Якоб Розен-Кёнигсбух страстно любит собирать фамилии, пишет журналист JTA Асаф Элиа-Шалев. В частности, фамилии евреев, живших в арабском мире до исхода восточных евреев в середине 20-го века, после создания Израиля.

Розен-Кёнигсбух проводит большую часть своего времени, уткнувшись в архивные материалы из общин в поисках имен. И когда он чувствует, что собрал критическую массу имен из какого-то конкретного города — всех найти невозможно — он составляет индекс. На данный момент он составил индексы для Каира, Александрии, Багдада, Дамаска и Алеппо, а в начале этого месяца он опубликовал свою последнюю книгу «Бейрут», в которой перечислено около 800 фамилий, от Абади до Зилхи.

«У меня есть время. И я люблю это. Так что я не против посидеть пять – шесть часов, чтобы откопать фамилию», — рассказал он. Если вы предполагаете, что фамилия Розен-Кёнигсбух делает его ашкеназом, вы не ошибаетесь. И если вам интересно, почему он решил провести свою пенсию в качестве специалиста по генеалогии, сосредоточившись на наследии других групп евреев, он поймет это, поскольку сам любит пошутить по этому поводу. «Я общаюсь со многими людьми, которые видят мои работы через социальные сети. И это очень приятно, но вы, наверное, понимаете, что если парень по имени Розен-Кёнигсбух задает вопросы о Египте или Бейруте, это звучит немного подозрительно», — заметил он с долгим смешком. Ответ на вопрос, почему он делает то, что делает, заключается в том, что он был израильским дипломатом, в том числе несколько лет служил в качестве посла в Иордании. И после исследования своих польских корней он кое-что осознал: большая часть его семья погибла во время Холокоста. Но, по крайней мере, он может что-то узнать о них, потому что архивы в Европе открыты. С другой стороны, евреям с ближневосточными корнями и генеалогическим зудом доступны лишь обрывки письменных материалов, таких как реестры обрезаний и общинные газеты.

Если оставить в стороне это различие в доступе, четкие географические линии не разделяют четко такие категории еврейской идентичности, как мизрахи, ашкеназы и сефарды. Розен-Кёнигсбух был удивлен, узнав о масштабах географического смешения задолго до того, как Израиль поглотил еврейскую диаспору. «Например, я узнал, что по крайней мере 20% евреев Каира и Александрии были ашкеназами», — рассказал Розен-Кёнигсбух. Это была «большая, большая и прекрасная штука», заметил он, говоря о просмотренном им «Годовом отчете ашкеназской общины Каира за 1938 год». «Там сотни фамилий!».

В другом случае, стандартная история багдадского еврейства говорит, что община была огромной, в какой-то момент составлявшей одну треть мегаполиса, а ее корни уходят в древность, когда евреи были изгнаны из Святой Земли и взяты в плен вавилонянами. Хотя эта версия не совсем неверна, последовательные эпидемии чумы в 18 веке уничтожили большую часть населения города, а еврейские семьи, которые называют себя «багдади» в значительной степени являются переселенцами, прибывшими позже. «По именам можно было увидеть, что люди начали приезжать из других мест», — заявил Розен-Кёнигсбух. «Ширази, Дардашти, Язди — персидские топонимы — или Киркукли. Некоторые люди приехали из Грузии. Вот почему мы видим имя Горги. А Ирак был частью Османской империи. Итак, у вас есть семьи из Салоник».

Когда фамилия появляется в списке Розен-Кёнигсбуха, это означает, что она взята из какого-то исторического документа. Если вы проводите генеалогическое исследование, теперь у вас есть документальный след, зацепка. Розен-Кёнигсбух доступен через свой аккаунт в «Фейсбуке» (управляющая социальной сетью компания «Meta» признана в РФ экстремистской организацией) людям, которые хотят получить или предоставить дополнительную информацию или внести исправления. «Во всем мире появилось новое поколение молодых евреев, которые пытаются понять, откуда они родом», — заявил он. «Этот индекс с возможностью поиска показывает им, что их фамилия существовала также в Алеппо, Дамаске или Бейруте».

Ведущий эксперт по сефардской генеалогии Сарина Роффе, назвала Розен-Кёнигсбуха «гением». «Джейкоб любит списки и тщательно к ним относится. Мне нравятся данные, сопровождающие списки, имена и даты, а также то, для чего они нужны», — заявила Роффе, основательница проекта «Сефардское наследие» и бывший член правления Международной ассоциации еврейских генеалогических обществ. На очереди у Розен-Кёнигсбуха индекс Басры. Или, может быть, Мосула. Или Порт-Саида. «Они все заслуживают индекса», — заметил он. «Работа бесконечна».