда взялась эта заповедь?

Тора велит нам буквально повторять то, что делает Б‑г: «За Б‑гом всесильным идите, и заповеди Его соблюдайте, и Его голоса слушайтесь» (Дварим, 13:5).

А что делал Б‑г, когда человек умер? «И было после смерти Авраама, Г‑сподь благословил Ицхака, сына его» (Берешит, 25:11). Мудрецы Талмуда объясняют: «благословил» в данном случае как раз означает «выразил соболезнования».

То же относится и к заповеди посещения больных: Б‑г посетил праотца Авраама, когда тот был болен: «И открылся ему Б‑г в Элоней‑Мамре» (Берешит, 18:1).

Рамбам в этой связи подчеркивает: у этих заповедей «нет предела», ибо они являются неотъемлемой частью заповеди любви к ближнему.

Впрочем, он же указывает на то, что если надо выбирать между исполнением заповеди посещения больного и посещением семьи покойного, с целью выразить соболезнования, то следует предпочесть последнее. Почему? Потому что посещение больного приносит пользу одному человеку, а соболезнования — минимум двоим: тому, кто оплакивает покойного, и тому, кто ушел.

Польза скорбящему очевидна: она такая же, как и польза больному, которого мы посещаем: солидарность, моральная поддержка, свидетельство того, что тобой дорожат и тебя любят. Именно поэтому, объясняют наши мудрецы, в цитате из Берешит Б‑г «благословил» Ицхака, то есть придал ему новых сил. Но польза есть и покойному: из‑за него мы выполняем заповедь, помогаем его близким, это идет ему в заслугу.

Даже если человек ушел из этого мира и не может сам творить добро, но мы творим добро из‑за него, — таким образом мы продолжаем список его добрых дел.

В этой связи хочу рассказать историю, которая случилась со мной во время недавней поездки в Израиль. Там меня попросили посетить одну семью в трауре, которая потеряла единственного мужчину.

Прихожу и вижу: сидят вдова, сестры покойного, дети, и все плачут. Прошу их: расскажите мне, каким он был человеком, как относился к вам, как относился к детям. Естественно, рассказывают только хорошее. И вот уже слезы высохли, появились первые улыбки, а когда речь зашла о том, как покойный играл со своими племянниками и племянницами, даже начался смех!

Кто‑то из пришедших с соболезнованиями негодующе мне шепчет: «Что вы делаете! Они же в трауре, им полагается плакать!» А я ему, тоже шепотом, чтобы не отвлекать окружающих, объясняю: «Слезы — это очень естественно. Но чего же хочет покойный? Неужели, чтобы мы плакали? Нет, чтобы вспоминали о нем хорошее, чтобы его добрые дела продолжали приносить пользу людям! Ведь его за это Б‑г наградит!»

В этом и есть главная идея соболезнования: к нам приходит понимание того, что покойный получит — уже получает! — награду в мире ином. Что душа вечна и все продолжается.

И дай Б‑г, чтобы каждый из нас заслужил награду за такую «аават Исраэль» — такую любовь к ближнему, когда все ушедшие от нас воскреснут с приходом Машиаха.